Владимир Шатов - Ни шагу назад!

Михаилу запомнилась одна вечерняя поверка в военном городке. Перед строем батальона курсантов стоят чины из училища и военного округа. Один из них, в форме НКВД, читает приказ Сталина о расстреле командующего Западного особого военного округа, Героя Советского Союза Павлова.

- Как много! - Следом шёл поимённый список других казнённых.

У Кошевого устали ноги стоять по команде «смирно», а всё нет конца фамилиям расстрелянных «изменников родины», командиров и комиссаров. Список был под триста человек…

- Как так, расстрел всего командования военного округа?! - У Михаила в голове сумбур. - Не может быть. Ведь это кадровые военные…

- Вольно! –неожиданно прозвучала долгожданная команда. - Отбой!

Война разгоралась не в пользу советских войск. Гитлеровцы прямо-таки пёрли на многих направлениях, в стране царили хаос и паника. Обескураженные курсанты часто задавали друг другу неудобные вопросы, хотя и боялись доносчиков.

- Почему так много наших пленных? – Михаил мучился, но не находил ответа. - Почему отступают, ведь Красная Армия всех сильней…

В голове полнейший ералаш. Идёт война, а в аудиториях учёба по тактике боя, которая вряд ли понадобится в настоящих боях. Немцы применяли свою тактику, заставлявшую отступать Красную Армию. Проходили строевые смотры, изредка объявлялись учебные тревоги, проводились даже эстафетные соревнования…

- На хрена нам тянуть ногу на смотрах, если на фронте наши сверстники гибнут тысячами? – удивлялся Кошевой. - Мы там маршировать, что ли будем?

Наступили первые дни ноября 1941 года. До окончания училища их курсу оставалось пять месяцев. Но вдруг всех старшекурсников, человек под триста, подняли в полночь и зачитали приказ о присвоении им воинского звания лейтенант!

- Ура! – Михаилу хотелось крикнуть от гордости, но не то было время.

Ещё сотне курсантов, наиболее подготовленных, проучившихся начальные курсы, присвоили звание старший сержант. С правом занимать должности помкомвзвода и старшин рот с одним условием, после трех месяцев участия в боевых действиях им автоматически присвоят звание младший лейтенант.

- Теперь наконец-то на фронт. – Радовались свеженькие лейтенанты, при погрузке в специальный поезд. - Ну, мы фрицам покажем!

В холодном и неприветливом Кирове к эшелону прицепили четыре вагона с девчатами-связистками. Форма на них сидела, как на корове седло. Девушки были обмундированы в армейские брюки и телогрейки, на симпатичных головках, шапки со звёздочками.

- Какие красавицы! – восхищался Васька Михайлов, прирождённый «донжуан». - Приходите в наш вагон в гости…

Девушки отвечали дружным смехом и шутками. Михаил в общем веселье не участвовал. Накануне отъезда он получил от матери заблукавшее письмо, в котором она сообщила о смерти Дарьи и рождении сына. Мальчика назвали Николаем. Всю долгую дорогу Кошевой молча лежал на верхней полке, отвернувшись к дощатой стене.

- Скорее бы в бой, – в голове билась одна навязчивая мысль. - Я им гадам за всё отомщу!

В смерти жены Михаил винил немцев и мечтал скорее убить хотя бы одного врага. Однако сразу на фронт ему попасть было не суждено, эшелон выгрузили на небольшой станции в Курской области. Там шло ускоренное формирование 87-й стрелковой дивизии на основе 5-й бригады 3-го воздушно-десантного корпуса под командованием Героя Советского Союза Александра Ильича Родимцева.

- Когда же я буду воевать? - Лейтенанту Кошевому пришлось опять заниматься муштрой, правда, с одним значительным отличием.

Теперь он сам обучал искусству воевать взвод зелёных юнцов, которым вскоре предстояло участвовать в грандиозной битве, решившей судьбу войны.

В вагоне воинского пополнения, следовавшем на Восток, ехало более сорока человек. После трёхмесячного обучения в тренировочном лагере под Магдебургом, их спешно погрузили в эшелон и направили в действующую армию. На каждой станции дети и женщины окружали вытянутый поезд, выпрашивая хлеб. Они говорили на чужом языке, но жесты были достаточно красноречивы.

- Какие они жалкие! – сказал Иоганн Майер и протянул чумазой девочке–польке кусок хлеба. - Немецкие дети никогда не будут просить еду…

Вскоре паровоз пересёк бывшую советскую границу у Пшемысля и солдаты увидели первые последствия бомбовых ударов. Бывшая русская часть местечка была сильно разрушена, особенно там, где началось немецкое нападение. Новобранцы молча взирали на разрушения, подавленные великой тайной, которую несла с собой эта война. Вилли Вюрм уныло заметил:

- Так вот как далеко ходят германские поезда.

- Это наша последняя связь с домом. – Поддержал товарища Майер.

Дальше они все сидели молча, тихо проезжали мимо невероятных развалин, сломанных деревьев и бесчисленных воронок от снарядов. То тут, то там попадались подбитые русские танки, смертоносные монстры, поверженные сталью. Чем дальше они продвигались вперед, тем чаще стала попадаться разбитая техника.

- Все на выход! - Как всегда неожиданно прозвучала лающая команда. - Построиться перед своими вагонами!

Будущие солдаты провели в пути уже две недели и с трудом верили, что поезд остановился окончательно. Они весело и шумно построились, винтовки сложили высокой горкой, тощие вещмешки валялись кучей перед строем. Пилле, парень из Саксонии, негромко спросил Майера:

- Чем ты собираешься заниматься, когда кончится война?

- Буду учительствовать… Я имею в виду, когда получу учёную степень по историческим, географическим наукам и по немецкому языку. - Несколько лет назад Иоганн потерял отца и сильно переживал по этому поводу. - Дядя даст мне денег на учёбу.

- Счастливчик! - воскликнул рыжий и нескладный Вилли.

Он достал из кармана носовой платок и сказал:

- Как долго, по-твоему, продлится эта война?

- Месяца два-три…

- Думаю меньше, – вмешался Францл, дылда из Нижней Силезии. - Россия значительно слабее Франции.

Город, где они стояли, назывался Винница. Так гласило наспех нацарапанное название на немецком языке, под красивыми русскими буквами. Вокзал был большим, вполне современным и почти без повреждений. Единственная бомба сорвала кусок крыши и поцарапала фасад.

- Как будто здание ослепло. - Все окна, конечно, были выбиты.

Возле вокзала стоял длинный поезд из открытых грузовых вагонов. Увидев нескольких солдат из другого полка, бродивших поблизости, Вилли спросил их, для кого предназначался этот транспорт. Один обернулся.

- Ты что, слепой? - проворчал он раздражённо. - Посмотри туда, вон они идут.

Он махнул в сторону, где медленно извивалась коричнево-землистого цвета змейка, двигавшихся в их направлении людей. Доносились приглушенные голоса, похожие на жужжание пчелиного роя. Русские военнопленные шли по шесть человек в ряд. Когда они подошли ближе, ужасное зловоние, которым повеяло от них, как от животных, вызвало у Иоганна тошноту: