Михаил Вербинский - Зенитные залпы

— Особенно пятой и второй батареям. …Раскаты боя, гремевшего за северными окраинами

Сталинграда, гулким эхом разносились по окрестностям города. С тревогой вслушивались в доносившуюся канонаду бойцы-зенитчики, стоявшие на охране завода «Баррикады». Огневая позиция у них своеобразная — крыша корпуса, в котором расположены несколько цехов. На кровле сооружена деревянная площадка. И хотя здание невысокое, но здесь всегда чувствовалось дуновение ветерка и, казалось, солнце печет куда жарче, чем внизу, на земле. И от такого солнцепека лица бойцов стали бронзовыми.

Отсюда и Волга шире открывает свои просторы и красоту своих живописных берегов. А каменные громады — дома, кварталы с этой вышки уподобляются огромнейшему ковру, расцвеченному пестрыми красками, и всюду — дымящиеся трубы заводов.

— Красивый вид, не правда ли? — произнес командир орудия Федор Быковский, называвший себя потомком запорожских казаков.

— Город — богатырь! — высказал свои чувства стереоскопист ефрейтор Любочко.

Но еще с большей гордостью в душе глядели на панораму города те, кто здесь родился, вырос. А таких на батарее было немало. И среди них худощавый, необыкновенно ловкий в движениях боец — Николай Банников. Он с отличием окончил десятилетку и тогда же, в сорок первом, подал заявление в военно-медицинскую академию. Но грянула война, Николаю выслали справку о том, что ему предоставляется академический отпуск. Документ он положил в карман, а сам пошел в армию. Товарищи по службе, которым он поведал всю эту историю со своей учебой, говорили: «Береги справку, кончится война, кончится отпуск — и ты в академии». А Банникова с тех пор стали именовать Коля-отпускник.

В зенитном полку, где стал служить Николай, выяснилось, что у него хорошее зрение — глаза способны быстро воспринимать глубину пространства. «Будет отменный дальномерщик», — сказал о нем командир. И не ошибся. Николай уверенно овладевал дальномером — прибором для определения расстояния. Ему присвоили звание сержанта, доверили отделение. А ефрейтор Любочко, влюбленный в свою специальность, стал первым помощником сержанта-волжанина.

Еще утром в этот день, когда безоблачное небо было напоено тишиной, Николай, пользуясь прибором, окидывал взглядом город, начинавший свой трудовой день. Но через несколько часов в воздухе стали появляться одиночные вражеские самолеты. За последнее время батарея уже не раз вела огонь по воздушным пиратам, и вот ныне звучит сигнал о приближении к городу вражеских бомбардировщиков.

— К орудиям! — это голос заместителя командира батареи лейтенанта Бочкова. Он пришел в полк с боевым опытом: управлял огнем зенитных орудий в августе сорок первого года в сражении под Смоленском, приняв там боевое крещение. Затем оборонял Москву. В тех боях появились на его счету сбитые вражеские самолеты и уничтоженные зенитками танки.

Услышав команду, бойцы заняли свои места у пушек, названных в отличие от среднекалиберных орудий — «малютками».

— Заговорят наши «малютки», — фашистам тошно станет, — промолвил Быковский, любивший короткой фразой, шуткой передать свое доброе настроение другим.

За первыми группами самолетов шли все новые и новые эскадры, Будто все боевые машины четвертого воздушного флота гитлеровской армии, действующего на этом участке фронта, поднялись в воздух и направлялись на одну цель.

На дальних подступах к городу воздушного противника встретили наши «ястребки». Но их связали боем фашистские истребители. Вели огонь батареи среднекалиберных зенитных орудий. Белые облачка разрывов встали в небе сплошной стеной. Нарушился боевой порядок бомбардировщиков. Некоторые из них падали, сраженные снарядами. Другие же лезли выше, прорывались вперед. И мрачная тень «юнкерсов» уже легла над городскими кварталами. Падают бомбы, гремят взрывы. Горят жилые дома, школы, больницы…

Эскадры бомбардировщиков устремляются к заводам, что в северной части города. Вот клинья «юнкерсов» берут курс на «Красный Октябрь». Чтобы точнее поразить цель, самолеты снижаются. Идут уже на высоте до четырех тысяч метров. Вступают с ними в бой орудия, расположенные на крышах цехов завода.

Командир батареи старший лейтенант Валентин Сегень, умевший ценить каждую секунду драгоценного времени и при обучении зенитчиков и при ведении боя, вовремя подал сигнал открыть огонь. Слаженные расчеты били точно. Три самолета один за другим рухнули на волжскую землю. Гитлеровцы намеревались сбросить бомбы на цехи завода, но разбросали их куда попало.

Зенитчики отбивали атаки «юнкерсов» над «Красным Октябрем», а над «Баррикадами» в это время было спокойно.

Самолеты обошли «Баррикады» стороной.

Две группы бомбардировщиков пересекли Волгу, развернулись там, приняли боевой порядок и пошли в обратном направлении. Вот теперь-то они и решили атаковать «Баррикады».

Алексей Бочков наблюдал за воздушной обстановкой. Разведчики доложили, что бомбардировщики тремя группами идут курсом на завод. Каждому орудию определена цель. Сосредоточенны наводчики орудийных расчетов, наготове заряжающие. У дальномера действуют стереоскописты. Наконец Банников докладывает:

— Есть дальность!

Это, значит, первая цель вошла в зону поражаемости.

— Уточнить входные данные! — требует Бочков. Командир дальномерщиков считывает:

— Сорок… тридцать восемь…

И звучит повелительная команда:

— Короткими, огонь!

Выплеснуло снаряды орудие Федора Быковского. И тут же наметанным глазом он определил, что трасса легла точно по курсу впереди цели. Значит, неплохо прицелились, и теперь следует сигнал:

— Длинными!

Длинные очереди довершили успех огня: головной самолет с отрубленным крылом судорожно отвернул в сторону и, беспорядочно падая, погрузился в Волгу.

— «Баррикады» — не жилой вам дом, ползучие гады! — скороговоркой произнес Банников.

А в этот момент орудие ефрейтора Теслицкого поразило ведущего другой группы самолетов. «Юнкерс», входивший в пикирование, разлетелся на куски.

Но самолетов было много, и они с остервенением лезли вперед. Несколько фугасных бомб упало на территории завода. На крышу же, где стояли зенитчики, посыпались «зажигалки». То в одном, то в другом месте возникали очаги пожаров.

Орудийные расчеты продолжали вести бой. Другие же бойцы — разведчики, связисты, дальномерщики укрощали «зажигалки».

— Ребята, сбрасывай чертовые светильники, на землю. Воду, песок — в дело! — призывал политрук Солуянов и сам, взяв специальные клещи, захватывал ими зажигательные бомбы и сбрасывал их вниз. Клещами, изготовленными заранее, орудовали и Николай Банников, и боец из дальномерного отделения Николай Глазков. Обжигая руки, задыхаясь от жары, они подбегали к шипящим, изрыгающим пламя «светильникам» и унимали их.