Пётр Поплавский - Под кодовым названием Эдельвейс

Шееру ясно почудился печально — тоскливый, как у обиженного, обездоленного ребенка, пронизанный жалобной скорбью голос Марии: «Как ты можешь оставить меня здесь?»

Шеер влез в машину, грохнул дверцей.

— Поехали, Лютке! Гони в объезд.

…Эльхотовы ворота — это просторная и удлиненная ложбина, которую бурный Терек размыл на четыре- пять километров вширь. Танкопроходная, с твердым грунтом. С обеих сторон эту горловину зажали невысокие, но крутые горы, густо изрезанные ущельями и оврагами, плотно поросшие щетиной лесов. Все здесь содрогалось, гремело, в горах эхом отдавался этот гром, на темном зеленом фоне горных склонов вдоль и поперек прорезались огнем вспышки пушечных выстрелов, взрывы вздымали землю в воздух, и на всем протяжении вдоль лощины, насколько можно было охватить взглядом, громоздились стальные коробки разбитых танков, а от тех, что чернели вдали, столбами вал^л дым. Само собой вспомнилось сравнение: «Танковое кладбище». И действительно, танки молчали, словно надгробья. Терек шумел, кипел на перекатах, тащил на себе и бил на валунах трупы во вражеской форме мышиного цвета. Машина Шеера ехала мимо других танков, еще не поврежденных, десятков стальных чудищ с крестами, готовых к стремительному броску вперед. Их моторы уже хищно урчали. В сторону «Долины смерти» вытянулись сотни пушечных стволов хорошо замаскированных батарей. Сам поселок Эльхотово еще не был взят, собственно, поселка уже и не существовало, а дымились лишь темные пожарища, горячие пепелища с закопченными до черноты одинокими уцелевшими дымовыми трубами — там, далеко, за последними разбитыми танками.

Машина приближалась к полусожженному хутору, насчитывавшему не более дюжины дворов, забитому штабными машинами и бронетранспортерами высокого начальства.

— Туда! — приказал водителю гауптман.

Едва Шеер вышел из машины, как услышал радостное восклицание:

— Господин корреспондент, прошу ко мне!

Голос был знакомый. Гауптман оглянулся — кто бы это возликовал? — и увидел в раскрытом окне одного из домов веселую, улыбающуюся физиономию не кого иного, как обер — лейтенанта Шютце.

— Господин обер — лейтенант, и вы здесь! — воскликнул в ответ. — Каким образом?

— Фигаро здесь, Фигаро там… Полагаю, Фигаро тоже был связным офицером! А вот как вы здесь очутились, Адольф?

— Так я же по вашему совету, Шютце! Неужели забыли?

— А и В самом деле… Однако вы приехали вовремя! Заходите, у меня есть кое‑что интересное для вас… Для вашей книги — просто люкс! Сведения буквально исторического значения!

— Шютце, вы меня интригуете! Я сейчас…

— Ну, Шеер, — проговорил обер — лейтенант, когда Адольф вошел в его помещение. — Вы не забыли своего обещания про пирушку во Владикавказе?

— Разумеется, не забыл.

— Я ее сейчас честно зарабатываю. Воистину заслуженно. Для вашей книги — это настоящий клад. Вот послушайте. — Шютце прикрыл окно и понизил голос: — Фюрер недоволен событиями на Кавказе. По его поручению сам генерал — фельдмаршал Кейтель прибыл в штаб группы армий «А» и имел беседу с командующим генерал — фельдмаршалом Листом. С глазу на глаз, наедине… Представляете? Все онемели от страха… Последствия ошеломили всех поголовно: фон Листа сместили с должности! И знаете, кто занял этот пост?

— Откуда же…

— Сам! — значительно вытаращил глаза Шютце.

— Фельдмаршал Кейтель?

— Фюрер! — прошептал обер — лейтенант.

— Не может быть!..

— Факт! И факт исторического значения. Отныне все победы на Кавказе и далее Кавказа будут связаны непосредственно с именем фюрера. Адольф, вы обязаны поить меня, как любимого коня, до гроба.

— С удовольствием, дружище! И что же последовало?

— А то, что уже прибыла к нам моторизованная дивизия СС «Викинг» под командованием генерал- майора Штейнера и сегодня пойдет в бой! Из штаба группы армий «А» приехал генерал Хольман, он уже на передовой… Вам неописуемо посчастливилось, Адольф! Вы попали в самую точку, в самый разгар событий… Боже, если бы я был литератором! Такой великолепный материал…

— Откуплюсь, Шютце, обязательно откуплюсь от вашего целиком оправданного сожаления. Сегодня же! Но согласитесь, теперь мне крайне необходимо побывать на передовой, чтобы увидеть все своими глазами.

— Хотите попасть в самое пекло? Ну, Шеер! Вы меня вторично удивляете — никогда не считал историков храбрецами… Но если так, то я вас сам провожу. Прямо на командный пункт Траугота Герра.

— Спасибо, Шютце.

— Словесной благодарностью не откупитесь. Я пойду с вами из эгоистических соображений, вы кое‑что обещали, и я желаю, чтобы вы вернулись живым. Здесь русские каждый бугорок пристреляли. Пройдем лесом*, склонами гор…

Машину оставили на хуторке под опекой шофера Шютце. Ганс Лютке не отстал от своего гауптмана, пошел следом, чем заслужил одобрение обер — лейтенанта.

В штабе танкового батальона, куда переместились дивизионные штабисты, их встретили неприветливо. Начальник штаба, с короткой седой стрижкой, длинным носом и острым подбородком, даже презрительно процедил:

— Только писак нам не хватало…

Однако удостоверение Шеера, как и всегда, подействовало на подполковника магически.

— О! — произнес он. — Это другое дело! Я дум ал~ опять из газеты «Панцер форан»…

— Ну, Адольф, я возвращаюсь, — сказал Шютце, когда все уладилось. — Не забывай — я буду ждать. А для гарантии твою машину беру в залог.

— Везет машинам, — рассмеялся Шеер.

— Почему? — не сообразил обер — лейтенант.

— Потому что благодаря твоему гостеприимству она первой заправится топливом.

— Абсолютно точно! — засиял Шютце.

Когда Шеер остался вдвоем с Лютке, державшим наготове фотоаппаратуру гауптмана, он подошел к бойнице бруствера и поднял бинокль. Зрелище для немцев было не из приятных. С близкого расстояния, да еще и в бинокль, можно было убедиться, что Эльхо- товы ворота недаром заслуживали свое другое, фатальное название. Издалека были видны только подбитые танки, в бинокль — трупы, груды трупов полегшего воинства.

Неожиданно историк насторожился: он услышал приглушенные, но выразительные голоса.

— Я сделал все, что мог, — послышался неприязненный, сухой голос, — но…

Никаких «но», генерал, — прервал его дрУ г°й- Вы срываете план общего наступления! Неужели не понимаете? Штаб вынужден перебрасывать войска надругой участок фронта… Сегодня, господин Герр, мы во что бы то ни стало должны сделать фюреру нашему командующему — достойный немецкого солдата подарок: взять наконец эти проклятые ворота и выйти на оперативный простор.

— Господин Хольман, русские здесь стоят насмерть. Кроме того, их огневые точки — вкопанные в землю танки, пушки, минометы — расположены на склоне гор с обеих сторон лощины. Это настоящая мышеловка, — Сколько длятся бои?