Сергей Калашников - Самый длинный век

Короче, влепил я ему в лобешник камень из пращи, а он даже не чихнул, потому что шапка евонная – фрагмент черепа. То есть, считай, каска. Зато сам этот идиот со всей дури прихлопнул меня своим дрыном сверху вниз, словно мухобойкой.

Ну, я-то пока бежал, вспомнил про размеры собственного тела, так что успел посторониться и даже второй камушек в ремешок положить. Крутанул накоротке, да и запулил в… мимо прошло. Быстро мой противник учится – увернулся и опять своим дрючком лупит по мне, но уже горизонтальным загребущим ударом.

Вижу – не уйти и не перепрыгнуть, а только тут из-за плеча моего выметнулась серая стрела и вцепилась паразиту этому точно в то место, которое мы, мужчины, нежно оберегаем. Клюку-то я ремнём пращи принял, потому что шла она уже без ускорения, то есть хватило мне сил её удержать по-мягкому. А колдун уже на спину заваливается и в причинное место ему вцепился волчара, ну ей богу, как овчарка в киношке про К-9. Только не держит, а натурально терзает.

Я, ясное дело, палкой, что мне досталась, супротивнику своему по башке и наладил. Удар у меня… тут плечевой был, с двух рук. Словно колуном врезал. Ну а, поскольку каска уже отлетела, то голове не поздоровилось, потому что палка даже сломалась.

И в это мгновение здоровенный зверь отпустил свою обмякшую жертву и обратил свой взор на меня. Строго так посмотрел, равнодушным взглядом убийцы. Как Вы думаете, что после этого со мной сделалось? Правильно, живот мне скрутило от ужаса (терпеть ненавижу бояться, но у детской физиологии свои резоны). Я мгновенно, на чистом рефлексе, подол задрал и стал присаживаться поворачиваясь, чтобы не к своим задницей срать, а тут перед лицом волчица на расстоянии вытянутой руки морду свою ко мне тянет.

Экстренная дефекация в направлении суровых мужественных охотников-Рыб была последней каплей на весах их терпения. Они заревели, как стадо беременных бегемотов, и бросились… проч.

Волки не стали есть свою жертву. Их уже не было рядом, когда быстроногие охотники племени Береговых Ласточек пробегали мимо меня, скорбного. А куда подевались звери – не знаю. Я лопушок искал.

***

Преследование панически бегущего противника – дело кровавое. Наши товарищи, потерявшие многих своих родичей, собрали обильную жатву, потому что отлично умели поражать копьём бегущую цель. Вечером их вождь, Жалючая Гадюка позвал меня к костру, в котором сжигали деревянных рыб, сорванных с шей поверженных врагов. Перечислялись имена погибших родственников, за которых "засчитывалась" месть, а потом в пламя бросался очередной амулет.

Получился, скорее поминальный ритуал, чем победный пир. За спинами Береговых Ласточек, сгрудившихся вокруг костра, стояли неандертальцы и мой отец со своими братьями. Они молчали. Просто отдали говорящим ещё несколько рыбок. Спокойная церемония, позволившая сыновьям четырёх племён и двух разных биологических видов почувствовать себя единым целым. Я, даже если бы нарочно хотел устроить нечто подобное – вряд ли смог бы.

– В нашем племени сильный шаман, – сказал Жалючая Гадюка, когда дотлевали последние, подёргивающиеся пеплом, угли.

– В нашем племени мудрый шаман, – согласился Сизое Перо.

– В нашем племени добрый шаман, – прибавил Острый Топор.

– В нашем племени очень маленький шаман, – Тёплый Ветер взял меня на руки, положил на мягкое и укрыл тёплым. Как всегда, именно он оказался прав. Устал сегодня этот шаман, как собака. Вот именно с мыслью о собаке я и отключился. Что-то не вполне волчье было в моих сегодняшних нежданных заступниках.

***

Тёплое тело худосочной чужестранки согревало меня этой ночью. Когда она залезла под укрывавшую меня шкуру – ума не приложу. Здесь, в горах, по ночам очень холодно. Даже вода иной раз замерзает, хотя и середина лета и днём очень жарко. Так что хотела она поделиться теплом или сама согреться – не знаю.

– Ты откуда взялась? – спросил я ворочаясь, чтобы устроиться поудобней.

– Пришла, – да уж, исчерпывающий ответ. Сам знаю, что не телепортировалась.

– Зачем? – так просто она от меня не отделается, хотя, единственное слово ответа произнесла с ошибкой. То есть, не родной ей наш язык, и, значит, она его только ещё осваивает.

– Тычинка плакала. Боять ты убитый.

– Боялась, что тебя убьют, – поправил я машинально. – То есть меня, конечно.

– Да. Я идешь тебе следы и посыл Серого и Серую защита.

– Ты пошла по моим следам и послала Серого и Серую меня защищать, – привычно уже "перевёл" я с ломаного на нормальный. Кто они, Серая и Серый? – это я нарочно спросил, потому что слова "собака" никогда не слышал.

Естественно, прозвучавший в ответ набор звуков, сразу занёс в ПЗУ в качестве термина, обозначающего данную категорию домашних животных. Кстати, откуда этот прилив заботы о почти незнакомом человеке?

Не стану дословно приводить наше корявое объяснение – Тычинка сказала Фае, что я большой-маленький-отважный-добрый-скоро вырасту мужчиной. Где-то так. И что Фае тоже можно стать моей женщиной когда я начну мочь. Короче, вторую жену мне сосватала.

Сказал бы мне кто, положены ли шаманам семьи?

***

С собаками я познакомился на обратном пути, когда мы вышли к урочищу Токующего Тетерева. Псы появились из зарослей и позами своими пригласили нас на охоту. Я, конечно, объяснил, что тут у нас неподалеку "садок", где откармливается к зиме небольшое стадо.

Фая подозвала питомцев, погладила их, почесала за ушком, помурлыкала что-то ласковое на неведомом языке и угостила обоих пластиночками вяленого мяса (жёсткое и с душком). В общем, умеет она с этими созданиями управляться.

Ночью же на привале они навалились на нас с обеих сторон своими тёплыми спинами – то есть согревать хозяйку во время сна тоже их обязанность. Но, если многолюдно, они остаются поодаль и прячутся. Видимо неспроста такая привычка сформировалась у них во время странствий. Это не страшно – зимой явно захотят в тепло, потому что с нашими морозами они совершенно не знакомы. Действительно, пришли с юга.

***

Сообщу ещё одно обстоятельство "битвы" на перевале, которое выяснил позднее. Пращники, оказывается, вели обстрел толпы неприятеля, когда мы с шаманом выплясывали перед почтеннейшей публикой. Кит корректировал, а Всхлип с Плаксой – пуляли. И надо же такому случиться – в тот момент, когда я дал этому клоуну палкой по башке, произошло попадание, свалившее одного из охотников в первом ряду. Ему досталось сверху по плечу, так что от боли он громко заверещал. Вот это совпадение – гибель шамана и камни с неба, и подорвали окончательно боевой дух Деревянных Рыб.

Они-то метателей не видели, потому что те были для них справа и много выше на предельной дистанции броска, а это изрядное расстояние.