Владимир Шатов - Ни шагу назад!

Сбежать, однако, ни у кого не получилось. Сколоченную команду спешно погнали пешим порядком в порт Нагаево. По дороге к ним присоединялись новые партии будущих солдат. Колонну усиленно охраняли, да и бежать в пустынном регионе полного владычества треста «Дальстрой» не имело смысла.

- Пока доберёмся до моря, последние силы потеряем. – Возмущались измождённые зэки.

Хорошо, ещё вокруг царило короткое колымское лето. Люди шли в привычной арестантской одежде, тёмные телогрейки никто не снимал.

- На немца уже не останется. – Пыхтели будущие солдаты.

В большинстве они были одеты на голое тело, нижнее бельё попрятали в заплечные сидоры.

- Наконец-то! – спереди колонны раздался молодой голос. - Вон показался проклятый Нагаевский порт…

После суток ожидания их погрузили в мрачные трюмы парохода «Сахалин». Люди сидели как килька в банке, правда, перед отправкой всем выдали сухой паёк. Поэтому путь до Архангельска прошёл весело, все отсыпались вволю.

- Не думал я, что через год возвернусь назад! – признался Григорий случайному соседу. - Когда плыл сюда, не чаял вернуться…

В Архангельске заметно поредевшую команду, часть людей умерло в пути, спешно погрузили в зарешёченные вагоны. Поезд двинулся строго на юг.

- Неужели я смогу вновь увидеть родной Дон? – в голове Григория подобная перспектива даже не укладывалась.

Раз в сутки, на неизвестных полустанках, с лязгом отодвигалась, обитая железом, дверь и вовнутрь просовывалась бадья с баландой. Как тут убежишь?

- Менты поганые! – ругался Аким. - Обложили, как собаки волка…

Все попытки блатных заточками расковырять толстые доски пола ни к чему не привели. Через несколько суток поезд привычно затормозил где-то в центральной России.

- Выходи строиться! – раздалась зычная команда.

В открытые настежь проёмы дверей начали прыгать напуганные угрозой люди. По периметру поезда стояли бойцы в форме НКВД.

- Кто после пяти минут останется в вагонах считаются дезертирами и расстреливаются на месте.

Они прикладами формировали колонну по четыре и быстро погнали её прочь от маленькой железнодорожной станции.

- На убой гонят, – выдохнул шагавший с Шелеховым понурый Аким. - Хрен теперь вырвешься.

- Слышишь, артиллерия работает? – Григорий больше вслушивался не в слова бывшего вора, а в грозные раскаты впереди них. - Немцы больно дружно бьют…

Ему почему-то было даже приятно слышать голоса немецких пушек, надоевших, казалось бы, до смерти в первую мировую войну. Через час марша они прошли небольшой лесок и остановились на опушке.

- Граждане уголовнички! – улыбаясь, сказал вышедший перед строем высокий и красивый майор. - Видите вон ту деревеньку?

Он махнул в направлении едва видневшихся домишек. Все бывшие зэки, как по команде повернули головы в нужную сторону.

- Вам приказано занять указанный населённый пункт.

- А винтовки нам выдадут? – спросил невзрачный мужичок из первой шеренги. - Не с голыми руками же с ними воевать…

Майор весело покачал головой. Он неторопливо закурил и продолжил:

- Оружие добудете в бою!

- Как так? – начали возмущаться недавние заключённые.

- Нас же прежде постреляют всех…

Майор сделал незаметный знак стоящим позади него солдатам. Те расступились, и пулемётный расчёт выкатил вперёд новенький «Максим».

- Значит так! – В голосе оратора проявились стальные нотки. - Получаете по одной гранате на брата и бегом занимать деревеньку.

- Ага, счас побежали…

- А особо непонятливым объясняю, кто повернёт назад, будут расстреляны из этого самого пулемёта.

Все дружно посмотрели на хищное дуло скорострельной машины и поняли, что обратного пути нет. Через несколько минут, получив по одной массивной гранате, редкая цепочка нападающих выстроилась на краю большого поля. Примерно посередине протекала узкая речка, её предстояло форсировать по дороге к деревне.

- Пошли родные! – велел майор, и все побежала, вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее.

- Ура! – закричал Григорий и бегущие рядом солдаты поддержали его.

- Ура, твою мать!

Вдруг впереди выросла грохочущая стена стали, которая будто гигантская волна, надвигалась на цепь атакующих! Грянул беспрерывный взрыв, от которого у Григория чуть не лопнули барабанные перепонки в ушах, а некоторые надолго оглохли. Немцы открыли беглую стрельбу из орудий, и все снаряды были осколочно-бризантные или шрапнель! Не достигая земли, они рвались на высоте 10–15 метрах, поражая вокруг всё живое.

- Куда нас кинули? – удивился Григорий, мешком свалившись в мелкую речку. - Здесь же сплошная артиллерийская завеса.

Он оглянулся на расчёт «Максима» который следовал чуть сзади цепи. Пулемётчики на руках переносили через водную преграду тяжеленую штуковину. Снаряд угодил прямо в пулемёт и на середине речки поднялся высокий султан воды. Люди тотчас исчезли под водой, словно там была многометровая глубина.

- Вперёд, вперёд! – подгонял себя Григорий. - Нужно бежать, тут рано или поздно накроют.

Он выбрался из реки и перебежками рванул в сторону деревни. Стену огня и дыма пронизывали тысячи пулемётных трасс и град автоматных очередей. Это подсказало Григорию, что где-то рядом передовая немцев. Справа и чуть впереди блеснули церковные кресты на старенькой колокольне.

- Один рывок и я у цели, – обрадовался он. - Авось прорвусь…

Шелехов, передвигаясь по-пластунски, исчез в стене дыма. Попадались ему убитые, но это были не трупы, а бестелесные останки! Пустое обмундирование, без голов, пустые мешки с сапогами, даже без костей! Взрыв бризантного снаряда над головой и человека нет, он уже «без вести пропавший». При взрыве такого снаряда температура достигает двух тысяч градусов и человек испаряется мгновенно.

- Неужели Аким и его «шестёрки»? – удивился он, на ощупь, наткнувшись на неразлучную троицу. - Таки получили своё…

Он узнал бывших воров по характерным наколкам на руках, чудом уцелевшим на истерзанных шрапнелью трупах. Когда в сплошном дыму, Григорий окончательно потерял направление движения, он упал на дно глубокой воронки.

- Назад не поверну, но и вперёд не полезу. - Решил он, пережидая плотный встречный огонь. - Хотя бы винтовка была…

Залпы орудий прекратились также внезапно, как и начались. От возникшей тишины Григорию стало ещё больше не по себе.

- Тихо, как в могиле. – Подумал он и в это самое мгновение услышал знакомый с детства гул копыт. - Неужели наши…

Он выглянул из своей воронки, на него через поле скакала лава конников. Лихие наездники махали над головами блестящими саблями, и не было для Григория во всём мире картины милее этой.

- Сейчас наши немцев легко сомнут, – решил он, радуясь собственному спасению. - Сотни две пошли намётом… Кто остановит такую силу?