Владислав Смирнов - Ростов под тенью свастики

Что ж стратегия — важнейшая составляющая войны. И за ошибки, просчеты и промахи приходится платить самую дорогую цену.

Забежим немного вперед. После взятия Ростова в июле 1942 года один гитлеровский генерал подвел японского атташе (союзника) к разрушенному мосту через Дон и сказал: «Отсюда мы пойдем на Кавказ и встретимся с вами у берегов Индийского океана». Он не обратил внимания на одну немаловажную, символическую деталь: мост через реку был разрушен! А если говорить по крупному, то планы мирового господства — это бредовые идеи. Такими они были в древние времена, в средневековье, такими являются и сейчас, такими будут и в будущем. Так что начав войну против СССР, гитлеровская Германия была изначально обречена на поражение. Гитлер недооценил огромную организаторскую и мобилизующую силу советского государства, централизованную социалистическую систему, направляющую все усилия на разгром врага. Недооценил он и экономический потенциал СССР.

Зимой 1942 года на фронтах наступило относительное затишье. Обе стороны готовились к предстоящим сражениям. Цели советского командования: очистить от врага временно оккупированные территории. Немецкого — разгромить основные группировки Красной Армии, взять Москву и закончить войну в 1942 году.

Победа Красной Армии под Москвой, как это нередко бывает, вскружила голову Верховному Главнокомандующему. Над ним висела тень ответственности за губительное начало войны. Писатель-фронтовик В. Карпов, написавший фундаментальную книгу о Сталине, «Полководец», в одной из своих публикаций обнародовал малоизвестные документы о попытке Сталина воздействовать на Гитлера — об условиях перемирия.

«Предложения германскому командованию:

1) С 5 мая 1942 года, начиная с 6 часов, по всей линии фронта прекратить военные действия, объявить перемирие до 1 августа 1942 года до 18 часов.

2) Начиная с 1 августа 1942 года — и до 22 декабря 1942 года германские войска должны отойти на рубежи, обозначенные на схеме № 1.

3) После передислокации армий Вооруженные Силы СССР к концу 1943 года будут готовы начать военные действия с германскими вооруженными силами против Англии и США.

4) СССР готов будет рассмотреть условия об объявлении мира между нашими странами и обвинить в разжигании войны международное еврейство в лице Англии и США, в течение последующих 1943–1944 годов вести совместные боевые наступательные действия в целях переустройства мирового пространства. (Схема № 2).

Примечание: В случае отказа выполнить вышеизложенные требования в п. п. 1 и 2. германские войска будут разгромлены, а германское государство прекратит свое существование на политической карте как таковое. Предупредить германское командование об ответственности.

Верховный Главнокомандующий Союза ССР.

И. Сталин. Москва

Кремль, 19 февраля 1942 г.» [19] Совершенно секретно. Предложения германскому командованию//Ком. правда. — 2002. 10 октября. — С. 13.

Следует обратить внимание на пункты 3 и 4 Приложения. В них хорошо просматривается «почерк» вождя СССР. Естественно, — эти предложения, а точнее — требования, фашистское руководство оставило без внимания — ведь его можно истолковать и как проявление слабости СССР.

Параллельно «мирным» планам зимой 1942 года ставка Верховного Главнокомандующего приняла решение развивать крупное наступление на трех стратегических направлениях: на севере, в центре и юге. Теперь советские руководители повторяли ошибки Гитлера, которые он совершил в 1941 году.

И развивающие события не замедлили показать, что военное руководство СССР переоценило свои возможности и недооценило противника. Все резервы были распределены по трем направлениям и на каждом из них Красная Армия не выполнила до конца поставленные задачи.

10 января 1942 года военным советам фронтов и армий было отправлено директивное письмо. В нем говорилось: «Гнать их (немецко-фашистские войска — B.C.) на запад без остановки, заставить их израсходовать резервы еще до весны, когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев не будет больше резервов и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году». [20] Великая Отечественная война Советского Союза. М., 1967, С. 136.

На 1 января 1942 года соотношение сил на советско-германском фронте было примерно равным в пехоте и в артиллерии, а в танках и авиации Красная Армия имела уже некоторое превосходство.

На Южном фронте наступление началось на днепропетровском направлении. В феврале здесь фронт стабилизировался.

В зимние месяцы Красной Армии не удалось разгромить полностью ни одной крупной группировки противника. К тому же советское командование не имело еще боевого опыта проведения стратегических наступательных операций такого масштаба.

Но германские войска зимой 1942 года понесли серьезные потери, переживали крупный кризис. Вот что пишет в своих воспоминаниях бывший фашистский генерал и известный историк мировой войны К. Типпельскирх: «Для дальнейшего ведения боевых действий исход этой зимней кампании имел губительные последствия» [21] См.: Типпельскирх К. Молниеносная война, которая не удалась//Итоги Второй мировой войны. Пер. с нем. — М., 1957. — С. 73–79. . Не то, чтобы он смотрел тогда далеко вперед, скорее сказывалось то, что он уже знал результаты последующих сражений, когда писал свои воспоминания. Это замечание касается военной оценки. А вот оценка психологическая. Она принадлежит английскому военному историку генералу Фуллору. В ней тоже говорится о результатах провалов гитлеровского руководства зимой 1942 года. «Германская армия так и не вернула утраченную энергию, а в глазах всего мира она лишилась ореола непобедимой армии». [22] Цит. по: Лики родного города. Жаркое лето 1942-го//Приазовский край 3 июня. — С. 5.

В ходе зимнего наступления советские войска разгромили около 50 дивизий врага, которые потеряли до половины людского состава и вооружения.

К весне 1942 года линия советско-германского фронта была очень извилистой, с выступами с обеих сторон. Особенно крупным был, так называемый «Барвенковский выступ» на юге.

Сейчас, когда о войне написаны сотни, если не тысячи книг, и давно известны результаты крупнейших операций, легко рассуждать со стороны и с высоты совсем иного времени. А руководители государств, военное руководство (как СССР, так и фашисткой Германии) принимали решения, не зная об их исходе, в условиях, при которых трудно учесть все обстоятельства. Воевать учила их сама война, и нередко эти уроки были очень жестокими и иногда даже трагическими.

Вместо того, чтобы перейти к стратегической обороне, Ставка Верховного Главнокомандования решила наступать на юге. Она не смогла разгадать замысла противника и руководствовалась всего скорее опытом 1941 года и политическими соображениями. У всех еще силен был шок от наступления немцев на Москву, поэтому ее защита и сейчас считалась главной задачей. И вновь советским командованием был допущен крупнейший просчет.