Михаил Домогацких - Южнее реки Бенхай

Был четвертый час утра, скоро настоятель начнет спою утреннюю молитву. Надо перехватить его после молитвы и объясниться.

Через час, выходя из алтаря Благодетельной Куа-нэм, перед которой он возжег курительные палочки, чтобы ароматный запах дыма привел богиню в благосклонное настроение и обратил ее взор на тех, кто молит ее позаботиться о них в будущей жизни, преподобий Дьем встретил Фам Ланя.

— Что вас печалит, уважаемый Фам Лань? — спро-ил настоятель.

— Меня, как и вас, преподобный, волнуют человеческие судьбы, но мне хочется, чтобы люди, ожидая блаженства в будущей жизни, были немного счастливее в этой.

— Люди стали слишком горды, забывают, что есть силы, которых им никогда не одолеть. Мудрое небо постоянно напоминает им об этом, а они часто остаются глухи к этим напоминаниям. Вот почему, уважаемый Фам Лань, когда небо хочет показать человеку, как он самонадеян и горд, не считаясь с высшим разумом, оно посылает на землю всю мощь своих стихийных сил, чтобы он убедился в своей слабости, — настоятель был настроен на философский лад, но Фам Лань не мог сейчас поддержать такую беседу.

— Человеку грозят не только стихийные бедствия, но и страдания другого рода, — сухо ответил Фам Лань.

— Молиться надо людям больше. Молитва, если ее услышит небо, принесет успокоение и унесет горести и заботы.

— Люди, о которых я думаю, преподобный, уже не смогут оградить себя молитвой от злых сил. Они обречены, если будут в неведении и не примут мер, чтобы защититься от грозящей опасности.

— Я не очень хорошо понимаю вас, уважаемый Фам Лань. Может быть, вы не будете так загадочны? Давайте пройдем в мою келью, выпьем по чашечке чая, и вы расскажете все, что вас заботит и тревожит. Чай открывает двери для взаимопонимания, — сказал настоятель, вводя гостя в комнату.

Настоятель подбросил в очаг сухих дров, огонь стал веселее, заплясали тени по стенам и потолку, потянуло сухим жаром. По комнате расплылся тонкий аромат цветочного чая, который так хорошо умел приготовить мудрый Дьем, познавший, кажется, все секреты этого далеко не простого таинства.

— Так что же вас заботит, уважаемый Фам Лань? — спросил настоятель, когда маленькие, на три-четыре глотка, чашечки были пусты.

— Преподобный Дьем, — начал Фам Лань, — вы ведь знаете общину Фафыонг?

— Как же мне ее не знать, если там живут многие наши родственники.

— Вот потому-то я прошу вас выслушать меня со всем вниманием и, если сможете, помочь.

— Что будет в моих силах — сделаю, — пообещал Дьем.

— У меня нет времени и возможности отправиться в Фафыонг и предупредить жителей общины, что над ними нависла опасность. Через два дня с нашей базы в Фафыонг отправится смешанный американо-вьетнамский карательный отряд, чтобы наказать общину якобы за помощь Вьетконгу. Вы можете себе представить, преподобный, что там будет, если вьетнамскую часть карателей поведет майор Тхао.

— О святое небо! — воскликнул настоятель пагоды. — Откуда вам это известно, уважаемый Фам Лань?

— У меня есть друзья на базе, они и сообщили. Скажу еще, преподобный: в Фафыонг отправятся специальные машины для разрушения домов, американцы называют их «римский плуг». Не знаю, что это такое, но говорят, что когда машина проезжает по джунглям, то сзади остается укатанная дорога, а что останется после крестьянских домов, догадаться нетрудно.

— Что же я могу сделать в таком положении, Фам Лань?

— Найти мне подходящего человека, которого я пошлю в Фафыонг к верным людям предупредить, что им надо делать. Я бы пошел сам, но я должен отправиться еще в одно место, над которым висит еще более тяжелый и острый топор.

— Что же может быть тяжелее того, что уготовано Фафыонгу?

— Яды, преподобный Дьем, страшные яды.

— Вы хотите сказать, что американцы будут травить людей?

— Они будут травить лес, в котором укрываются честные люди, не согласные ни с ними, ни с сайгонскимн мастями.

— То есть те, кого они называют Вьетконгом?

— Так они называют этих смелых людей.

— Но как же вы пойдете к Вьетконгу, если вы никого там не знаете, если вас там могут убить?

— Кто вам сказал это?

— Слышу разговоры других и делаю вывод. На то мне дан разум, уважаемый Фам Лань.

— Не бойтесь за меня, преподобный, никто меня не тронет, но зато я помогу спастись людям от страшной и мучительной смерти.

— Что ж, я не осуждаю вас. Риск во имя спасения другого зачтется на небе.

— Меня сейчас заботят земные дела больше, чем будущие небесные, преподобный Дьем. Так что же вы мне ответите?

— Если вы связаны с теми людьми, которых называ-

ют Вьетконг, я не могу не сказать, что вы, возможно, выбрали не самый правильный путь. Но, как учит всемогущий Будда, кто не знал заблуждений, тот не узнает истины. Не мне вас осуждать и не мне отказывать вам в помощи. Я дам вам надежного человека, твердого в вере и мудрого в своей доброте. Не спрашиваю, что ему надо делать, вы посвятите его в дело сами. Что еще я могу сделать?

— Сделайте так, чтобы никто, особенно из окружения майора Тхао, не узнал ни о моей просьбе, ни о вашем согласии помочь. Этим сохраним жизнь и себе, и многим нашим людям, о существовании которых мы, может быть, и не подозреваем сейчас.

— Это я вам обещаю. Но можно задать вам один вопрос, Фам Лань?

— Пожалуйста, преподобный.

— Скажите, Нгуен Куок думает так же, как и вы?

Фам Лань не знал, как ответить, чтобы не повредить другу.

— Вы не бойтесь сказать правду, Фам Лань, я все пойму.

— Да. преподобный, — наконец произнес Фам Лань, — Нгуен Куок уже спас жизнь многим людям, хотя сам ходит рядом с опасностью.

— Я догадывался, — сказал настоятель, — но если Нгуен Куок вместе с вами, значит, вы вместе делаете доброе дело. Мой племянник не может поступать плохо.

Через несколько минут настоятель покинул келью, а вместо него пришел довольно молодой человек в желтом одеянии буддийского монаха. Сделав традиционный поклон, он приготовился слушать. Фам Лань заколебался: посвящать в тайну этого служителя Будды или воздержаться.

— Преподобный Дьем, — произнес монах вежливо и тихо, — сказал, что у вас для меня поручение. Не бойтесь довериться мне, — будто разгадав мысли Фам Ланя, произнес он.

И Фам Лань решился. Он рассказал, кого и где надо найти в Фафыонге, что передать. Монах слушал внимательно W, кажется, бесстрастно, только вспыхивающий взгляд, когда Фам Лань говорил, как организовать оборону, говорил, что юному монаху еще далеко до полной отрешенности от суетных дел мира, к которой призывает своих последователей Будда, обещая за это в будущей жизни все доступные блага.

— Вы поняли меня? — спросил Фам Лань, а монах вместо ответа повторил слово в слово все, что говорил Фам Лань: сразу была видна школа усвоения священного писания.