Михаило Лалич - Избранное

Однако расширение жизненного материала не единственный и не главный путь создания глубокой и стереоскопической картины народной революционной борьбы. Одна из самых существенных характеристик художественного метода Лалича — способность вывести каждое конкретное событие, каждую человеческую судьбу за рамки единичного случая, открыть их общий смысл и значение. Любая судьба или исторический факт сохраняют в его произведениях собственную ценность. И вместе с тем они всегда вовлечены в орбиту мощного обобщения, поднимаются порой до символа.

Таким обобщением-символом становится подвиг маленького отряда коммунистов-партизан в романе «Облава» (1960).

В основе сюжета этого романа, отразившего сложное переплетение позиций и интересов разных групп населения Черногории, — военная операция националистических, четнических частей, облава, которую четники, при соучастии мусульманских отрядов самообороны и под покровительством итальянской дивизии, предприняли против небольшой группы коммунистов-партизан, зимовавших в горах. Как можно понять из отдельных реплик, партизаны совершили диверсию, тем самым обнаружив себя. В неравном бою, окруженный врагами, почти весь отряд погибает.

Этот сюжет точно соответствует политической и военной обстановке в Черногории начала 1943 года. Партизанское движение переживало трудный период. После отхода Народно-освободительной армии в Боснию четники начали расправы с уцелевшими партизанами и с поддерживающим их населением. Четнические части во много раз превосходили по численности и вооружению небольшие разрозненные партизанские отряды — «бесстрашные, но маломаневренные, исполненные благородства и прямодушия, но лишенные хитрости, без которой на войне не обойтись» — так писал о них М. Лалич.

На достоверной, почти документальной основе создана широкая художественная картина освободительной борьбы. Ни в каком другом произведении М. Лалича общее не показано через частное с такой убедительностью и силой, как в «Облаве». Один и, может быть, в масштабах войны не столь уж заметный эпизод поднят до значения символа. Конкретный факт предстает во взаимосвязи и взаимообусловленности со многими важными общественными, историческими, политическими вопросами, выдвинутыми антифашистской борьбой.

Действие романа ограничено одним днем. Он назван — 18 февраля 1943 года. Это очень существенное уточнение даты дает ключ к пониманию и обстановки и умонастроений. Сейчас, когда события той поры стали историей, известно, что менее чем через два месяца после этого Пролетарские бригады Народно-освободительной армии, вступив в Черногорию, нанесли сокрушительные удары четникам, и четническое движение стремительно пошло на убыль. Но в феврале ситуация для партизан была крайне неблагоприятной. Стоило ли в таких условиях, когда все — и люди, и природа, даже снег, быть может, последний в ту зиму снег, предательски выдававший следы, — объединилось против партизан, предпринимать диверсию, которая обнаружила их? Не было ли это безрассудной выходкой молодых горячих голов (так думает один из партизан)? Не разумнее ли было переждать тяжелое время, сохранить себя для будущих боев?

Да, показывает роман, эта акция не принесла и не могла в тех условиях принести победы, она стоила многих жизней. И все же она была необходима. Отряд Ивана Видрича, не желавший бездействовать в то время, когда «наши воюют под Сталинградом и Бихачем», сорвал план четнического командования, задержал намечавшееся выступление четнических частей в Боснию для борьбы с Народной армией. Большего сделать в тех условиях было невозможно. За этот маленький успех, о котором их товарищи в Боснии, может быть, и не узнают, партизаны жертвуют жизнью. Такова ближайшая практическая цель их действий. Но они имеют и другой, более высокий, философский смысл: в борьбе против темных сил истории «человек должен сделать все, что может», утверждает Лалич в «Облаве». Это утверждение деяния во имя общей цели, во имя борьбы с фашизмом, которая шла и на берегах Волги, и в Югославии, и во всей порабощенной Европе, выражает основную идею романа. Действия отряда Видрича необходимы, чтобы показать и единомышленникам, и врагам, и тем, кто колеблется, что антифашистское движение не подавлено, что дух сопротивления не угас, что торжество убийц, устраивающих облавы, недолговечно. В момент, кризисный для движения, это вдвойне важно. Подвиг партизан предстает в романе не как частный случай борьбы, а как исполненное высокого смысла, осознанное героическое деяние.

Подвиг партизан в «Облаве» рожден высоким пониманием долга перед народом. При этом, что характерно для Лалича, в сознании его героев идеи социальной справедливости и национальной свободы сливаются с нравственным кодексом народа, сложившимся в вековой борьбе за независимость. Мужество, свободолюбие, товарищество всегда были мерилом человеческой ценности в народном сознании. В соответствии с понятиями черногорской этики смерть за правое дело навсегда останется в памяти народа, а это бесконечно больше, чем жизнь в страхе, эгоизме, бесчестии. Для героев Лалича «честь» едва ли не самое главное слово. «Мне давно известно, что стоит жизнь, а что — честь, — говорит Раде Башич из одноименного рассказа. — Жизнь могу отдать. Но честь? Нет, ни за какую цену». Так же думает перед смертью Душан Зачанин в «Облаве»: «Нас никто не заставлял разжигать и поддерживать огонь восстания. Мы сами этого хотели, и, если бы пришлось снова выбирать, мы снова выбрали бы то же самое. Наверняка бы выбрали, потому что это единственный способ умереть с честью и так, что частица тебя останется и будет жить…» Духовные традиции народа, в понимании Лалича, не только не противоречат революционной морали, они могут стать и становятся ее основой.

Героическое действие, одна из главных проблем романа «Облава», предстает в нем в особенно остром повороте. И не только потому, что человек поставлен здесь перед последним испытанием, испытанием смертью. Вопрос о героизме в «Облаве» связан с другим, может быть, самым сложным из всех вопросов революционной борьбы — о взаимоотношении сознательных борцов с крестьянской массой.

В романе есть такой эпизод. Командир отряда Иван Видрич, потрясенный гибелью жены, оглушенный выстрелами, ослепший от блеска снега, смертельно усталый, теряет волю к жизни. Его соратник Душан Зачанин, сняв шапку с седой головы («а он никогда ни перед кем не склонял голову»), убеждает попытаться уйти, спастись. Кто-то должен вырваться из кольца облавы, кто-то должен выжить, говорит он, «не ради себя выжить, а ради этого несчастного народа». Диалектичиость взгляда Лалича в том, что он не идеализирует понятие «народ», не сглаживает остроты исторической ситуации в Черногории. Народ — это не только партизаны и те, кто делился с ними последним куском хлеба, это и те, кого заставили принять участие в облаве на партизан. Проза М. Лалича показывает, насколько сложен был путь революции в Черногории, в этом своеобразном крае, который, по мысли писателя, «боролся за то, чтобы оказаться в двадцать первом веке, а пребывал еще в патриархальной глуши восемнадцатого». Четническая пропаганда и террор усилили расслоение населения. Гуманистические принципы революции, утверждает М. Лалич своим романом, обязывают не противопоставлять партизан-коммунистов крестьянской стихии, а взвесить все обстоятельства, разобраться, кто враг, а кто только введен в заблуждение, и, если понадобится, защитить этих последних от «своих». Именно об этом просит Зачанин Ивана Видрича, который в его глазах олицетворяет партию и революцию. Душан Зачанин не говорит о победе, но верой в нее, заботой о том, что будет завтра, проникнуты последние слова и мысли старого крестьянина-партизана.