Андрей Пржездомский - Секретные объекты «Вервольфа»

Это подразделение, сформированное в мае 1944 года, в последний год войны занималось разведывательной работой против советского военно-морского и торгового флота — на гидросамолетах забрасывало агентуру из числа эстонцев и латышей на длительное оседание в советском тылу. Гитлеровские военно-морские разведчики под ударами Красной Армии вынуждены были перемещаться вместе со своим штабом из Таллина в Данциг, из Данцига в восточнопрусское местечко Бальга, расположенное на берегу Балтийского моря, оттуда в конце января 1945 года — в Гарнекопф под Берлином и, наконец, в Нойхаген под Ростоком.

В Кёнигсберге находилась лишь часть команды, уцелевшая после позорного бегства из-под Хайлигенбайля. Из нее был сформирован отряд специального назначения, который по-прежнему, как и в Бальге, возглавлял корветтен-капитан Нойман. Но что делали его сотрудники в восточнопрусской столице и какие задачи решал сам Нойман, практически не знал никто. Никто, кроме Бёме, его самых ближайших сотрудников, а также некоторых руководителей кёнигсбергского гестапо.

А все дело в том, что разведподразделение «Морской команды донесений М-166», дислоцировавшееся в Кёнигсберге, по замыслу Штаба ВМС должно было обеспечить развертывание в восточной Балтике «Группы боевых пловцов Ост». Она являлась составным элементом соединения «К» [177] «К» — Kleinkampfverband (нем.) — соединение малого боя. — одной из самых секретных диверсионно-штурмовых частей гитлеровского военно-морского флота, состоявшей из отрядов человекоуправляемых торпед, взрывающихся катеров, боевых пловцов-одиночек и подводных лодок-малюток.

Начиная с сорок четвертого года, когда гитлеровской армии пришлось переходить к активной обороне, в Германии начались интенсивная разработка, производство и оснащение подводных лодок-малюток. Этим занялся в строгой секретности Научно-исследовательский торпедоиспытательный центр в Эккернфёрде. И уже в марте 1944 года были построены первые миниатюрные «одноместные торпеды».

Одновременно с этим военно-морское командование сформировало три морских штурмовых отряда боевых пловцов, которые действовали в составе соединения «К», созданного для осуществления диверсий — уничтожения важных военных объектов в прибрежных районах: кораблей, портовых сооружений, радиолокационных станций. И уже в августе 1944 года немецкие подводные лодки-малютки развернули боевые действия против сил вторжения союзников у французского побережья, в бухте Сены, где было потоплено несколько эсминцев и десантных судов. В феврале 1945 года они нанесли ощутимый удар по морскому конвою в проливе Па-де-Кале, а подразделения боевых пловцов буквально на глазах советских войск предприняли ряд диверсий — взорвали два моста в Штеттине и три моста, соединяющих остров Воллин с побережьем Померании.

Раздался зуммер полевого телефона. Бёме поднял трубку.

Телефонист на коммутаторе сообщил, что на проводе корветтен-капитан Нойман.

— Здравствуйте, Нойман! — делано бодрым голосом проговорил Бёме. — Хорошо, что я застал вас здесь.

— Рад приветствовать вас, оберфюрер! Я слушаю вас.

— Нам надо срочно встретиться.

— У вас?

— Нет, я через десять минут заеду за вами. Будьте на углу Эйтштрассе [178] Улица Старшины Дадаева в Калининграде. .

— Хорошо. Жду вас, господин оберфюрер.

Отряд специального назначения располагался в одном из капониров крепости в Пиллау, а сам Нойман имел рабочий кабинет в доме номер сорок по Кранцер Аллее [179] Улица Александра Невского в Калининграде. . Для сотрудников спецслужб в Кёнигсберге этот адрес говорил о многом. До середины 1944 года здесь размещалась штаб-квартира одного из самых мощных подразделений военной разведки гитлеровской Германии — «Абверштелле Кёнигсберг». Но после покушения на Гитлера, в котором был замешан руководитель абвера адмирал Канарис и многие офицеры военной разведки, «Абверштелле Кёнигсберг» было ликвидировано, а весь, за малым исключением, личный состав влился в РСХА. Лишь незначительная часть сотрудников осталась в ведении первого армейского корпуса и вела сбор разведывательных данных о вооруженных силах и экономике Советского Союза путем допроса военнопленных в лагерях на территории Восточной Пруссии.

В здании на Кранцер Аллее, помимо подразделений СД, в трех кабинетах разместился реферат III-М, призванный как раз и обеспечить действия «Группы боевых пловцов Ост» в прибрежных водах Земландского полуострова и заливе Фришес Хаф.

Казарменного типа здание на Кранцер Аллее находилось совсем рядом, по ту сторону озера. Пешеходный мостик сгорел во время прошлогодней бомбежки, и жители Марауненхофа, если им нужно было попасть на Кранцер Аллее, должны были идти в обход.

Оберфюрер Бёме спустился по лестнице прямо в подземный гараж, где его уже ждал автомобиль. Водитель, видно, узнав от адъютанта, что шеф собирается куда-то ехать, уже сидел в машине и прогревал мотор. У Бёме был неброский, но очень надежный «ситроен-11», который в обиходе называли «гангстерским лимузином». Его конфисковали где-то на юге Франции еще в самом начале войны, а затем доставили сюда, в Кёнигсберг, с партией новых автомашин для нужд полицай-президиума. На нем Бёме разъезжал очень много в былые времена, когда город не был еще разрушен и прекрасное немецкое брусчатое покрытие позволяло ему передвигаться с предельной скоростью. Особенно резво «ситроен» бежал по автобану Кёнигсберг — Берлин, где развивал скорость свыше ста двадцати километров в час. Бёме очень любил быструю езду и никогда не упускал случая пронестись с ветерком где-нибудь за городом.

Машина с незажженными фарами, благо водитель дорогу знал назубок, свернула на Герцог-Альбрехт Аллее и осторожно поехала в сторону высокой, напоминающей средневековую рыцарскую башню кирхе. Ни огонька вокруг, только трамвайные рельсы слегка поблескивали среди еще совсем голых кустов. Дважды машина проезжала через узкий проход в баррикадах, сооруженных из кирпича, камня, металлической арматуры и всякого подручного материала. Причем в баррикаду рядом с кирхой был буквально вмонтирован двухвагонный кёнигсбергский трамвай, полностью засыпанный внутри щебнем и обломками. В обоих случаях охранявшие баррикаду фольксштурмисты, завидев автомобиль оберфюрера, открывали проход и пропускали машину.

Обогнув кирху справа, машина выехала на усаженную липами и густым кустарником Розенкранцаллее [180] Улица Некрасова в Калининграде. , пару раз подпрыгнула на выбоинах у небольшого мостика через ручей и наконец оказалась на Кранцер Аллее. Здесь, в районе казарм, несмотря на сумерки, ощущалась активная жизнь — слышались тарахтение танковых моторов, шум подъезжающих и отъезжающих грузовиков, крики команд.