Дмитрий Панов - Русские на снегу: судьба человека на фоне исторической метели

Противника над Киевом мы уже не застали. Нам встретились только девятки наших истребителей 43-го истребительно-авиационного полка, вылетевшие раньше нас, которые возвращались на аэродром. Они возвращались не в полном составе. Во второй эскадрилье под командованием капитана Панкова не доставало младшего лейтенанта Кучерова, адъютанта эскадрильи, фактически выполнявшего обязанности начальника штаба, в его подчинении был один писарь. Кучеров был высоким, красивым, сероглазым парнем, шатеном, лет двадцати трех. Он недавно женился, привез жену из Харькова. Смелый парень, он вклинился в строй девятки немецких бомбардировщиков и таки умудрился поджечь «Ю-88», который рухнул в районе Радомышля, в пятидесяти километрах западнее Киева. Самолет самого Кучерова буквально разнесли в клочья из крупнокалиберных пулеметов стрелки немецких бомбардировщиков. «И-16» Кучерова упал неподалеку от сбитого бомбардировщика. Это была первая боевая потеря в нашем полку.

В средней школе села Радомысль, в музее Боевой Славы до сих пор хранятся документы Кучерова. Школьники передают их из поколения в поколение и наотрез отказываются сдать эти святые реликвии кому бы то ни было. Очень правильно делают. Но печальна судьба многих нынешних музеев на общественных началах при школах, техникумах, ПТУ и воинских частях, где пропадают порой бесценные реликвии.

Сорок минут мы пробыли над Киевом, так и не встретив противника. Нас сменил второй полк, поднявшийся с аэродрома в Гоголеве. Этим полком командовал уже упоминавшийся мною полковник Александр Иванович Грисенко. Этот полк был точной копией нашего: три эскадрильи летали на «И-16», а одна на «Чайках».

После посадки мы вылезли из кабин, потрясенные впечатлениями этого утра. Но если бы меня спросили, какое из этих впечатлений было самым тяжелым, то я бы сказал, что это не было зрелище горящего Киева. Самым тяжелым было, когда утром мы мчались на трехтонке из Василькова до Вильшанки, и вдруг кто-то из летчиков, бывших в кузове, закричал: «Смотрите, смотрите!» Я приказал шоферу остановиться и посмотрел назад и вверх — в сторону Киева. В свете сияющего утра, на фоне голубого неба, построившись в правильном порядке, на высоте примерно тысячу метров проходили курсом на запад три девятки немецких бомбардировщиков, сбросившие бомбы на Киев. Они шли обратно по маршруту, который с этого дня стал традиционным: проходили между Киевом и Васильковым, над селом Вита Поштова, затем разворачивались над Трипольем и вдоль Днепра шли в столицу для бомбардировки мостов, железнодорожных станций и других важных объектов.

То, что немцы летели совершенно открыто и без прикрытия, что вслед им не стреляла ни одна зенитка и не видно было ни одного нашего истребителя — поразило больше всего. Значит, немцы прекрасно представляли себе степень нашей готовности к отпору и решили, что можно действовать, не стесняясь. Выходило, что мы были подготовлены к войне гораздо хуже, чем даже такая отсталая страна, как Китай. Зато по хвастовству выполнили ударную норму.

В войну наша 36-а дивизия вступила в ранге смешанной. Перед самой войной на базе 43-го и 2-го истребительных авиационных полков, неподалеку от Киева в Борисполе и Гоголеве, разворачивались еще два истребительно-авиационных полка: 254-й и 255-й, куда мы выделили немало опытных летчиков, например, замкомандира эскадрильи Висьев ушел в 255-й полк командиром эскадрильи. Однако эти полки были еще сырыми и к моменту войны не могли всерьез помогать нашим двум. Это были скорее номера полков при отсутствии техники и боевой выучки пилотов. Молодые летчики этих полков были почти все сразу перебиты «Мессершмиттами», когда немцы подошли вплотную к Киеву. Боевой летчик стоил дорого.

Был также в нашей дивизии 135-й легко-бомбардировочный авиаполк на самолетах СУ-2 под командованием майора Корзинникова. С самого начала войны они активно работали по нанесению бомбовых ударов по колоннам противника, понесли большие потери и, примерно, в июле, этот полк забрали из нашей дивизии на переформирование. Мы его встретили уже в 1942 году, в районе Харькова. Самолет СУ-2 по своему внешнему виду напоминал бронированный штурмовик ИЛ-2 и выполнял двойную задачу: разведку и бомбометание в ближнем радиусе. Но в первые дни войны его использовали преимущественно для бомбометания, и три пулемета, которыми он был вооружен, при малой скорости самолета делали его довольно легкой добычей для истребителей противника. Нам было не до прикрытия этих бомбардировщиков. Мы постоянно висели над Киевом. Самолет был оснащен 1800-сильным мотором с воздушным охлаждением АШ-82 — четырнадцатицилиндровым — двухрядная звезда. Конечно, стоило бы вместо такого обилия модификаций выпускаемых нашей авиационной промышленностью машин, иметь по два-три надежных современных истребителя, бомбардировщика и штурмовика, не разбрасывая силы. Но Сталин устраивал искусственное соревнование конструкторских бюро, что очень вредило делу.

После ухода 135-го легкобомбардировочного авиационного полка наша дивизия стала в чистом виде истребительной. Ее командиром был уже упоминавшийся мною Герой Советского Союза, «испанец», полковник Зеленцов. До него сменилось несколько командиров: Борман, и прочие, но я не буду на них останавливаться. Комиссаром дивизии был высокий блондин полковник Нижников, большой любитель кабинетного стиля. За всю оборону Киева он всего один раз побывал в нашей эскадрилье. Начальником штаба дивизии был полковник Дьяков, начальником политотдела — батальонный комиссар Онуфриков, начальником оперативного отдела уже упоминавшийся мною полковник Киселев. Дивизия входила в состав противовоздушной обороны Киева.

В нашу третью эскадрилью 43-го истребительно-авиационного полка входили: командир, старший лейтенант Василий Иванович Шишкин, замполит, старший политрук Дмитрий Пантелеевич Панов, заместитель командира эскадрильи по летной работе, старший лейтенант Михаил Степанович Бубнов, адъютант эскадрильи старший лейтенант Василий Иванович Шлемин, командир звена Влас Гаврилович Куприянчик, командир звена, старший лейтенант Константин Берая, летчики, младшие лейтенанты Леонид Полянских, Бутов, Губичев, Иван Васильевич Фадеев, Владимир Евладенко, Евгений Иванович Чернецов. Боевой опыт имели только воевавшие в Китае Панов, Бубнов и Берая. В ходе боев к нам поступало пополнение взамен погибших летчиков: Алексей Николаевич Романов, младший лейтенант Бондарь и младшие лейтенанты Михаил Деркач, Киктенко, Николай Николаевич Новожилов, Анатолий Швец, Геннадий Костин, Борисов, Анатолий Савельевич Коробков.