Владислав Смирнов - Ростов под тенью свастики

По вине Ставки: неверная оценка общей обстановки, неумение маневрировать, использовать силы соседних фронтов (а немцы быстро стягивали силы с соседних участков фронта) — Харьковское наступление закончилось крупным поражением наших войск.

Эта катастрофа определила ход событий на весь 1942 год.

Фронт был прорван на большом участке, германские войска начали быстрое запланированное наступление на юг. Отступая Красная Армия могла оказывать уже не фронтальное, а лишь очаговое сопротивление. Прорыв следовал за прорывом. 28 июня войска армейской группы «Вейхс», наступавшие против Брянского фронта, прорвали оборону в стыке 13-й и 40-й армиями и продвинулись в глубину на 40 километров. 30 июня 6-я армия вермахта прорвала нашу оборону, пройдя за три дня 80 километров. 2 июля 2-я танковая армия противника прорвала фронт на глубину до 80 километров. Встала задача — не дать фашистам форсировать Дон.

Вот как кратко характеризовал эту ситуацию Г. К. Жуков: «Войска Юго-Западного фронта во время отступления от Харькова понесли большие потери и не могли успешно сдерживать продвижение противника. Южный фронт по этой же причине оказался не в состоянии остановить противника на Кавказском направлении». [25] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1969. — С. 390.

Стараясь переломить ход событий, Ставка выделила из резерва три общевойсковые армии. Но фронт вновь был перерван в полосе до 300 километров и на значительную глубину — 170 километров. Фашистские войска получили оперативный простор, и это развязывало им руки в планировании новых окружений.

И хотя в составе Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов к июлю 1942 года насчитывалось 655 тысяч человек, 740 танков, 14 тысяч орудий и минометов, свыше 1 тысячи самолетов, инициатива полностью принадлежала вермахту — наше командование еще не научилось воевать эффективно.

Группа армий «Юг» была разделена на две части — «А» и «Б». Первой группой армий «А» командовал генерал-фельдмаршал В. Лист. В нее входили 11-я, 17-я полевая, 1-я танковая армия и 8-я итальянская армии. Она устремилась к Ростову, имея главный прицел — Северный Кавказ.

Вильгельм Лист (1880–1971) нацистский военный преступник, генерал-фельдмаршал (1940). Окончил военную академию (1912), участник Первой мировой войны. Участвовал в агрессивных войнах против Польши, Франции, Югославии и Греции, командуя в этих операциях армиями. Жестоко расправлялся с партизанами во время подавления антифашистского сопротивления на Балканах, в 1944 году после разногласий с Гитлером по вопросам стратегического планирования уволен в отставку. В 1948 году Нюрнбергский трибунал приговорил Листа к пожизненному заключению. Однако в 1952 году он был освобожден американскими войсками. Оказывал содействие в создании бундесвера в ФРГ.

Группа армий «Б» планировала свой основной удар на Воронежском направлении. И уже через месяц боев, 30 июня, врагу открылся путь на Воронеж. Ею командовал фельдмаршал Ф. Бок.

Советские войска отступали организованно. Они сдерживали как могли натиск противника, — наши части отходили на Юг. Но 16 июля гитлеровцы прорвали нашу оборону между Доном и Северским Донцом в большой полосе — до 170 километров. Это позволило им выйти к большой излучине Дона, и вновь возникла угроза окружения войск Южного фронта, сражавшихся в Донбассе. Боясь новых «котлов», помня о их страшных последствиях (в первую очередь потерях живой силы), Ставка приказала начать отход на рубеж Дона. На самых подступах к Ростову противник еще раз предпринял попытку окружить наши части, но ему не удалось этого сделать. И теперь Ростов представлял уже для фашистов первостепенную цель.

Начались постоянные бомбежки города. Особенно страшные налеты авиации были 22 июня 1942 года, видимо, таким образом фашисты решили «отметить» годовщину нападения на СССР. Вражеские бомбардировщики «утюжили» улицы города, не разбирая, где военные, оборонные цели, где кварталы жилых домов.

Первый массированный трехчасовой налет на город произошел 8 июля 1942 года.

Фашисты бомбили в первую очередь железнодорожный вокзал, мосты через Дон, шоссе, идущие к переправам, по которым двигались отступающие войска. Жертв было очень много.

Наши саперы успели взорвать мост на Буденновском проспекте. Действовала понтонная переправа в районе 29-й линии, но ее часто выводили из строя и восстанавливали под непрерывными бомбежками.

Вот хроника сводок Совинформбюро тех страшных дней, когда враг был уже на самых ближних подступах к городу, и ворвался в него.

20 июля.«Войска Южного фронта вели тяжелые арьергардные бои с противником, продолжали отход».

21 июля.«Войска Южного фронта вели тяжелые бои с наступающим противником на внешнем обводе Ростовского укрепленного района».

22 июля.«Продолжались напряженные оборонительные бои советских войск с наступающим противником в районах Воронежа, Цимлянской, Новочеркасска и Ростова-на-Дону.

Наиболее сложная обстановка создалась в районе нижнего течения Дона. Немецко-фашистским войскам удалось прорвать оборону войск Южного фронта западнее Ростова-на-Дону, охватить полукольцом Ростов-на-Дону и развивать наступление к переправам через Дон восточнее города. Оборонявшие город войска — 30-я стрелковая Иркутская дивизия и полк народного ополчения Ростова-на-Дону — при активной поддержке Азовской военной флотилии оказались в чрезвычайно тяжелом положении».

23 июля.«Танки противника ворвались в Ростов-на-Дону».

24 июля.«Войска Южного фронта оставили Ростов-на-Дону». [26] СССР в Великой Отечественной воине 1941–1945. Краткая хроника. М., 1964. — С. 225–226.

Из сводок, в которых характеризуется тяжелейшее положение Ростова-на-Дону, дана оценка тем, кто его защищал, запомним то, как подана атмосфера этих оборонительных боев и вспомним ее позже, когда будем читать текст Приказа Сталина № 227.

Вот каким увидел Ростов писатель Виталий Закруткин: «В ночь с 21 на 22 июля 1942 года, когда ростовский оборонительный обвод был прорван гитлеровскими войсками, я прискакал верхом в город и заглянул на прощанье в свой обезлюдевший дом на улице Максима Горького… Дом светился кровавым заревом, горел Ростовский вокзал, горела огромная мельница, горели портовые пакгаузы. Между огненными бликами на воду робко ложились голубые отсветы чистого июльского неба. Я переправился через Дон, привязал коня к дереву и тут же в заречной роще прилег наземь.

Однообразно и глухо урчали по степным дорогам тысячи грузовиков, скрипели колеса бесконечных обозов, тоскливо ржали кони, скрежетали гусеницы танков и тракторов и сквозь этот монотонный шум с ближних и дальних речных переправ доносились невнятные крики злых уставших людей.