Сергей Кольцов - Тихая разведка

Черемушкин дал команду «стоп»! Остановились. По-ребячески подтрунивая, осмотрели друг друга. Приподняли брезент. Роттенфюрер СС с кляпом во рту лежал пока спокойно. Коврова лежала на левом боку лицом к дощатому борту повозки и улыбалась, скрывая, что ее нещадно трясет в безрессорном шарабане. Единственно, что ее очень беспокоит, — так это невыносимый запах, исходящий от соседа.

— Потерпи еще чуток, Наташа. Впереди маячит овраг и простирается обширная поляна. Там мы, пожалуй, распрощаемся с роттенфюрером. На остановке все и решим.

— Будешь теперь носить меня на руках, весь бок отбила, — отозвалась она на немецком.

— Согласен, — сказал было он, но осекся. Навстречу им катила легковая автомашина марки «мерседес-бенц». Притормозив, она остановилась. Из машины вышел невысокого роста, угрюмого вида, с нагловатым взглядом светлокарих глаз гауптштурмфюрер СС. За рулем остался лишь один водитель, равнодушно взиравший на происходящее.

— Во-первых, кто вы и к какой части относитесь? Куда направляетесь и что везете. Старший команды…

Черемушкин усмехнулся одними губами и вскинул руку:

— Хайль Гитлер! Гауптштурмфюрер! Старший команды, выполняющей особое задание командира сорок первой моторизованной бригады, бригаденфюрера Гофмана — гауптштурмфюрер СС Генрих фон Шернер.

— Потрудитесь точнее сформулировать содержание вашего задания, гауптштурмфюрер СС фон Шернер. Я — командир отряда особого назначения — гауптштурмфюрер Гроне. Лично знаю вашего командира бригады. Вы и ваша команда относитесь к подразделению поиска. — Он положил руку на кобуру пистолета и, вызывающе глядя на Черемушкина, направился к повозке, чтобы посмотреть, что там в ней…

Отрегулировав и пустив на полный ход операцию «Поиск», разработанную совместно с начальником гестапо оберштурмбанфюрером Крюгером, и поручив общее руководство начальнику контрразведки механизированной дивизии оберштурмбанфюреру СС Грюнсбергу, Фалькенберг еще засветло отбыл в штаб армейской группы «Феникс» в подчиненное ему управление. В первый же день облавы на русских парашютистов-диверсантов он ожидал существенных результатов, но, видимо, Бог, скорее всего черт, все усилия значительной массы исполнителей операции свел на нет. Скорее всего, остался бублик с дырочкой. Правда, кое-что прояснилось; наличие временной взлетно-посадочной полосы, подготовленной для приема самолетов теми, кого хотели захватить тепленькими в их постели. Но не тут-то было: видело око, да зубы клацнуть не успели. Начали тихое преследование, но где там — нарушители спокойствия как сквозь землю провалились. Улетели на самолете? Все может быть. Но не за одним же штандартенфюрером Ганке он сюда пожаловал! Интересное кино! Где же это происходит? Под носом… у домика лесника. Кстати, в нем кто-то лихо разделался с четырьмя бандитами. Но не русские разведчики-диверсанты, те бы применили автоматы. Здесь же стреляли одиночными выстрелами из браунинга. Одного из расстрелянных Фалькенберг знал лично. Это не без ведома его службы отдельные неконтролируемые команды небольших отрядиков западно-украинского национального движения за определенную мзду совершали страшные вояжи по украинским и польским селениям, чтобы поднять мстительную историю. Кто был пятым из них? Как удалось этому пятому рассчитаться с теми, кого и на мякине не проведешь?

Зазуммерил телефон. Не было желания протянуть руку и взять телефонную трубку. Но немецкая педантичность взяла верх.

— Говорите. У телефона штандартенфюрер СС Фалькенберг.

— Сумерничаешь? — послышался голос шефа гестапо Крюгера. — Что это вы, подобно сычу, водворенному в крепкую клетку? Жизнь нередко хватает за бока, бьет в зубы, жестко гладит по темечку. Я понимаю ваше настроение. Но пора привыкнуть к неудачам и иметь мужество красиво проигрывать.

— Франц, я ничего не могу понять. Сейчас же, после гибели мотоциклистов из отряда полевой жандармерии, я полностью блокировал указанные группенфюрером квадраты. Уверен, что если бы существовала русская разведгруппа, то она уже была бы у меня в руках… Даже опытнейшему разведчику-диверсанту, отлично знакомому с местностью, не удалось бы миновать расставленных мной ловушек. Ты, Франц, что-нибудь раскумекал в этом деле?

— Признаюсь, всего немного, — помолчав отозвался Крюгер. — Этой русской разведгруппе баснословно везет, Генрих, как везло когда-то лейтенанту Черемушкину. Разве ты не улавливаешь похожего почерка? Я бы не вспомнил о нем. Похожий разговор имел место.

— Загадка и не из простых… Мне кажется, что самолет, совершивший посадку, к взлету которого не успел ни один из отрядов поиска, мог взять на борт не только одного Ганке…

— Пустое, — возразил Крюгер, — разведгруппе, пожалуй, дано задание пошире. И не надо нагнетать события. В нокауте пока не один начальник контрразведки группы, а и ваш покорный слуга — начальник гестапо.

— Скажите, Франц, что у вас за роль в деле с обершарфюрером Федором Карзухиным?

— Гауптштурмфюрер Гроне не из тех, кто даром жует армейский хлеб. Кое-что есть. Но преждевременно давать оценку не хотелось бы, да и не в правилах наших с вами служб. Сейчас обершарфюрер Карзухин находится в Кобылино и уже сегодня должен возвратиться в Станичку.

— Спасибо за консультацию, Франц. Признаться, последние неудачи вызывают у меня аллергию на нервной почве.

— Будьте оптимистом, штандартенфюрер. К черту все сомнения и переживания. Они в достаточной мере сокращают нам жизнь.

Раздался троекратный стук в закрытую дверь. Опять же это мог быть только адъютант.

— Входите, Крамер. При вашей вежливости вы достойны должности отца-настоятеля монастыря Святых Кармелиток. Вот что, гауптштурмфюрер — покатили домой. К черту всю эту музыку…

— Машина на старте, штандартенфюрер.

— Крамер, кройте к казино, — подумав, приказал Фалькенберг адъютанту. — Давно в нем не был.

Обогнув городской парк, стороной аттракциона вынеслись на прямую, как стрела, центральную улицу, устремившуюся с востока на запад. Улица, пересекающая центральную магистраль, на углу которой слева, а от центральной справа высилось двухэтажное здание офицерского казино, пронизывала городок с севера на юг, разделяла район Старых Мельниц, сливавшийся не в такие уж отдаленные времена своими ветряками на две части, заканчивалась дорогой, теряющейся в пределах восточных Карпат.

Что касается двухэтажного здания, построенного в стиле готики, в нижнем этаже которого разместилось офицерское казино, то оно заметно украшало собой центральную улицу, прозываемую проспектом кардинала Шептицкого. Само казино — большая зала с зеркальными витражами стен, с большими стрельчатыми окнами, с дубовым, до блеска натертым паркетом. Обычные ресторанные столики на четыре персоны, эстрада, под потолком — три оформленные под хрусталь люстры. Официантки — молоденькие девчонки, в основном польки, а украинок двое — сестры Галина и Наталка, чернобровые, белолицые красавицы.