Кёскэ Фукунага - Записки о будущей японо-американской войне

— Это сделал тот лейтенант Маки.

— И я так думал, по крайней мере, пока не вышел рескрипт о войне. Но теперь я чувствую, что моя ненависть к нему исчезла.

— Что ж, ты хочешь явиться?

— Да, это меня и мучает. Сегодня в школе офицер задел меня за живое. Так дальше продолжаться не может.

Тиэко молчала. Он продолжал:

— Эта война будет нелегкая для страны. Сейчас решается вопрос о том — погибнет Япония, существующая уже три тысячи лет, или она будет процветать. От кого зависит исход войны? Конечно, не от народа, не от правительства и не от армии. Вся ответственность лежит на флоте.

Тиэко покачала головой, но он продолжал:

— Но что бы то ни было, я явлюсь. Каторгу отсрочат, и я попаду на корабль. А ты….

— Хочешь сказать, возвращусь на родину? — прервала Тиэко, — хорошо, я возвращусь на родину. Я всюду буду Кавано Тиэко.

И когда муж хотел что-то сказать, молодая женщина, как будто стесняясь, промолвила:

— У меня будет ребенок.

Поезд Токандосской железной дороги был переполнен матросами, одетыми в помятую форму. На всех были фуражки с одинаковыми надписями: «Иокосукский флотский экипаж». У многих головы были причесаны на пробор. Обросшие их лица казались старыми по сравнению с числом знаков различий на рукавах. Отсюда можно было заключить, что они находятся не на действительной службе.

Один из пассажиров спросил:

— И флот мобилизован?

— Да, это будет великая война. И на заградителях и на миноносцах одними служащими на действительной службе не обойдешься. Говорят реквизировано много тральщиков.

— А зачем тральщики?

— Они очищают море от мин и применяются для борьбы с подводными лодками.

— Разве могут прийти в Японию подводные лодки неприятеля?

— Придут или не придут, мы этого не знаем, но во всяком случае в Америке имеются так называемые подводные крейсера, которые могут пройти двадцать пять тысяч морских миль без пополнения топливом.

Собеседник удивился:

— Вот как? Значит, от Америки до Японии двадцать пять тысяч миль?

— Нет, от нас до Америки четыре тысячи пятьсот сорок пять миль, но если округлить эту цифру, то выйдет два с половиной хода туда и обратно.

— Если они и пройдут четыре тысячи пятьсот сорок пять миль, то, вероятно, не будут ходить несколько раз туда и обратно.

— Подводные лодки имеются и в более близком месте, в Маниле в тысяча семьсот четырнадцати милях от Иокосука. Эти подводные лодки поменьше.

— Ну, это большая разница.

Когда поезд подошел к Офуна, после пересадки в поезд электрической дороги, число одетых в матросскую форму еще более увеличилось. Несколько матросов, очевидно, сослуживцев, столпившись в дверях вагона, громко шумели.

— Э, ты жив еще?

— Смотри-ка, этот дурень отрастил усы! Ты что делал-то после службы?

— Я-то? Я на машине ездил.

— Где же, на паровозе или автомобиле? Военный должен говорить ясно.

— Верно, верно. На автомобиле шофером.

— А усы там обязательно нужны?

— Я был шофером полицейского конвойного автомобиля, там нужно поддерживать свое достоинство.

Поезд подошел к Иокосука и несколько сот матросов вышли из грязноватой станции. Старые матросы, забившие всю дорогу к Касугаура, удивленно осматривали совершенно изменившийся военный порт.

В Иокосукском экипаже от главных ворот до первого барака в два ряда располагались палатки, каждая из которых могла вместить по несколько десятков мобилизованных. В самой большой палатке за столом сидел с папиросой начальник отдела личного состава управления порта.

— По четыре!

Унтерофицер, стоявший у ворот, наводил порядок.

Старые матросы, разбившись по четыре, входили по одному, отдавали честь офицеру и называли фамилии и имена.

— Момма Китаро…..

Фельдфебель мобилизационного отдела, стоявший возле офицера, отмечал в алфавитном списке и громко кричал.

— Есть, следующий!

— Онадера Кенкити.

— Есть, следующий.

В критический для страны момент старые матросы съехались со всех сторон: с запада из префектуры Миэ, с севера с Хокайдо, с Сахалина.

Как местные, так и затребованные на помощь из соседнего морского госпиталя врачи производили в бараке медицинский осмотр мобилизованных.

Шел уже третий день призыва.

Сравнительно молодой для запасного матрос Кавано Цуиоси выступил на шаг вперед при командре «следующий».

— Кавано Цуиоси?… Нет такого…

— Кавано… Здесь нет.

Зауряд-офицер удивленно посмотрел на матроса.

— У него на фуражке совсем другая надпись.

Фуражку подошедшего опоясывала лента с надписью «15-ый дивизион миноносцев».

— Что такое, — спросил офицер. — Ты — запасной?

— Нет, я на действительной службе, — подавленно ответил матрос. — Я — матрос 1-ого класса Кавано Цуиоси, год тому назад дезертировавший с миноносца 15-ого дивизиона Нара.

— Ты — дезертир? — изумленно посмотрел на него офицер.

— Так точно, прошу отправить меня на корабль вместе с другими.

Группа газетных работников пила кофе в столовой на пятом этаже редакции близ Сукиябаси в Токио и тихо разговаривала.

— Нет никаких сообщений?

— Получена телеграмма из Лондона.

Один из них вынул из кармана смятый кусочек бумаги и показали остальным.

— Америка переоборудует в арсеналах Нью-Йорка Леф Айланд, учебный корабль Вайоминг (26 000 тонн) и корабль-мишень — Юта (22 000 тонн) в боевые корабли. Работа производится непрерывно, круглые сутки.

— Учебный корабль и корабль-мишень? — воскликнул читавший.

— Эти корабли были исключены на предыдущей Лондонской конференции. В результате решения всех государств с них сняли пушки, паровые котлы и броню и превратили в учебные.

— В Японии Хией тоже учебный корабль.

— Значит, они увеличивают число боевых линейных кораблей с пятнадцати до семнадцати.

— Не ложь ли это?

— Нет, это так, поскольку для четырехмиллиардного строительства военного флота не готовы еще даже чертежи, они спешат переделать старые корабли, — ответил шепотом корреспондент морского министерства. — То же самое происходит в Японии: вот теперь переделывают Хией.

— Значит, семнадцать против десяти. Ничего себе?

— Нет, не так. Линейные корабли имеют крупные орудия. Вот, сравним их по числу этих крупных орудий, — морской корреспондент вынул записную книжку. — У Америки их сто восемьдесят два, у нас — девяносто шесть.

— Не пугайте, верно ли это?

— Конечно, верно. Я слышал об этом недавно в отделе пропаганды морского министерства.

— Немного рискованно. Можно ли вообще победить при девяносто шести орудиях.

Более твердый духом собеседник заявил:

— Это ничего. Главное в победе — это тактические принципы. Нападающая сторона должна иметь большее количество военных сил. Япония же предполагает защищать с запада Тихий океан, так что больших военных сил, в данном случае военных кораблей, здесь не нужно.