Павел Автомонов - Каштаны на память

— Три удара. Десять отрядов. Четвертый вспомогательный удар. Еще два отряда! — сказал Шмель Мукагов. — Можем ли мы этой силой разгромить немцев?

— Необходимо подойти к городу незаметно.

Шмель пользовался уважением не только у своих бойцов, но и у командиров других отрядов. Для многих партизан Шмель был не просто парашютист, посланец самого генерала Шаблия, «архангел» или «ангел», как иногда называли его местные люди, но и искренний и бескорыстный друг. Сын гор больше всего в жизни ценил дружбу, считал самым богатым и самым счастливым человеком того, кто имеет настоящих друзей. С ним охотно шли в десант, в разведку, на штурм вражеских позиций.

К группе тихо подошел Устим Гутыря и, присев на траву, подал Мукагову бумажку. Шмель вздрогнул. Уже по глазам Гутыри он заметил: что-то случилось, и быстрыми глазами прочел радиограмму.

— Что там, Шмель? — спросил кто-то из командиров.

— Все как и было. Генерал подтверждает, что предыдущий его сигнал остается в силе, — проговорил Мукагов и потупил глаза.

— А еще что?

— Погиб наш друг, пограничник, комиссар одного из первых отрядов на Украине Артур Рубен. Погиб, как сообщает генерал Шаблий, во время разгрома скопления немецких бронетранспортеров и автомашин с живой силой… — Шмель вдруг замолк и настороженно взглянул на Таню, стоявшую немного в стороне от них.

Девушка все слышала. Ноги ее подкосились, и она схватилась за ствол сосны, прижалась к нему щекой. Таня не хотела верить в смерть Артура. Нет, не может погибнуть такой сильный, мужественный человек…

Кто знает, сколько она так проплакала, прижавшись лицом к шершавому стволу сосны. Вдруг ее окликнули. Она оглянулась, быстро вытерла слезы. Шмель и Устим разговаривали с какой-то чернявой девушкой, появившейся тут с партизанами другого отряда. Видно, знакомая их, вон как горячо жмут ей руку, обнимают за плечи.

— Таня! — снова позвал Шмель. — Иди сюда! Знакомься.

Таня долго смотрела на красивое, зарозовевшее лицо девушки, в ее глубокие черные глаза и вдруг сказала:

— Леся?..

— Да. Это дочка нашего капитана Тулина. А когда вы познакомились? — удивился Шмель.

Таня подала Лесе руку:

— Мне рассказывал Андрей о вас во время недавней встречи. А еще за спиной у вас рация, Шмель и Устим вас знают. Разве этого не достаточно, чтобы узнать вас, Леся?

— А вы… А вы, наверно, Таня? — наконец догадалась Леся.

— Так вечеряйте, девчата! Горяченького теперь неизвестно когда и отведаете! — вмещался дядя Кот, принесший в котелке каши. — Это вам.

Девушки сели на ствол поваленного дерева, вынули ложки. Таня из-за голенища своих сапожек, а Леся из ранца, в котором была радиостанция.

— Раз уж едим из одного котелка, то будем на «ты»? — предложила Леся.

— Давай, — согласилась Таня и вздохнула.

— Ты плакала, Таня? — осторожно спросила Леся.

— Думала, что уже все слезы выплакала, а тут… смерть Артура…

— Ты его знала? — удивилась Леся.

— Да. Познакомились на очной ставке у штурмбаннфюрера Вассермана. Не более часа продолжалась эта встреча, а мне кажется, что я знала Артура давным-давно. Почему так?..

Леся не знала, что и ответить.

В подготовке к предстоящему бою прошел вечер. Бойцы дремали, кое-кто проверял оружие.

Шмель потихоньку позвал Устима:

— Пора. Отряды на других направлениях уже выступили!

Тревожный ветер стал нагонять тучи, и от этого ночь стала еще темнее. Шмель выслал группу разведчиков: они должны снять часовых. В напряженном ожидании текут минуты. С Днепра тянет прохладой. На огородах пахнет картофельной ботвой, шелестят стебли кукурузы на свежем ветру.

Возвратились разведчики — будто бы все в порядке. Теперь пошел вперед весь отряд. Окопы врага совсем близко. За окопами виднелись кирпичные дома, превращенные в огневые точки, ближе к лесу выдвинуты дзоты. Днем тут ходили, суетились солдаты, постоянно ныряя в подземелье. Схему оборонных сооружений партизаны знали хорошо. Знали даже, где у немцев закопаны противопехотные мины. И все-таки волновались. Наконец вдали взметнулась красная ракета, осветив мохнатые тучи, повисшие над городком, над лесом, над Днепром. Это и был сигнал к атаке. Минометы ударили по позициям немцев. Широкой лавиной пошли на городок партизанские взводы.

Танки, которые немцы еще с вечера готовили к тому, чтобы встретить красноармейцев огнем, сейчас ничего не могли сделать. По ним в упор стреляли партизанские пушки, под гусеницы полетели связки гранат, бутылки с горючей смесью, и немецкие машины запылали словно стога сена, фейерверком отражаясь в днепровской воде. Едкий дым, взрывы снарядов ошеломляюще подействовали на немцев. Солдаты выскакивали из хат, из землянок, спрыгивали с чердаков, беспорядочно отбивались, бежали, не разбирая, где противник, где свои. Все вокруг клокотало, бурлило, клубилось дымом…

К утру бой утих. Зарозовел восточный край неба. Такой ярко-светлой зари городок не видел два года. Люди несмело выходили на улицы из подвалов, из погребов, поодиночке и целыми семьями.

Первыми осмелели мальчишки. Потом появились женщины, неся бойцам-партизанам в кринках колодезной воды, квас, настоянный на грушах-дичках. А седобородый старик в шапке преподнес на вышитом рушнике хлеб-соль. Людям казалось, что это пришла их родная Красная Армия. Они были даже уверены в этом. Казалось людям, что и большое багровое солнце, поднимающееся из-за синих далей Левобережья, в это сентябрьское утро было не таким, как вчера, а обновленным.

Немецкое командование оправилось от неожиданной атаки и послало подкрепление к своим разбитым гарнизонам в городке и нескольких селах на правом берегу Днепра. Намерения немцев известны партизанам. И объединенное командование бросило клич: «Стоять в обороне до подхода частей Красной Армии!»

На партизанские позиции из кустарников выскочило несколько проворных «пантер» и тяжелый «тигр». Танки двинулись на окопы, где держала оборону группа Гутыри. Бронебойщик, напарник Устима, был убит. Лязгание гусениц, рев моторов все приближались.

— Танки! Танки! — катились тревожные возгласы по обороне.

— За танками автоматчики!

— Пропустить танки! Отсечь автоматчиков огнем! — приказал Гутыря. — Пулемет! Почему молчишь?

Партизаны открыли ожесточенный огонь из всех видов оружия, не давая вражеским пехотинцам высунуться из-за танков. Это подействовало. Автоматчики откатились назад. Оценив ситуацию, танкисты, прорвавшиеся на околицу городка, тоже не рискнули оставаться без автоматчиков, развернули машины и убрались восвояси. Но шедшие с фланга танки продолжали атаку. Одну машину подбил Гутыря с ПТР. Второй танк продвигался прямо на его окоп, поливая пулеметным огнем и стреляя из орудия осколочными снарядами. Взрывной волной Гутырю бросило под холмик.