Сергей Кольцов - Тихая разведка

В течение четверти часа Веллер раскрывал перед подчиненными их задачу, коснувшись в конце, насколько это позволяло, роли армейской группы «Феникс» в общем противостоянии участка фронта напирающим силам русских. Затем он поинтересовался ходом расследования самоубийства полковника Лукина.

— Крюгер, что удалось вашей службе выяснить о предистории самоубийства командира пехотной бригады? Генерал Власов был высокого мнения о способностях полковника Лукина. Только давайте, оберштурмбанфюрер, без эффективного инкриминирования.

Бесшумно вошел адъютант и поставил на стол чашечки дымящегося кофе. Веллер одобрительно кивнул. Крюгер встал с места, но группенфюрер жестом руки остановил его:

— Я думаю, вы оба не сочтете это за чудачество? Просто хочется, вот так, как в старые времена, по-домашнему, обменяться накопившейся информацией. Вы глаза и уши армейской группы «Феникс». Я бы не хотел пользоваться подобным штампом, но иначе не скажешь. Итак, вы, Крюгер…

— Группенфюрер, считаю своим долгом сообщить о последней встрече с полковником Лукиным. — Он коротко передал Веллеру разговор с командиром пехотной бригады и в конце резюмировал: — Убежден, что полковник не смог преодолеть своего угнетенного состояния, неизвестно по каким причинам возникшего. Какая-то инфантильность…

— Не говорите, чего не знаете, оберштурмбанфюрер. Ваше определение в какой-то степени затрагивает и нас с вами. Гестапо — не клиника для душевнобольных и умственно отсталых. Штандартенфюрер, подключайтесь и вы к нашей беседе, — затронул группенфюрер начальника контрразведки. — Уверен, что вы бы не обобщили расхожей фразой состояние Лукина.

— С вашего разрешения, группенфюрер! Начальник гестапо весьма скуп на доступную ему информацию, даже в случае с полковником Лукиным.

— Молчание — золото, — назидательно произнес Веллер.

— Группенфюрер, смогу ли я ответить на недовольство штандартенфюрера Фалькенберга?

— Разумеется.

— Школьная привычка грызть сладости в одиночку. Вас это устраивает, Генрих?

— Начальники контрразведки и гестапо пикируются. Очень мило, господа. Мне кажется, вы оба не в казино. Но и там нужно чувство меры, — не повышая голоса холодно произнес Веллер. — Вы поясните мне, как мог бежать из плена советский летчик? Откуда у безоружного оказалось оружие? Да-да! Я имею в виду тот самый случай в деревушке Васькины Дворики. Вы удивлены, что командующий знает о происшествии в этой деревушке? Пинкертоны…

— Гестапо примет все возможные меры, группенфюрер. Начальник полиции злополучного местечка Андрей Прозоров, целуя висящий у него на шее крест, клянется, что невиновен. Его товарищи тоже не могли совершить преступление…

— Тогда выходит, что виновен в своих симпатиях к русскому летчику Федор Карзухин? Какая-то абракадабра! Сегодня вечером, либо завтра на рассвете, по вызову рейхсканцлера я вылетаю в Берлин. Если неясно с летчиком, то что вы мне скажете о поисках штандартенфюрера Ганса Ганке? Это крупная фигура… Что же получается, господа? Побег русского летчика, похищение Ганса Ганке, нападение на легковую машину начальника оперативного отдела пехотного корпуса полковника фон Гильфингера… И все это — на вверенной вам территории в районе Зеленого Лога. Причем, события произошли в каких-то двадцати двух километрах от Станички. У фон Гильфингера, насколько мне известно, находились две карты: одна стратегического характера, вторая — с населенными комплексами инженерного обеспечения и оборудования полосы обороны армейской группы «Феникс». Да, еще вот что: полковник фон Гильфингер знакомил меня с выкладками по техническому оснащению корпуса. В блокнотах у него были довольно секретные записи. Кто мне докажет, что эти документы сгорели вместе с их хозяином? Никто! Я предупреждал вас, господа, в начале нашей беседы об ответственности. По возвращении из Берлина я вернусь к этому вопросу. Я не без оснований очень обеспокоен судьбой «Феникса». Прибывшее к месту падения автомашины подразделение саперов нашло лишь обгоревший, местами оплавленный кузов и что-то напоминающее человеческие останки. Ну, а если все это инсценировка? Вы понимаете, что это?! Тайна фортификационных сооружений, инженерного обеспечения, особенно левого фланга, раскроется так же легко, как падает юбчонка с бедер уличной девки!..

— Группенфюрер, — встал из-за стола начальник контрразведки, — приняты и принимаются дополнительные меры поиска причастных ко всему, что произошло. Поставлены на ноги все без исключения службы контрразведки и гестапо.

— Вы сулите мне, полковник, журавля в небе… Лучше уже мне держать в руках синицу. Положите мне на стол хотя бы детали портфеля Гильфингера. Металлические части замков, например. Где они?

Фалькенберг умолчал о своей находке на месте побоища. Он не мог сейчас даже заикнуться об этом, раскрыл бы карты, свидетельствующие о присутствии где-то рядом со штабом «Феникса» русской войсковой разведки. Фалькенберг рассчитывал до возвращения командующего из Берлина подготовить для себя алиби. Пока же логика его мышления растворилась в массе личных переживаний и раздумий. В сегодняшнем, далеко не блестящем положении у него отсутствовала козырная карта, и он, прощупывая настроение командующего, осторожно задал вопрос:

— Группенфюрер! Может быть, это работа какого-либо польского отряда?

Веллер презрительно сморщил губы:

— Вам, как начальнику контрразведки, должно быть известно, что начальник штаба армии генерал Феликс Янсон — штаб его находится в столице Западной Украины Львове — строго выполняет инструкции командующего генерала Бур-Комаровского о полном нейтралитете. Вооруженные силы этой армии готовы в случае необходимости организовать восстание против Советского Союза. Отряды же польских партизан, так называемой Народной Армии, на данной территории отсутствуют. Вы вспомните, какой град неприятностей обрушился на вашу службу при подготовке «Метеора» к выполнению своей задачи. Что-то очень похожее на сегодняшнее… Вывод, как ни парадоксально, напрашивается один: в районе дислокации «Феникса» появилась советская разведгруппа. Мне кажется, вам знаком почерк возмутителя нашего спокойствия.

— Я теряюсь в догадках, группенфюрер. С «Метеором» все понятно. Но зачем русской войсковой разведке за сто верст киселя хлебать?

— Подумайте на досуге. Времени немного, но оно у вас есть.

— Группенфюрер! — Поднялся с места Крюгер. — За последнее время наблюдается активизация национальных сил Западной Украины. Формирования самостийных вождей, таких как Бендера, Коломиец, Серый, набирают силу. У этих атаманов отсутствует нелепый девиз прежних — Махно, Григорьева, Тютюника и прочих: если встретились красные — бей, руби, пока не побелеют, белых же — пока не покраснеют…