Григорий Покровский - Развал

— Я вам серьёзно говорю, Василий Петрович, попробуйте.

Бурцев, следуя примеру, зачерпнул ложкой.

— Действительно, вкусно.

— А чего же не быть вкусному-то — полпоросёнка кинули в эту кастрюлю, — засмеялся повар и показал на огромную кастрюлю, стоявшую на плите. — При кухонном хозяйстве свиней режем, куда мясо девать, с собой же не заберёшь?

Обед был сытным. После гречневой каши и огромного куска мяса генерал ещё больше повеселел.

— Ну, спасибо, Василий Петрович, за два дня хоть раз нормально поел, — сказал он, выходя из столовой.

— Вы из России прибыли или здесь на повышение пошли?

— Из России, семья в Москве осталась. Наверное, и привозить не буду, армия к концу года вся выйдет на русские полигоны, — засмеялся генерал.

— Да, не повезло вам, Владимир Макарович, даже вкус валюты не ощутите.

— Василий Петрович, — генерал положил руку на плечо Бурцеву, — спасибо Богу, хоть так. Я же в забвении был. Без должности сидел. Молил Бога, чтобы в тюрьму не угодить.

— Даже так? — спросил Бурцев.

— Я командир, вернее, бывший командир Таманской дивизии.

— Стало быть, это ваши танки по Москве гуляли?

— Да, мои, но я-то человек военный: мне приказали, я послал. А когда эта авантюра провалилась, за мной пришли. Стал следователю бумажки писать, как да почему. Знаете, Василий Петрович, мы с женой всё ценное по родственникам развезли. Правда, там и ценного-то ничего не было: шуба жены, да пару шапок и сервиз, который нам на свадьбу подарили. Но, тем не менее, законы-то у нас дикие. Сначала осудят, отнимут всё, потом оправдают, и ничего уже назад не вернёшь, только оправдательную бумагу в руки. Как с моим дедом было. У нас в роду, я двенадцатый генерал и все служили царю и Отечеству.

— Так вот откуда косточка, — подумал Бурцев, — порода!

— Когда пришла новая власть, мой дед стал служить верой и правдой. Военная жилка, не мог без служения Отечеству. Оклеветали и сослали. Правда, потом реабилитировали, но деда и московскую квартиру со всем нажитым так и не вернули. Деда расстреляли, а добро растащили.

— Обычно после всего этого люди приходят в забвение. Вам удалось каким-то образом вырваться. Это чудо или господин случай помог? — спросил Бурцев.

— Никакого чуда нет. Просто бывший министр обороны Соколов оказался порядочным человеком и помог мне получить эту должность. Я вам так скажу, Василий Петрович, вам ещё много придётся служить, никому не верьте, тем более этим дворовым, которые вышли из грязи в князи. Затопчут и по стенке размажут. Без письменного приказа ни одного серьёзного действия. Меня спасла одна маленькая бумажечка. Они оттуда всё по телефону повелевали. А трубку к делу не пришьёшь. Один чиновник оплошал и телеграммку стукнул. Это меня и спасло. Не знаю, почему он так поступил. Может, решил, что уже всё, дело в шляпе. А может, в историю хотел попасть.

— Ой, Владимир Макарович, боюсь, что это последний мой военный городок.

— Может вы и правы, там сейчас такая катавасия — никому эта армия на

ближайшие лет десять не понадобится. Каждый будет выплывать самостоятельно, пока там наверху всё разделят между собой. А необходимость сторожить их добро возникнет позже, когда всё награбленное будет восприниматься, как своё и потерять его будет жалко. Вот тогда и возьмутся за нас с вами. И будут кричать, заламывая руки, — Отечество в опасности, под коим они подразумевают свои нефтепроводы да заводы. Но, имейте в виду, тем, кто наверху, кто бы они ни были: монархисты, коммунисты или демократы — верить нельзя. Это такая порода лживых, нечистоплотных людей. Видел фильм, где играет главную роль Вячеслав Тихонов и Любаша Полищук? Он говорит: «Куда вы без нас, мы вами управляли и управлять будем». Спасибо за обед и приятное общение, — генерал подал руку и сел в машину.

К концу июня полк был полностью выведен в Россию. Всю технику поставили на полигон. Солдат раздали по воинским частям ещё в Германии. Некоторые офицеры и прапорщики отбыли к новому месту службы, а оставшиеся поселились в построенных за весну щитовых бараках. Жёны с детьми уехали к родственникам. Повезло тем, у кого жёны служили в полку военнослужащими. Они вместе с мужьями жили в семейном бараке. Офицеры управления полка жили в штабе в своих кабинетах. Одним словом устроились, как могли.

В полку с численностью в полторы тысячи человек осталось не больше сотни. Многие брали краткосрочные отпуска для устройства своих семей, из отпусков не возвращались. Таких невозвращенцев было больше десятка. Ввиду того, что рядового состава не было, на постах стояли часовыми офицеры и прапорщики.

В округе полк на снабжение ещё не поставили, он повис в воздухе. По бумагам в Министерстве обороны он принадлежал Западной группе войск, но дислоцировался в Московском Округе. Эта неразбериха доводила людей до отчаянья. Денежное довольствие не платили. Продовольствия не давали, ссылаясь на то, что в полку нет солдат. Доедали последние остатки, которые привез с собой в контейнерах зампотылу. Хождения Бурцевым по кабинетам высоких начальников результатов не давали. Обозлённые полуголодные люди ещё пытались служить бросившей их власти. Некоторые горячие головы предлагали сесть на танки, совершить поход на Москву и перекрыть ворота у Министерства обороны. Бурцев понимал, что этот экстремизм приведёт к крови. Что к этой сотне танкам подмажутся тысячи не чистых на руку людей, желающих свергнуть эту власть и самим вскарабкаться туда, на её вершину. А за всем этим гражданская война и тысячи погибших и обездоленных. Все бури и ураганы начинаются из совсем безобидного на первый взгляд порыва ветра: по вине одного или двух каких-то головотяпов, зажравшихся в Министерстве обороны; по вине пьяного президента и такого же министра обороны может начаться такое, что остановить потом будет трудно. Бурцев, как мог, пресекал эти дурные порывы горячих голов.

После вывода полка прибыл комдив. Он осмотрел место для штаба дивизии. Бурцев с заместителями встретил его в коридоре штаба полка. На комдива и сопровождающую его свиту посыпались вопросы от полуголодных офицеров. Он отбивался, как мог, а затем обратился к сопровождавшим его офицерам:

— Выбирайте, где какой кабинет разместить. Кабинет комдива будет здесь, — он указал рукой на кабинет командира полка.

— Какие кабинеты? — спросил Бурцев.

— Я планирую здесь штаб дивизии.

— Не будет тут штаба дивизии, товарищ полковник, — строго сказал Бурцев.

— Как это не будет?

— А вот так. Не будет и всё. Часовой их не пустит. А сунутся, прикажу применять оружие. Здесь живут в своих кабинетах офицеры штаба полка. Они своими руками и за свои деньги строили эти бараки.