Василе Преда - Поздняя осень (романы)

— Ты умеешь хранить тайну? — серьезно прошептал Валентин, как только увидел Кристиану.

— А ты не веришь? — Кристиана притворно надулась. — Резве я тебе это не доказала? Белый кролик с красными глазками, которого ты… — напомнила она ему, но испуганный Валентин зашипел:

— Тсс!

Дорина до сих пор была не в курсе причин исчезновения его любимого кролика.

«Мама всегда говорила, что я забывчивый, как кролик, и я решил проверить, как забывают кролики», — рассказал Валентин по секрету. Он отнес своего любимого кролика — белого с красными глазками — на опушку леса и отпустил его; кролик не вернулся, подтвердив своим поведением, что косые действительно очень забывчивы. «Если уж он не запомнил дорогу домой, значит, у него память еще хуже, чем у меня…» — сделал вывод Валентин.

— Тсс! — снова прошипел он опасливо, поднося указательный палец к губам. — Ладно, верю, но маме все равно не говори. Дай честное слово! — потребовал он.

Кристиана самым серьезным голосом дала честное слово и услышала его тайну.

— Не пугайся, — подготовил он ее вначале. — Мама с папой разводится! — выпалил он.

Его глаза, две черные бусинки, жадно смотрели на обомлевшую Кристиану. Мальчик не моргал и даже почти не дышал. Он ждал, следя за каждым ее движением. По ее реакции он собирался судить о значении слов, которые он произнес, не вполне их понимая.

Несколько минут Кристиана не могла выговорить ни слова. Она по инерции растерянно улыбалась. Нет, она не ожидала, что дела в семье Каломфиреску зашли так далеко. Она не придала этому должного значения в свое время, думала, что это обычные семейные неурядицы, какие могут случиться в любом доме. Как, например, ссорились они с Думитру, когда она хотела остаться в Бухаресте! Но ведь все прошло. Кто-то в конце концов уступает, и тогда река, вышедшая на время из берегов, возвращается в свое русло. Так она думала. Действительность оказалась гораздо серьезнее. Нет, невозможно, чтобы Дорина ей ничего не сказала, раз уж до этого дошло!

— Что ты такое говоришь, Валентин? — услышала она наконец свой собственный голос, усталый и строгий. — Хорошие мальчики не…

— Я хороший, я не вру! — обиделся Валентин. — Мы с мамой уедем отсюда! К дедушке с бабушкой. Папа не хочет со мной жить…

— Что ты выдумываешь? — Она невольно повысила голос. — А ты знаешь, что стыдно подслушивать разговоры родителей?

— Я не подслушиваю! — Валентин был оскорблен. — У них нет от меня секретов, они громко говорят, чтобы я слышал, потому что доверяют… Если не веришь, спроси у мамы, — привел он главное доказательство. — Вчера вечером папа сказал, что хочет жить без нас с мамой.

Кристиана смотрела на него беспомощно. Ее все это потрясло. Валентин хорошо запомнил то, о чем говорили родители, и передал их слова с точностью магнитофонной записи, хотя по тону, которым он их произносил, было видно, что ужасный смысл сказанного не доходит до детского ума. Он повторил это, как заученное наизусть стихотворение. Он ждал, что скажет Кристиана.

Так их и застала Дорина, войдя в кухню. Оба были под впечатлением прозвучавших слов.

Инстинктивно сознавая, что он вызвал бурю, Валентин торопливо, как котенок, юркнул в открывшуюся дверь и помчался в комнату к Илинке.

— Тебе плохо? Ты ужасно бледная! — сказала Дорина обеспокоенно.

— Нет-нет, ничего, — пробормотала Кристиана. — Устала что-то. — Она подала Дорине стул, смахнув пыль чистой тряпкой. — Давно мы с тобой не разговаривали как следует, все на ходу, все бегом, — упрекнула ее Кристиана. — Все-то мы с тобой заняты, всегда в делах. Я ведь теперь работаю, не то что раньше. Давай хоть сегодня посидим, кофе попьем. Только не отказывайся, прошу тебя! Составь мне компанию, — уговаривала Кристиана, ставя кофейник на плиту. — Думитру вечером кофе не пьет, ты знаешь, а только для себя лень заваривать. — Кристиана сама удивлялась своей находчивости.

— После такого вступления грех отказываться! — согласилась Дорина с улыбкой. — Но долго я задерживаться не могу. Дома дел полно, а Валентин устал с дороги, он уже жаловался…

— Знаю, он и мне жаловался, — сказала Кристиана мягко. — Слишком много бегает, наверное, вот и устает. Погода прямо летняя! А домашние дела никогда не переделаешь, я тебя прекрасно понимаю. Сама знаю, каким застаешь дом, когда с работы приезжаешь. Хотя у меня помощница выросла! — добавила она гордо, помешивая закипающий кофе.

Она сняла кофейник с огня и разлила ароматный напиток по чашечкам. Кристиана села за стол и начала рассматривать рисунок на фарфоровых чашечках, расписанных красными маками. Она не знала, как начать. Ей хотелось поговорить с Дориной по-дружески, деликатно вызвать ее на откровенность.

— Ну, как у вас дела? — решилась она, так ничего и не придумав. — Раду по-прежнему ездит в город или…

Она не закончила фразу. У Дорины на глазах появились слезы, и она поспешно вытащила из сумочки платок. Черты ее усталого и грустного лица напряглись. Она хмуро молчала.

— Что у вас происходит, почему ты не хочешь сказать? — Кристиана пододвинула свой стул поближе. — Он все так же поздно возвращается?

— Наверное, — пробормотала Дорина, — у него кто-то есть… Собственно говоря, он мне сам сказал об этом вчера вечером. У нас был серьезный разговор… Заверил меня, что согласен на любые условия, если, конечно, на развод подам я…

— Вы слишком далеко зашли, — сказала Кристиана.

— Это ему нужен развод! До вчерашнего вечера мне это даже в голову не приходило! — призналась Дорина и снова заплакала. — Вчера я поняла, что он будет просто-напросто счастлив, если я…

— Ни в коем случае! — решительно прервала ее Кристиана.

— Но ведь так не может продолжаться! Он меня просто не замечает. Смотрит сквозь меня, будто меня нет. И дома его мысли только о ней…

— Ты уверена, что у него другая женщина?

— Он сам сказал… Но я и сама давно чувствовала…

— Как — давно? — изумилась Кристиана. — Сколько же тянется все это?..

— Думаю, с новогодних праздников.

— Почему же ты раньше не сказала? — упрекнула ее Кристиана. — Я бы могла с ним поговорить. Думитру бы что-нибудь посоветовал… Как же так? Все время у нас бываешь и не доверяешь?

— Дело не в доверии, — пожала плечами Дорина. — Ты же знаешь, такие дела не решаются со стороны. Тут немыслимы советы, и чем в таком случае можно помочь?..

— И ты имеешь в виду определенную женщину? — Кристиана не знала, как бы выразиться поделикатнее.

— Да. Это твоя подруга Ванда, — сказала Дорина, с трудом выговаривая слова.

— Не может быть! — ахнула Кристиана. — Мы же с ней ровесницы! — По ее мнению, это был решающий аргумент. — Не может быть! — повторяла она, но в ее голосе сквозила неуверенность — видимо, она и сама не была убеждена в невозможности этого.