Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-1

Леонид Николаевич был частично знаком с рукописью «Оккупация», вычитав лишь материалы, написанные на основе его воспоминаний. Саму книгу он прочитать не успел. Но его мысли, выраженные как в письмах, так и телефонных звонках и встрече с ним в Пятигорске, были и остаются для меня сегодня главным наставлением УЧИТЕЛЯ.

«Мне бы хотелось ниспровергнуть ложь о гражданской войне и других событиях нашей местной истории», — писал он в одном из писем. Именно эти строки заставили меня взяться за ниспровержение лжи имевшей место в Ставрополе. Так родилась рукопись «БЕЗУМИЕ ВО ИМЯ ИДЕИ» (Ставрополь: 1917–1937 гг.), главы которой с конца прошлого года публикуются в газете «Вечерний Ставрополь».

Спасибо всем, кто сегодня вспомнил о Евгении Борисовне и Леониде Николаевиче Польских. Спасибо за книгу «Это мы, Господи, пред Тобою», в редактировании которой принимал участие Леонид Николаевич. Спасибо, что решили опубликовать некоторые из сохранившихся писем Леонида Николаевича ко мне, правда за один год (1990-91), но какой год — канун развала коммунистической системы. Леонид Николаевич Польский дожил до этого времени. Память же о нем будет жить долго в его учениках и многочисленных трудах, имеющих непреходящее значение.

Дорогой Герман!

Давно ничего никому не писал: 1. болел и очень серьёзно, 2. усердно работал над сводной краеведческой работой о Пятигорске, где в полемически резком тоне описывал, как наши местные сатрапы довели старейший курорт до полного оскудения и развала. Одна глава посвящена нашим партийным боссам, начиная с Г.Г. Анджиевского.

Никак не мог ответить Вам: всё ждал Вашего приезда. В общем остался доволен путеводителем. Но ждите приказов генерала от кавалерии Т.А. Емануеля за упорное искажение его фамилии о водворении Вас на 3 дня на гауптвахту и сурового взыскания со стороны М.А. Суслова за неумеренное жонглирование словом «ставропольчане». Ведь это он первый нарушил нелепую традицию времен Ефремова, Кулакова, Горбачёва и Ко неожиданно обратившись на собрании по случаю 200-летия Ставрополя с призывом «Ставропольцы!». Именно это название исторически свойственно, а не придуманное «варягами» слово «ставропольчане». От них пошли и ненавистные «пятигорчане».

Что касается запроса о М.Ю. Лермонтове, то следуйте тексту моей статьи в «Утре Кавказа». В том же дворе, где был 700-летний дуб, находилось и военное депо.

Всего Вам доброго! Привет семье!

Ваш Л.П. [26] Примечание: написано на открытке. Дата не указана, по штемпелю установить невозможно.

Дорогой Герман!

Последние недели непрерывно стучал на машинке, работая над последней своей краеведческой работой «Главный проспект». Долг, оставшийся за мной с 1980 года, с 200-летия Пятигорска. Пишу раскованно, разношу в пух и прах всех подонков, которые, вторгаясь в историю, нагло затемняли её.

Но в своем путешествии по проспекту пока дошёл лишь до Собора, а надо прогуляться до вокзала и памятника Кирову.

Что касается Вашей вырезки о лермонтовских местах Ставрополя, то я с ней вполне согласен. Она тоже отталкивается от последнего дома, так называемого военного депо, стоявшего на Воробьёвке и снабжавшего боеприпасами передовые посты в Архиерейском лесу, по реке Ташле и у Холодного родника. Да и внешний вид домов усадьбы свидетельствует об их глубокой старине. На Воробьёвке (позже Лермонтовской) — это одно из самых старых зданий времён основания крепости. Старина места подчеркивалась и находившемся во дворе 800-летним дубом. Жаль, что он так внезапно «дал дуба», а мог бы еще служить украшением города, если бы местные дендрологи следили за его состоянием! Благодаря Вам на карте города больше не осталось белых пятен. Вы все их успешно стёрли!

Приходилось ли Вам читать книгу Н.Н. Баранова о Ставропольском юнкерском казачьем училище, коего он был первом начальником и основателем? При нем из стен училища вышли десятки офицеров, впоследствии прославившихся кубанцев, терцев и горцев. Если найдете, то непременно напишите об этой редкой книге!

Попросите Охонько дать Вам мою работу «Лермонтовский Ставрополь». Она осветит многие вопросы ставропольского лермонтоведения, над которыми я начал свои труды в 1939 году, живя в Ленинграде и пользуясь книжным богатством ГИБ. Составил для музея целую подборку хрестоматийных материалов. Жаль, что тогда Вас не знал и общался лишь с одним В.Г. Гниловским. А музейные девки направо и налево раздавали мои материалы Христинину, Муравьёву, Шацкому, не называя автора.

Что сейчас печатаете в «45-й параллели?» Пожалуйста, присылайте все Ваши новые публикации. Сам не успеваю даже следить за ними!

P.S. Сообщили, что вышла Ваша книга [27] Г.А. Беликов «Дорога из минувшего» (Из истории г. Ставрополя). Поздравляю, очень рад!

Кланяйтесь жене. Евгения Борисовна сердечно приветствует. Жду Вашего появления у нас. Поклон казачьему полковнику [28] Примечание: написано на открытке, без даты. .

31.03.1990 г.

Дорогой Герман!

Рад был Вашему письму и свой первый привет послал Вам с Юрием Алексеевичем. IIpocил его заверить, что у меня нет и не может быть к Вам ни малейшего неприязненного чувства! Наоборот, я восхищаюсь Вашей завидной активностью на нашем многотрудном краеведческом поприще. Больше того, очень прошу посылать все Ваши публикации, появляющиеся во мне недоступном «Вечернем Ставрополе», до Пятигорска недостигающим…

Давно пора уже и Краевому издательству издать Ваши ставропольские очерки. Будьте посмелее, поэнергичнее и поназойливее! Они уже навыпускали много ужасной мути, особенно Христинина невежественную «Римму Иванову». Мой друг-москвич, видный военный историк А.Кавторадзе, которому я давал её поглядеть, отозвался о ней крайне непотребно, что такой «бред сивого мерина» он не позволит себе использовать даже на сортирную подтирку… Еще хуже изданная в Ставрополе его книга о Кисловодске. А в книжке о Ставрополе он спутал титулярных советников с «титулованными советниками»… Такие вещи я не прощаю! Никогда не прощу, с позволения сказать, доктору исторических наук Чекменёву, что у него в книжке князь А.И.Баратынский пять раз назван «Баратянским»!

К Вам же у меня есть лишь одна «претензия» — гостиница Найтаки. Как Вы не разглядели всех ее признаков по «Проделкам на Кавказе» — гостиничной галереи на 2-м этаже, зала-ресторана, выходящего на балкон, конюшен и фуражных складов почтовой станции во втором дворе, выходящей на бывшую Михайловскую улицу?! А я еще в 1939 году шагами отсчитал, сделав замер по плану города, расстояние от Троицкого собора до почтовой станции, то есть до гостиницы Найтаки с бассейном для лошадей для неё напротив по бульвару. По этим совокупным признакам и определил её местонахождение, которое потом А.В. Попов самолично перенес к зданию напротив Дома Командующего… [29] Как Л.Н. Польский, так и я в своей первой публикации неверно определили место «найтаковской» гостиницы. Позже мне удалось в архиве найти документ, который точно указал то место. Удивительно, но это место оказалось между указанным Л.Н. и мною — Г.Б.