Николай Далекий - Ядовитое жало

— Меньше! — покачал головой Высоцкий.

Бородач сердито вскинул руку пусть говорит Серовол,― Я согласен с Иваном Яковлевичем. Агент имел в своем распоряжении не сутки, а только одну ночь. Допустим, Верный написал донесение не днем, а вечером, перед тем, как отнести его в почтовый ящик. Очевидно, так оно и было. Но ведь не сам Гильдебрандт сообщил Верному о своем решении в ту же минуту, как он его принял. Весть о секретных намерениях начальника гестапо дошла до Верного не сразу, окольным путем. Следовательно, мы имеем все основания предполагать, что Гильдебрандт получил сообщение своего агента утром или даже под утро.

— Елки–палки! — не выдержал Бородач, изумленно оглядывая товарищей. — Что же это получается? Кто отлучался из подразделений позапрошлой ночью? Это известно?

— Да. Двадцать три человека — те, кто был назначен в группы наблюдения и дозоры. Больше никто надолго не отлучался, все были на месте. А чтобы передать донесение, нужно по меньшей мере сделать туда и обратно километров тридцать —это пять часов хода. Для хорошего ходока!

— Чудес не бывает. Как думаешь?

У агента есть рация или помощник из местного населения, ― вздохнул Серовол. ― Возможно, то и другое.

— Накроем гада!

— А если не накроем, Василий Семенович?

Все молча удивленно посмотрели на Серовола: кокетничает начразведки, прибедняется или страхуется на всякий случай.

— Ну что ж, тогда… тогда, брат, придется искать другого человека на твое место, — сказал командир отряда, расчесывая пальцами бороду.

— Не пугай его, — усмехнулся комиссар. — Серовол набивает себе цену.

— Не понимаю вашего скептицизма, товарищ капитан, — оторвал глаза от карты начштаба. — По–моему, мы можем рассчитывать на успех. Дело, как говорится, почти в шляпе. Ваш план оказался… Одним словом, оправдал себя.

— Я ведь о другом, товарищи, — сказал Серовол, который, видимо, постарался пропустить мимо ушей угрозу Бородача. — Неудачный вариант не исключается. Во всяком случае, на первое время. Вы это прекрасно понимаете… Но предположим, что мы завтра же сможем установить, кто именно заслан к нам Гильдебрандтом. Стоит ли его сразу накрывать?

— А что с ним делать? Назначить тебе в помощники? — Бородач иронизировал, но начальник разведки не смутился, утвердительно кивнул головой.

— Примерно так, в помощники… Неофициально, конечно.

— Хо–хо! — оживился Колесник. —Что‑то оригинальное.

— Давай, капитан. Какая такая мысль пришла тебе в голову? Мы от хороших идей не отказываемся.

— Я слушал, что здесь говорил начальник штаба. Иван Яковлевич прав: в сложившейся обстановке вражескому агенту проникнуть в отряд не так уж трудно.

Серовол заметил, что командир и комиссар хотят ему возразить, торопливо продолжал:

— Нет, нет, товарищи. Я сейчас не хочу касаться вопроса, кого принимать в отряд, как принимать, как проверять. Это особая тема. Кстати, что‑то вроде анкет придется все‑таки завести. И я прошу выделить мне надежного человека специально для этой цели. Пусть ведет кондуит.

— Какой еще кондуит? — удивился Бородач. Штрафной журнал, — разъяснил начальник штаба. —Правильно. Абсолютно необходимая мера.

— Дадим! — согласился Бородач. — Разводи канцелярию.

— А что поделаешь? — пожал плечами Серовол. — Нужно вести тщательные наблюдения, анализировать поступки. В отряде почти триста человек. У меня все‑таки голова, а не арифмометр.

— Сказал — дадим. И не тяни. Выкладывай свои гениальные соображения.

— Соображения проще пареной репы. Если мы обнаружим шпиона и ликвидируем его, Гильдебрандт немедленно постарается заслать к нам нового или включит в игру запасного, если у него таковой уже заготовлен в нашем отряде. У них две школы шпионские работают.

— Нам это известно.

— Так стоит ли причинять лишние хлопоты гауптштурмфюреру? Не проще ли сделать так: пусть агент даже после того, как мы разгадаем его, сидит себе до поры до времени спокойненько в отряде и помогает нам водить за нос своего шефа…

— Значит, предлагаете завести у себя в отряде своего, так сказать, домашнего, ручного шпиона, — рассмеялся Колесник, не знающий еще, как ему следует отнестись к плану начальника разведки.

— Так можно доиграться… — с сомнением покачал головой Бородач.

— Это зависит от того, как играть, — возразил Серовол. — У нас все‑таки будет лишний козырь.

— Как говорится: не умеешь — не садись, — согласился Бородач. — Понятно, а что дальше?

— Дальнейшие события должны развиваться следующим образом. Завтра утром мы сообщаем, что нападение на Будовляны отменяется. Вместо Будовлян готовится операция против Кружно. И на день позже. В ночь с субботы на воскресенье. Нам нужно, чтобы агент успел сообщить своему шефу об изменении наших планов. Вот тут‑то и следует хорошенько проследить за каждым бойцом. Только соблюдая чрезвычайную осторожность. У агента не должно возникнуть мысли, что его подозревают.

Серовол взглянул на начальника штаба, убедился, что все внимательно слушают его, и продолжал:

— Что сделает Гильдебрандт, получив новое сообщение? Давайте подумаем. Ну, что бы сделали вы, Василий Семенович, на месте гауптштурмфюрера?

Бородач пробормотал какие‑то ругательства в адрес начальника гестапо и его мамы, но, видимо, все‑таки представил себя на его месте и начал размышлять вслух:

— Нападение на Будовляны было намечено на пятницу. Так, так… Получив новое сообщение, я бы все‑таки из осторожности организовал засаду там, в Будовлянах, а затем, убедившись, что шпион не сбрехал, спешно перебросил бы основные силы в Кружно.

Комиссар и начштаба решительно поддержали командира:

— Конечно.

— Другого решения не может быть.

— И я так думаю, — сдержанно улыбнулся Серовол. — Тем более, что у шефа нет оснований не доверять своему агенту, дававшему до этой поры довольно точную и своевременную информацию о наших намерениях. Как развиваются события дальше? Мы нацелим роты на Кружно, подойдем к нему на пять, даже, допустим, на три километра и в последний момент свернем на Будовляны. В последний момент! Чтобы агент, даже если он пользуется рацией, не успел передать новое сообщение.

— На Будовляны? — прищурился Бородач. — С целью? На этот раз действительно с целью внезапного нападения, которое должно принести нам несомненный успех. Высоцкий тотчас же наклонился к карте.

— Двадцать—двадцать пять километров… Виноват, если минусовать то расстояние, какое останется до Кружно, то дополнительно придется пройти пятнадцать–восемнадцать километров.

— А если мы сделаем вид, что собираемся напасть на Кружно с восточной стороны, то можем еще в походе уклониться к Будовлянам, — подсказал начальнику штаба Серовол.