Григорий Линьков - Война в тылу врага

В Витебской области они на первых порах не распускали колхозов, а заставляли население работать сообща до конца года. Кое-где они выдвинули лозунг: «Колхозы без Советов». Задача ясна: собрать колхозный урожай, сорок первого года и сохранить колхозный скот, где его не успели эвакуировать. Для этого они оставили на месте председателей колхозов, взяв у них подписку с обязательством работать на нужды немецкой армии.

Появление москвичей-десантников в тылу врага в таком количестве было для них событием. Гитлеровцы уже имели дело с десантными группами, но группы эти, численно небольшие, скоро исчезали с горизонта, и оккупанты успокаивались.

При выброске же нашего отряда особого назначения фашисты встревожились Дело в том, что в гестапо попали грузовые мешки с упакованной мощной радиостанцией, запас боеприпасов, медикаментов и многое другое. Это давало представление о масштабе задач, поставленных перед нашим отрядом. Враг понял, что теперь ему придется иметь дело с действиями крупного десанта.

Фашистские завоеватели вообразили, что все оставшееся позади них является прочным тылом и они могут располагаться здесь, как у себя дома. В первые дни они спокойно разъезжали по деревням в одиночку и небольшими группами, останавливались где вздумается, ловили поросят и кур, собирали шпиг, масло, яйца и все это увозили в свои части.

К курам и уткам у них было особое пристрастие. Проезжая через деревню, гитлеровская войсковая часть останавливалась и открывала огонь из винтовок и автоматов по уткам, курам или по убегавшему поросенку. Некоторые же изобретательные грабители считали неприличным бить по домашней живности из боевого оружия, и они пользовались специально сконструированными для этой цели пистолетами. При выстреле из такого пистолета дюралевый шарик, убивавший наповал самого матерого петуха или селезня, отскакивал обратно (он был на резинке) и мог приводиться в действие повторно.

Много раз я наблюдал «охотников» из прилегающих кустарников. Какое требовалось усилие над собой, чтобы не начать охоту за «охотниками»! «Птицеловов» подчас подстреливали снайперы из местного населения или чаще всего — бойцы, попавшие в окружение.

В октябре, когда наш отряд был в сборе и начал действовать, гитлеровцы перестали разъезжать по деревням в одиночку.

Улетали на юг последние стаи кряковых уток. Лес обнажился, кустарники просматривались насквозь, и оккупанты все более учащали свои ночные налеты на деревни, вылавливая окруженцев и подозрительных.

Ночевать в такое время в деревне одному, даже у самых надежных людей, было опасно. Стог сена хотя и прятал человека, но уже не грел. Проводить же ночь у костра было рискованно: костер выдает человека противнику.

При таких неблагоприятных обстоятельствах я продолжал искать отряд. Но отряда фактически не существовало. Он был до погрузки в самолеты, до поднятия в воздух. В тылу врага были отдельные десантники, не объединенные в боевое подразделение, спаянное воинским уставом и единой волей командира.

Люди, разбросанные по территории, занятой врагом, жили мыслью: найти друг друга, разыскать командира и приступить к действиям.

Но как это сделать? Гитлеровцы, узнав о десанте и о разыскивающих командира десантниках, наводнили район истребительными отрядами, организовали облавы и тайную агентуру. Значительная часть товарищей погибла, оставшиеся в живых продолжали поиски. Это были все молодые люди, не имевшие большого жизненного опыта, не знавшие провокационных уловок врага. Опасности подстерегали их на каждом шагу. Трудное положение иногда им казалось безвыходным, а сложная обстановка невыносимой.

Они шли лесами и болотами, не рискуя заходить на хутора и в деревни. Их вело вперед только одно: надежда разыскать места выброски десанта и пункты сбора, намеченные в Москве. Озеро Домжарицкое, труднопроходимое березинское болото около него и старый, давно заброшенный хутор Ольховый, расположенный в нескольких километрах севернее озера, приобрели какое-то магическое свойство притягивать разбросанных в нескольких районах парашютистов-десантников. И они шли к этим местам, уходили и снова возвращались, а я пока безуспешно старался настичь своих людей в том или ином пункте их кратковременного пребывания.

Темная ночь. Не только деревни, но и притихшие, местами неубранные поля, казалось, таили в себе смертельную опасность.

Шестеро одинаково одетых людей шли на северо — запад глухими проселками, минуя хутора и деревни.

Впереди шел человек лет тридцати, время от времени сверяя по компасу карту и уточняя попадавшиеся в пути населенные пункты. Это был капитан Архипов.

Еще при распределении людей по машинам на прифронтовом аэродроме он отобрал в свой самолет самых крепких и выносливых бойцов десантного отряда.

С ним были такие молодцы, как Добрынин, Говорков, Федор Волков — настоящие русские богатыри. Эти люди могли бы многое сделать из того, что поручалось отряду. Но Архипов был только начальником штаба. Сотни километров он прошел со своей пятеркой от места выброски в районе Сенно до озера Домжарицкое. Нашел хутор Ольховый и решил ждать здесь командира и других десантников.

Но прибывшие на Красную Луку каратели остановились у Кулундука Андрея на неопределенное время. И Архипов, опасаясь обнаружения группы, а главное — раскрытия пункта сбора десантников, исчез оттуда за сутки до моего прихода.

В Стайске он приказал расстрелять предателя и увел своих людей на время в Ковалевические леса.

В деревнях, попадавшихся на пути следования капитана Архипова, — Волотовке, Ковалевичах, Липках, — основная масса населения уже хорошо обо мне знала, но, имея при себе пятерку отличных бойцов, капитан старался меньше появляться в деревнях и не торопился завязывать связи с местным населением.

Эта недооценка связей с народом и послужила причиной гибели отважной пятерки десантников, следовавших с капитаном.

Во второй половине следующего дня — 1 октября 1941 года — стояла теплая, пасмурная погода. В ближайших деревнях заявляли, что гитлеровцев поблизости нет. Архипов решил встретиться с некоторыми председателями колхозов и поспрашивать о «командире десантного отряда, разыскивающем своих десантников». От ковалевического пастуха Архипов слышал, что этот командир несколько раз проходил через село Заборье; капитан и пошел в это село со своей группой.

Проходя мимо деревни Амосовка, расположенной в двух километрах от Заборья, десантники заметили, что в деревню на двух подводах въехало семь-восемь человек, одетых в гражданскую форму, сходную с формой десантников.

Капитан остановил своих людей в кустарнике у дороги и стал наблюдать за деревней.