Свен Хассель - Генерал СС

— Крупную сумму? — повторил Вильке. — Ты же говорил, что делаешь это бесплатно?

— Да, — подтвердил Порта. — Это мой друг в отделе личного состава требует плату… и винить его, право, нельзя. Он один из тех немногих, кто по-настоящему понимает, что здесь творится, и поверь, положение становится совершенно безнадежным… Знаешь, что еще он мне сказал? Из-за того, что мы несем большие потери, никаких освобождений по болезни или ранению больше не жди. Даже если тебе оторвет обе ноги, отправляйся снова на передовую. На это смотрят так — безногий, просто лишний рот, пусть он гибнет, пусть пуля достанется ему, а не кому-то более пригодному. Пожалуй, смысл в этом есть. — И скривил гримасу. — То, что мы вынесли — ерунда в сравнении с тем, что предстоит.

Вильке утер дрожащей толстой рукой пот с лысины. В роте говорили, что волосы у него вылезли от постоянных раздумий, как бы побольше оторвать от солдатского пайка. Он считался самым подлым, толстым и бесчестным поваром во всей немецкой армии.

— Сообщу тебе еще кое-что, — сказал Порта и утешающе обнял его за плечи. — Отныне даже поварам придется сражаться… истинная правда! Больше никакой возни с кастрюлями, будешь бегать по грязи вместе с нами… только положение твое осложняется тем, что ты унтер. Возможно, тебя поставят командовать отделением пулеметчиков… Ну, хватит об этом. Не могу чесать язык с тобой весь день, есть и другие дела. На обер-ефрейтора чего только не наваливают. — Он похлопал Вильке по плечу, пошел к выходу и возле двери обернулся. — Значит, сказать моему другу в отделе личного состава, что ты не интересуешься?

— Нет! — Вильке подбежал к нему, тряся жировыми складками. — Еще как интересуюсь, глупо не интересоваться!

— Да, и я так считал, — согласился Порта. — Глупо оставаться и воевать с русскими, когда можно заниматься стряпней в Штеттине.

— Ну и что теперь? — робко спросил Вильке.

— Поговорю с другом, он позаботится, чтобы ты получил эту должность… да, и захвачу ему ящик водки, а то все пойдет прахом.

Вильке отступил на шаг.

— Водки? Где я возьму водку?

— Откуда мне знать? — простодушно ответил Порта. — Честно говоря, я и сам об этом думал, но не хочу соваться в твои дела, только возьму ящик и буду помалкивать.

— Ты спятил! — возмутился Вильке. — Я не могу так запросто раздобыть ящик водки!

— Ясно.

Порта холодно приподнял брови. Чуть постоял, резко повернулся и вышел из кухни. Спускаясь по лестнице, он напевал:

Позади него раздался торопливый топот.

— Не спеши так! — крикнул Вильке. — Вернись на минутку, давай обсудим условия.

— Обсуждать нечего, — ответил Порта. — Я уже назвал тебе их. Скажи только «да» или «нет» и не отнимай у меня время.

— Да! — выкрикнул Вильке и схватил толстыми пальцами Порту за руку. — Отдам его тебе прямо сейчас!

Водку он прятал под старым брезентом. Порта недоверчиво поглядел на ящик и успокоился лишь, когда поднял к свету и осмотрел каждую бутылку.

— Забирай его, — сказал Вильке, возвращая брезент на место. — И смотри, назови своему другу мою фамилию и больше ничью.

— Конечно, — пообещал Порта.

И, взвалив ящик на плечо, широким шагом пошел в нашу казарму.

— Полюбуйся! — сказал он пораженному Крупке.

— Добыл? — произнес Крупка. — Добыл-таки? Я два месяца пытался добраться до этой водки. — И поглядел на Порту вопрошающе. — Как тебе удалось?

— Профессиональная тайна, — ответил, потирая нос, Порта. — Прием из арсенала психологической войны. Действует безотказно.

В тот вечер мы упились. Первым свалился Крупка, за ним быстро последовал Грегор. Малыш без сапог и почти без одежды, шатаясь, расхаживал с расставленными руками и жужжаньем по столу. Очевидно, воображал себя самолетом.

— Позовите на помощь! — крикнул он сверху нам. — Позовите на помощь, и я вас спасу!

Мы позвали во весь голос, не совсем понимая, что за игру он ведет. Малыш спикировал со стола с диким криком:

— Держитесь, иду на посадку!

Пролетев мимо Легионера, он совершил аварийное приземление на пол. Мы все повернулись к нему.

— Почему никто не сказал, что вода покрылась льдом? — жалобно спросил он, держась за голову. — Могла бы произойти катастрофа.

Вскоре после этого Малыш заснул.

Тем временем те, кто еще не свалился, продолжали пить. Порта сел по-турецки на пол и торжественно поднял ко рту дуло винтовки. Ствол ее был наполнен отвратительной смесью водки, ружейного масла, пива и пороха. Идея заключалась в том, что он выпьет эту смесь и его не вырвет. Если удержит ее в желудке пять минут, это будет победой. Удержал он или нет, я так и не узнал, потому что почти сразу же ощутил позыв подойти к окну и облегчить желудок.

Когда я вернулся, Старик носился по комнате с топором, неистово рубя воздух. Хайде стоял на коленях, обнимая ножку стола.

— Ты мой друг, — шептал он. — Мой единственный друг…

Порта, сняв китель, распускал слюни над новой нашивкой. Легионер разговаривал сам с собой по-французски. Я после рвоты чувствовал себя гораздо лучше. Счастливым, как никогда. Последнее, что помню — я так смеялся, что повалился на пол…

Трезвым был только кот Порты. Здоровенный, толстый, черный котяра, подозрительно вкрадчивый, раскормленный, он присоседился к Порте в тот день, когда мы разместились в казарме. Теперь он сидел на своем широком заду посреди комнаты, поводил туда-сюда кончиком хвоста и презрительно рассматривал нас зелеными глазами. Порта запустил в него бутылкой, но кот лишь глумливо посмотрел на него и принялся манерно вылизываться.

— Ненавижу этого кота, — процедил Порта сквозь зубы. — Господи, как ненавижу…

Вызванный Гиммлером обергруппенфюрер Гейдрих постучался в кабинет рейхсфюрера и вошел до того, как тот произнес своим тонким голосом:

— Войдите.

— Обергруппенфюрер, — начал Гиммлер без предисловий, — мне сказали, что у вас есть досье с личными данными на всех людей в партии, СС и армии. Это правда?

— Конечно, рейхсфюрер. Поскольку я отвечаю за внутреннюю и внешнюю безопасность страны, вижу в этом свой долг.

— Правильно. — Гиммлер холодно улыбнулся ему, на что Гейдрих ответил легким кивком. — Интересно, есть ли у вас досье и на меня?

— Это более чем вероятно, рейхсфюрер, но, разумеется, без проверки сказать не могу. У меня нет времени просматривать каждое досье. Я знакомлюсь с личными данными человека лишь когда это необходимо… если человек каким-то образом привлекает к себе внимание.

— Конечно.

Гейдрих удобно откинулся назад в кресле.

— Собственно говоря, идею обширной системы досье подал мне московский коллега. Должен сказать, служит она превосходно.