Константин Черкассов - Генерал Кононов. Том II

Да и как можно было ее разоружить?

Добровольно никто из казаков и ни за что оружие не сдал бы, а чтобы взять его силой потребовалось бы несколько немецких дивизий, которых и без того не хватало.

10-го апреля Панвиц, вернувшийся из Берлина, дал приказ, в котором говорилось:

1. В ближайшее время 1-я Казачья дивизия начнет разворачиваться в корпус;

2. Казаки призываются к спокойствию и выдержке, призываются не поддаваться разным провокационным слухам;

3. Чтобы казаки не теряли духа и верили в победу Германии, после чего они (казаки) со славой и почетом вернутся на свои земли.

В этом приказе, однако, ни одним словом не было упомянуто о Власове и вообще о Российском Освободительном Движении.

Но все же казаки несколько успокоились и стали ждать, что покажет будущее.

Вскоре в дивизию начали прибывать из разных мест большие и малые казачьи группы и целые части. Одновременно прибывало вооружение, обмундирование и снаряжение.

Становилось очевидным, что дивизия действительно развертывается в корпус.

В течение двух месяцев людской состав дивизии увеличился почти в два раза.

25-го июня 1944 года командиром 1-й Казачьей дивизии был отдан приказ, из которого явствовало, что:

1. Дивизия развертывается а 15-й казачий корпус под командованием генерал-лейтенанта фон Панвица;

2. Корпус будет состоять из: 1-й Казачьей дивизии (1-й Донской, 2-й Сибирский и 4-й Кубанский казачьи полки), командир — полковник Вагнер; 2-й Казачьей дивизии (3-й Кубанский, 6-й Терский и 7-й сводный, вновь сформированный, казачьи полки), командир — полковник Шульц;

3. Отдельной Казачьей бригады имени полковника Кононова (5-й Донской, 8-й Пластунский, отдельный конный разведывательный дивизион), командир — полковник Кононов;

4. Подразделений усиления и обслуживания.

После 25-го июня, несмотря на развернувшуюся усиленную работу по развертыванию корпуса, боевые действия старых частей корпуса не прекращались.

Как-то, в начале лета 1944 года, к нам в сотню приехал Кононов. Было его обыкновением часто навещать каждую сотню и проводить 2–3 часа в дружеской отцовской беседе с казаками. Знакомился, интересовался жизнью каждого казака, вникал, присматривался и намечал из них будущих командиров Казачьей армии, в создание которой он твердо верил.

На этот раз Кононов приехал не один: с ним приехал шестидесятилетний полковник Николай Лазаревич Кулаков, терский казак. В гражданскую войну он был близким соратником ген. Шкуро и его имя, как легендарного героя, было в то время многим известно.

В дни краха Белой армии, ему, несмотря на то что он был калекой с ампутированными обеими ногами, удалось скрыться от красных в горах Кавказа.

Больше двадцати лет ему пришлось жить на волчьем положении. Долгое время приходилось скрываться в глубоком погребе вырытом под домом, скитаться по горным трущобам и лесам. Кулаков сам смастерил себе деревянные «протезы» и кое-как передвигался.

Горцы Кавказа, ненавидя советскую власть, много раз спасали жизнь Кулакову, заботливо скрывая его от советских властей.

С приходом немецких войск на Северный Кавказ, Кулаков вышел из подполья и немедленно приступил к организации терских казаков для борьбы против большевиков.

С лета 1942 г., он — Походный атаман терцев.

При создании Главного Управления Казачьих Войск, ген. Краснов, лично знавший Кулакова еще со времени гражданской войны, не замедлил привлечь его в состав Управления. Однако, Кулаков и одного дня не сидел в Управлении, а находился все время на фронте. С лета 1943 г. он постоянно находился с 6-м Терским казачьим полком 1-й Казачьей дивизии. Участвовал во всех боевых операциях полка.

Познакомившись с Кононовым, увидев в нем молодого казачьего вождя с ясным умом и твердой непреклонной волей, зажегшись от него верой в идею Власова Кулаков стал всеми силами помогать Кононову, посвятив всего себя служению Власовской идее.

Кононов и Кулаков, тесно сплоченные одной идеей, задались целью во что бы то ни стало вырвать казаков из рук немцев и присоединить их организационно к Освободительному Движению Народов России.

Однако, вынести казачество из двусмысленного положения, в котором оно оказалась попав в западню бессовестно подстроенную гитлеровцами, было не так просто. На пути к этому было много преград и трудностей, что порою казалось — задуманному не удастся сбыться.

Немецкое ОКВ и министерство Розенберга, создав из казаков крупную военную единицу, крепко держали ее в своих руках, прочно закрыв казакам дороги к объединению с другими народами СССР и, особенно, с великорусским народом.

С целью недопущения объединения казачества и великорусского народа гитлеровцы поставили во главе пресловутого Главного Управления Казачьих Войск барда императорской России ген. П. Н. Краснова, будучи прекрасно осведомленными о том, что Краснову и бывшим советским генералам не легко найти общий язык.

Люди же из СССР, ставшие на путь борьбы против сталинской клики, естественно признали своим вождем человека из своей же среды — бывшего генерала Красной армии А. А. Власова.

Такое противоречие между интересами Краснова и Власова позволяло немцам сдерживать и не допускать объединение антикоммунистических сил, и по возможности использовать их в своих, немецких, интересах.

Эту преграду надо было преодолеть, и Кононов, чтобы достичь намеченной цели, бился изо всех сил.

Прежде всего, чтобы не допустить вклинения в свои ряды немецких офицеров, нужно было постоянно доказывать «большим» немцам на деле, что казаки под командованием своих офицеров более боеспособны. И Кононов это делал.

Не щадя в самых жестоких боях своей жизни, проявляя беззаветную храбрость, подставляя свою голову под пули увлекал Кононов за собой казаков, нанося противнику поражение за поражением.

И каждый казак это знал. Знал почему Батько всегда там, где наиболее ожесточенно кипит бой. Сам же он неустанно объяснял казакам, почему наша бригада должна быть лучше других во всех отношениях.

Понимание казаками своего вождя, сплоченность их около него и преданность ему, позволяли Кононову делать невозможное возможным и, в частности, заставлять немцев идти на уступки.

Кононовские полки, вопреки желанию многих немецких офицеров, продолжали оставаться под командованием своих казачьих офицеров.

Но, конечно, это было не главное. Это было только начало, семя из которого должна была вырасти Казачья армия.

Обретя верного и опытного соратника в лице Кулакова, Кононов решил познакомить его со своими офицерами и казаками. С этой целью он и прибыл к нам в сотню.

На зеленой лужайке, напротив квартиры командира нашей сотни, сотника Пащенко, разместилась вся наша сотня на обеде устроенном по-праздничному в честь приезда полковника Кулакова.