Свен Хассель - Генерал СС

— Ну, тогда нужно получить с него долг, пока нас опять не послали в бой, — посоветовал Крупка. — Этот гад Пински — знаешь его? Так вот, он уже на том свете. Убило снарядом недели две назад. Был должен мне три пачки гриф [43] Грифа — сигарета с наркотиком. — Прим. авт. . Их мне уже не получить обратно, так ведь? — Крупка с грустью покачал головой. — Я сказал его отделению, что раз Пински уже нет, они должны рассчитаться по его долгам, но гриф у них не было.

Порта с возмущением шумно втянул воздух.

— Позор. Человеку в таком положении нельзя позволять идти в бой. Раз он задолжал деньги или еще что-то… Нам нужны бухгалтеры. Иду на спор, будь здесь евреи, они бы завели бухгалтеров.

— Я вот что тебе скажу, — злобно заговорил Крупка. — Этот урок я усвоил. Теперь никому ничего не дам в долг. Был слишком мягкосердечным с людьми, а они облапошили меня. Но теперь все! Никаких, даже если будут просить под сто процентов. Эта игра не стоит свеч.

— Под сто? — переспросил с загоревшимися глазами Порта. — Неужели в самом деле есть дураки, согласные отдавать сто процентов?

— Они должны выплачивать сто процентов! — выкрикнул Крупка. — Если учесть, какому риску подвергаешься, понятия не имея, получишь ли свои деньги назад… Знаешь, что? — удивленно произнес он. — Несколько месяцев назад я выручил одного офицера, когда он был на мели. Казалось бы, можно надеяться, что уж офицер поведет себя благородно, правда? — Отвернулся и плюнул. — Какое там! Пойдет и бросится под Т-34. Нарочно, заметь. Он сделал это нарочно. Вот что бесит меня. Плевать на мои деньги, лишь бы получить Железный крест.

— Какая мерзость! — с отвращением произнес Порта.

— Времена очень тяжелые, — проворчал Крупка. — Тяжелее некуда.

Порта отправился искать Вильке, рослого, толстого повара с четырьмя драгоценными ящиками водки. Повар был занят тем, что мешал в кастрюле жирную воду, которую подавал нам под видом супа.

— Привет, Вильк! — Порта дружелюбно хлопнул его по плечу. — Последние новости слышал?

— Какие еще новости? Не интересуюсь я ими. Это все вранье.

— Закури, — предложил Порта и достал массивный золотой портсигар, взятый из кармана у мертвого генерала. — Нелишним будет, когда я сообщу тебе новость.

— К черту ее! Лучше буду стоять здесь, мешать суп и думать о своем отеле. Новости мне ни к чему.

— А о каком отеле?

— Который построю после войны. Я планирую его. Там будет…

Порта засмеялся…

— Ну-ну! К тому времени ты будешь лежать под землей вместе с нами… Вчера пришли совершенно секретные приказы. Я ухитрился заглянуть в них — неважно как, это мое дело. Но знаешь, что там говорится? Немецкая армия будет сражаться до последнего человека и последнего патрона… Это сущая правда. Совершенно секретные указания от самого фюрера.

Вильке плюнул в кастрюлю и принялся быстро мешать в ней.

— Ложь это все, — пробормотал он.

— Думаешь? — Порта задумчиво посмотрел на него, подошел поближе и зашептал ему на ухо: — А что бы ты сказал о возможности убраться отсюда? А? Из России? С войны? Домой по воздуху, к приятной, легкой работе…

Вильке повернулся и уставился на Порту.

— А ты что сказал бы?

— Я бы сказал — с радостью. Однако серьезно, только не говори никому… Я был вчера у командира полка и услышал кое-что весьма интересное…

— Он сам тебе сказал? — усмехнулся Вильке. — Доверил тайну?

Порта с насмешливой улыбкой превосходства покачал головой.

— Ты поразился бы, узнав, какие у меня контакты… знаешь, будучи обер-ефрейтором, знакомишься с разными людьми… В общем, честно говоря, поначалу я не обратил на это особого внимания. К чему, если тебе лично ничего не светит? И только потом вспомнил обо всех поварах-приятелях. Это касается всех поваров в Сталинграде.

— О чем ты говоришь? — спросил Вильке.

— Не хочешь — не верь, — великодушно сказал Порта. — Но я слышал, что ищут действительно хорошего повара, с боевым опытом и всем прочим, как у тебя, чтобы учить курсантов в военной школе в Штеттине.

У Вильке отвисла челюсть. Двойной подбородок задрожал. Он бросил украдкой робкий взгляд на Порту и снова принялся задумчиво мешать в кастрюле.

— Тебя я вспомнил одним из первых, — продолжал Порта. — Как-никак, нас многое связывает. Помнишь ту историю в Падерборне? — задушевно спросил он. — Когда я обнаружил, что ты крадешь продукты? Помнишь, как покрывал тебя? По крайней мере, мог хоть это сделать для старого друга. Не стоять же, сложа руки, и смотреть, как тебя отправляют в Торгау [44] В этом городе находилась военная тюрьма. — Прим. пер. , верно?

Вильке неожиданно стукнул половником о кастрюлю.

— Ради бога, не вспоминай ту историю! Я же не раз расплачивался за это с тобой! — И фыркнул. — Тоже мне старый друг! Ты еврей-шантажист и больше никто!

— Меня обзывали и похуже, — спокойно сказал Порта. — В общем, как насчет возвращения в Штеттин преподавателем, а? Лучше, чем оставаться в этом аду, верно?

Вильке облизнул пухлые губы. Порту все знали как вора, мошенника и лжеца. Нелепо было верить и четверти того, что он говорит. Однако всегда бывает первый раз…

— Слушай, — горячо заговорил он, — знаешь, у меня жена, двое детей, я не могу рисковать… Правда, что там нужен повар из Сталинграда?

— Не сойти мне с этого места, — торжественно ответил Порта. — Очень жаль, что я не повар… но раз так, я поговорил с одним приятелем в отделе личного состава и позволил себе назвать твою фамилию. Если кто и сможет устроить, чтобы ты получил это место, так только он.

Вильке стоял, разинув рот.

— Ты назвал ему мою фамилию? Просто так? Бесплатно?

— В этом отвратительном мире ничто бесплатно не делается, — ответил Порта. — Ты знаешь это не хуже меня. Но он запросил немного, всего ящик водки. А с моей стороны это просто дружеская услуга. Я ничего за нее не хочу. Замолвил словечко за старого приятеля, велика важность. Нельзя ж за это что-то требовать, верно?

Вильке ожесточенно кусал ноготь большого пальца. Ему уже слышался шум мотора «Юнкерса-52», ждущего, чтобы доставить его домой…

— Только вот что, — сказал Порта сняв крышку с кастрюли и заглянув в нее, — никому ни слова, иначе испортишь все. Это совершенно секретно. Боевой дух в Германии низок, и Адольф неожиданно сообразил, что для победы в этой войне солдат нужно кормить досыта. И поэтому сейчас все озабочены тем, чтобы готовить побольше поваров.

— Но зачем везти их отсюда? — возразил Вильке с последним проблеском здравого смысла. — В Штеттине поваров, должно быть, тысячи.

— Да, конечно, — согласился Порта. — Но много ли с таким опытом, как у тебя? Мало кто из них сумеет уцелеть в местах вроде Сталинграда… В общем, я решил сказать тебе. Раз ты не интересуешься, предложу кому-нибудь еще. Например, старине Рихтеру. Он с радостью выложит крупную сумму за такую должность.