Майкл Уолш - Сыграй ещё раз, Сэм

— Клэрвиль-стрит, сорок два, — ответил Рено.

Еще долго после ухода Рено Рик Блэйн сидел, утонув в кресле и погрузившись в раздумья.

— Что такое, босс? — спросил Сэм, будто и сам не знал. Ему уже приходилось видеть эту меланхолию. — Вам же вроде не нравится думать о прошлом.

— Бывает, прошлое думает о тебе, — сказал Рик. Он потянулся было за газетой, потом вспомнил, что британские газеты по какой-то странной причине не желают освещать бейсбол.

Рик тосковал по какому-нибудь делу, занятию, которое помогло бы ему приблизиться к цели, помогло бы найти Ильзу. От безделья он бесился. Он вытянул из кармана ее записку и в тысячный раз перечитал: «В Лондон. Британская разведка. Der Henker (?). Опасность. Прага. Приезжай скорее».

Он весь последний месяц ломал над ней голову. Про Лондон понятно: они уже тут. «Британская разведка» — тут все очевидно, как и «Опасность» и «Приезжай скорее». Но кто такой der Henker? Он знал, что слово значило «палач» — и что? При чем тут Прага? Конечно, Виктор Ласло, как прекрасно известно Рику, — чех…

— Сэм, — сказал Рик. — Кто такой der Henker?

— Уделали, босс.

Рик расстроился. Он столько лет полагался на Сэма, что всегда терялся, если тот вдруг чего-то не знал. Рик был уверен, что Сэм знает все.

Рик встал. Бездействие всегда изнуряло его. Прогулка по Лондону — даже такому, еще дрожащему от почти еженощных бомбежек люфтваффе, — всё лучше, чем торчать здесь. Опасности нет: спасибо британским передовым опытам с радаром, немцы летают только ночью.

— Куда идем? — спросил Сэм, натягивая пальто.

— Туда, где я не был много лет, — ответил Рик. — В библиотеку.

Такси катило через Лондон — по Дувр-стрит до Пикадилли, через Пикадилли-сёркус на Лестер-сквер, по Черинг-Кросс-роуд и на Рассел-стрит, — огибая руины последней бомбежки. Хотя главной целью немцев были ист-эндские доки — сердце английской корабельной промышленности, — летчикам не хватало то ли опыта, то ли смелости, чтобы сбрасывать бомбы хоть с какой-то прицельностью. Убийственно точный зенитный огонь британцев, а также храбрость и профессионализм пилотов Королевских ВВС так трепали фашистов, что те за счастье считали, едва завидев Лондон, отделаться от бомб и как можно скорее смыться.

Проезжая по Лестер-сквер, Рик с Сэмом заметили, что средоточию лондонской сладкой жизни бомбежки хоть бы что: танцзалы полны, в кинотеатрах идут фильмы. Рик заметил, что в «Асторе» идет «Высокая Сьерра». «С УЧАСТИЕМ ХАМФРИ БОГАРТА И ИДЫ ЛУПИНО. РЕЖИССЕР РАУЛЬ УЭЛШ» [54] «Высокая Сьерра» (1941) — криминальная драма американского кинорежиссера Рауля Уэлша. Хамфри Богарт (1899–1957) сыграл в ней беглого преступника Бешеного Пса Роя Эрла, а Ида Лупино (1918–1995) — его возлюбленную. — гласила реклама. Кино оставляло Рика равнодушным. Он больше любил театр, особенно мюзиклы.

Вот и Британский музей с библиотекой, распластавшийся на Рассел-сквер.

— Бывал когда-нибудь в музее, Сэм? — спросил Рик, пока они поднимались по ступеням.

— Нет, сэр, — ответил Сэм. — Времени не было. Я хотел, но вечно что-нибудь мешало.

— Бильярдная Бергмана? — сказал Рик.

В этом гарлемском заведении Рик и сам в былые дни выигрывал кое-какую мелочь.

— Нет, сэр, — уточнил Сэм. — Бергман тогда был в белой части города. Неужто забыли?

— Постарайся не напоминать. — Рик потянул массивную дверь.

Их шаги эхом разносились по мраморному залу. Рик решительно двинулся к смотрителю в мундире.

— Здесь кто-нибудь говорит на иностранных языках? — спросил Рик.

Страж и бровью не повел.

— Я уверен, сэр, что многие говорят, — ответил он.

— Ага, хорошо, назовите кого-нибудь, — сказал Рик.

В подобные моменты он стыдился, что не получил путного образования.

— Мистер Роббинс вам подойдет, сэр, — сказал страж. — Позвонить ему?

— Будьте любезны, — ответил Рик.

Через пять минут их с Сэмом ввели в тесный кабинет Джонатана Роббинса, младшего хранителя отдела древних языков.

— Мистер Блэйн, — сказал Роббинс, энергично тряся Блэйнову руку. — Чем могу быть вам полезен?

— У меня к вам вопрос, — сказал Рик. — На скольких языках вы говорите?

— А сколько вам нужно? — с жаром ответил Роббинс.

Единственный случай, когда англичане могут проявить какое-то подобие эмоций, подумал Рик, — когда они имеют дело с абсолютным незнакомцем, и дело это совершенно безличное и бестолковое.

— Я бегло говорю на древнеегипетском, древнегреческом, шумерском, санскрите и аккадском. Но вот этрусский пока еще осваиваю. — Роббинс хихикнул. — Как и все мы, да?

— Бесподобно, — сказал Рик. Почему-то он готов был поспорить, что лингвистическая компетенция Роббинса не охватывает идиш. — Это вам что-нибудь говорит?

Рик сунул Роббинсу клочок бумаги, на котором написал слово «Henker».

Роббинс глянул на бумажку.

— Какой же я невежа, — заметил он. — Присаживайтесь, господа. Простите, тут так тесно. Но, понимаете ли, деньги…

— Деньги я понимаю, — согласился Рик. — Сколько я вам должен?

Роббинс рассмеялся.

— О, об этом не беспокойтесь, — заверил он. — Мы — публичная организация, национальная библиотека Великобритании. Наше учреждение работает на благо всех. Я отвечу на ваш вопрос бесплатно. — Он перевел дыхание. — Der Henker, мужской род, по-немецки означает «вешатель». Или палач. Человек, знакомства с которым любой из нас всей душой надеется избежать.

— Это я знаю, — сказал Рик. — Но о ком может быть речь?

Роббинс покачал головой:

— Не припомню никого конкретно. — Мысли Роббинса понеслись вспять сквозь столетия. Вообще-то древнегерманский не был его специальностью, но младший хранитель тешил себя тем, что в любой дискуссии по англо-норманнской поэзии двенадцатого века не уступит никому, кроме самых лучших спецов. — Нет, — сказал он наконец. — Я мысленно перебрал всех, от Карла Великого до Бисмарка, и ничего не нашел. Простите.

Рик собрался распрощаться, но Сэм его удержал.

— Я думаю, мистер Рик спрашивает о чем-то более-менее современном.

Казалось, Роббинса изумила сама мысль о современности.

— То есть — про наше время?

— Именно так, — сказал Рик.

— То есть — кроме Рейнхарда Гейдриха? — спросил Роббинс.

— Какого Рейнхарда? — спросил Рик.

— Гейдриха. Фашистского наместника Богемии и Моравии. Его прозвали Der Henker.

Должно быть, оно! Рик попытался унять волнение.

— Где я могу побольше узнать об этом парне? — спросил он.

Роббинс вроде как удивился:

— Ну как же, прямо здесь, мистер Блэйн, — сказал он. — В конце концов, это же библиотека.

— Направьте меня, — сказал Рик, поднимаясь.

Роббинс подал им визитку, на обороте которой нацарапал какие-то указания.