Григорий Покровский - Ввод

В полку появился комдив и начальник политотдела дивизии. Со штаба армии прибыл прокурор, начальник особого отдела и начальник службы войск. Подробно опрашивали офицеров, с дежурного по КПП взяли письменное объяснение. Когда уехали армейские офицеры, Бурцева, вызвал в палатку командир полка. Василий зашёл в палатку, там сидели комдив, начальник политотдела и Лужин. Бурцев приложил руку к головному убору и доложил комдиву о своем прибытии.

— Садись, Василий Петрович, — сказал полковник.

Бурцев сел. Некоторое время в палатке стояла тишина, и никто из офицеров не решался её нарушать. Затем комдив кашлянул и, медленно, как бы вытягивая из себя каждое слово, начал говорить.

— Следуя просьбе командира полка, приказываю вам временно принять штаб, до утверждения вас в должности вышестоящей инстанцией. Вы в должности комбата два года, из них один год боевых действий?

— Так точно, — ответил Бурцев.

— Мы тут посовещались и решили, что вы с этой должностью справитесь. А вы как думаете?

— Думаю, что справлюсь, — твёрдо ответил Бурцев.

— Кого вы предлагаете командиром батальона?

— Командира роты капитана Васина, — не задумываясь, ответил Бурцев.

— Но есть же начальник штаба?

— Нет. Его в батальоне не любят, — ещё чётче ответил Бурцев.

— Но это же война, не место для любовных серенад, — вмешался начпо дивизии.

— В том то и дело, что война. Ему надо батальон в бой за собой вести, он их пошлёт, а сам спрячется, — не поворачивая головы к начпо, ответил Бурцев. Начальник политотдела замолчал и только кашлянул в кулак.

— Командир полка тоже такого мнения? — продолжил комдив.

— Я же вам подробно ещё раньше докладывал об этом человеке, Пономаренко не место даже начальника штаба батальона. Я просил Вас, его заменить, — ответил Лужин.

— Куда я его дену, — возразил комдив.

— А с других батальонов начальники штабов? — вмешался начпо.

— Нет, — ответил Лужин, — там все молодые, только прибыли.

— Есть проблема, у Васина нет высшего образования, — сказал комдив.

— Товарищ полковник, — возразил Лужин, — нам не науки толкать, а воевать надо.

— Я тоже такого мнения, Николай Николаевич. Попробую убедить армейских кадровиков.

— А вы командующего убедите, — сказал Лужин, — его аргументы для начальника отдела кадров будут весомей.

— Ну что ж, будем пробовать, — сказал комдив, — парню нужен рост. Засиделся на роте.

— Покомандует, подпишете рапорт в академию, пусть после Афганистана учится, — сказал начальник политотдела.

— Это уже не я, — возразил Лужин, — летом заменяюсь. Это вот он с новым командиром полка, — и показал на Бурцева.

— Сплюнь, раскаркался, пусть ещё утвердят. По деревяшке надо стукнуть — комдив постучал пальцем по столу.

На следующий день Бурцев приступил исполнять обязанности начальника штаба полка. В полку ему было всё известно, он знал хорошо задачу полка. Пользовался уважением среди офицеров полка, поэтому освоился на новой должности быстро. К концу мая пришёл приказ о назначении его на должность. Васин стал комбатом. Командир полка подписал ему представление на майора, и теперь со дня на день ждали приказа.

Полк не выходил из рейдов. Васин со своим батальоном рыскал по горам, ликвидируя очаги образовавшихся банд. Став начальником штаба, Бурцев стал реже выезжать в рейды. И только когда были крупные боевые действия, в которых участвовал весь полк, ему приходилось отхлебнуть горькую чашу войны. Он полностью освоился на новой должности, и вскоре у командования дивизии заслужил уважение и считался одним из лучших начальников штаба полка. Лужину с ним было легко работать, его не надо было перепроверять. Высокая исполнительность и чёткость в работе не давали права усомниться. Отношения между Лужиным и Бурцевым складывались не только начальник-подчинённый, но и как друзья, не взирая на то, что командир полка был старше.

В начале весны Ася получила в военкомате предписание и готовилась к отъезду в Афганистан. Она все последние дни, дорабатывая в больнице, мыслями была там, с любимым. На восьмое марта как всегда собрались всем отделением. Мужчины поздравляли сотрудниц, дарили подарки. Для Аси этот день женщины был сегодня каким-то особенным. Мужчины на перебой её приглашали танцевать, и выказывали свое восхищение её мужеством и смелостью. А один молодой доктор, изрядно выпив, предлагал ей руку и сердце, он был согласен ехать с Асей «хоть на край света». Модест Петрович сидел за столом, слушал эту болтовню и только улыбался. Когда в очередной раз была произнесена клятва, и просьба взять с собой на край света, он не выдержал и сказал:

— Дмитрий Борисович, жену-то, куда свою денете? Тоже на край света заберёте? Все же знают, что жена ваша в Москве, и не то, чтобы на край, но и в среднюю часть России не хочет ехать. Да вы то и сам гость не надолго, поэтому оставьте Асю в покое. В отличие от вашей жены Ася едет к своему мужу. Для своих развлечений ищите себе подобных, — Модест Петрович встал из-за стола, перед всеми извинился и вышел.

Сообщение о том, что Ася замужем и едет к мужу в Афганистан, свалилось для всех сотрудников, как снег на голову. Женщины приставали с вопросами, а мужчины смотрели на нее с еще большим уважением.

Сразу после праздников Ася готовилась к отъезду. Её пришли провожать всем отделением. Организовали маленькое застолье, после чего мужчины вызвались провожать Асю в аэропорт. Когда объявили посадку, в груди у неё что-то дрогнуло, защемило. Ей первый раз не хотелось никуда уезжать. Коллектив, с которым она проработала столь короткое время, вдруг стал для нее таким близким, родным, она почувствовала, что прикипела к нему. Начали прощаться, жали руку, целовали в щёчку. Модест Петрович подошёл после всех. Он обнял Асю и поцеловал, затем, глядя ей в глаза, по-отцовски, погладил по голове.

— Ну и выдержка, — сказал он, — гляжу в глаза, ни капли страха, ни грамма сомнения. Удачи тебе, непослушная девчонка, и постигай эту науку, чтобы все раненые, попавшие к тебе в операционную, оставались живы. Надумаешь возвращаться, место для тебя в хирургическом отделении будет всегда.

И тут Ася первый раз дрогнула. На глаза накатились слёзы. Но судьба требовала перейти через турникет, железный занавес между этим полюбившимся коллективом и тем неизвестным, непонятным будущим.

Кабульский госпиталь, куда была назначена Ася, был почти не приспособлен для медицинских целей. Раньше это были старые конюшни, а сейчас их подремонтировали и переделали под госпиталь. К большому удивлению Аси, в хирургическом отделении было не так уж и много раненых. Зато инфекционное было завалено больными гепатитом и брюшным тифом, поступали каждый день и помногу.