Пётр Поплавский - Под кодовым названием Эдельвейс

Кристина знала, что фрау Шеер почти не выходит из своей комнаты — что‑то вымаливает у своего молчаливого бога, который «не соврет». Поэтому, когда однажды она внезапно открыла двери и вышла из комнаты, Кристина поняла, что это не случайно, что Патриция стояла за дверями и прислушивалась к шагам. Услышав ее шаги, отошла в коридор.

— Сын живой? — криком спросила она, сжав ь мольбе кулачки на груди.

— Не разговаривать! — грубо гаркнул часовой.

Кристина поняла, о каком сыне она спрашивает об Адольфе — это ясно. Тедди — внук.

Часовой топал за ее спиной, поэтому не видел ее неслышного ответа. Действительно, ответ можно было только увидеть, прочитать по движению ее губ:

«Адольф жив! Адольф жив!..»

Кристина ласково, дружелюбно улыбнулась. Лицо Патриции засияло.

Думала ли Кристина о побеге? Она и позже не могла ответить на этот вопрос с уверенностью.

Нетрудно было заметить, что один из часовых, тот, что садился на стул, опираясь плечами о дверь, со дня на день все больше симпатизировал Барбаре, а со временем стал на нее засматриваться.

Барбара цвела. Питание сразу улучшилось.

Однажды, когда часовой отодвинул стул, чтобы пропустить в комнату Барбару, Кристину словно ударило током. Что‑то заставило ее напружиниться, как перед прыжком. Что ее толкнуло? Кокетливая улыбка Барбары, адресованная часовому? Поднос в ее руках с горячей едой? Небрежность, с которой часовой оттолкнул ногой стул? Автомат, который он торопливо надел на плечо и передвинул за спину? Его руки, протянутые к подносу, чтобы помочь Барбаре? Или же ключ, который торчал в дверной скважине со стороны коридора?

Однако мгновения хватило, чтобы вскочить из‑за стола и толкнуть Барбару в сторону часового. Щелкнул замок. Кристина выдернула ключ и ринулась по лестнице вниз. Радист пулями выбивал замок.

Вот она уже бежит к калитке. Наконец она на улице!

Куда бежать?

Во всем Берлине было лишь одно место, где она могла рассчитывать на помощь. Если ничего непоправимого не случилось за время ее заключения. Это там, где с голубого плаката смеялась веселая картофелина… За ее спиной проскрежетал замок. На мостовую со звоном упал большущий ключ, переброшенный через стену. Кристина мгновенно схватила его. Для побега прибавлялось еще несколько драгоценных минут! Побег… Но разве могла она бежать? Разве могла привлекать к себе внимание? Только идти ускоренным «деловым» шагом…

«Кто закрыл калитку и перебросил ключ? Кто помог мне так своевременно?»

Заворачивая за угол, услышала, как в саду прогремела автоматная очередь. Крик Патриции:

— За что?!

«Убили Патрицию!» — ударила догадка.

Кристина ускорила шаг.

В овощной магазин она вошла под вой полицейских сирен. Солдаты на мотоциклах с колясками и полицейские машины перегораживали улицы, оцепляя прилегающий район. По мостовой гремели подкованные сапоги патрулей.

Вот наконец и она — смеющаяся картофелина.

— Вы? — поразился Андреас Зейфрид.

— Я! — ответила тихо. — Это ищут меня…

— Понятно. Прошу фрау пройти за мной.

В темном холодном подвале он поднял крышку большой плетеной корзины, одной из великого множества других.

— Придется вам до ночи прятаться здесь, — он подал ей рабочий халат. — Наденьте, будет теплее.

— А что ночью? — возбужденно спросила она.

— Ночью нам завезут свежие овощи. Один из водителей — свой человек. Думаю, сельский воздух вам не повредит? У нас есть документы на имя остработницы Серафимы Брянцевой. Вы знаете русский?

— Да, знаю…

— Прекрасно! Запомните, уже с этого момента вы — сельскохозяйственная остработница Серафима Брянцева.

— Серафима Брянцева… Была такая?

— Да, была.

— Что с ней?

— На все вопросы отвечу со временем. Мне пора подниматься наверх. С минуты на минуту начнется обыск… Вы хотите что‑то спросить?

— Да… Что с моим ребенком?

— Он и Майер в безопасности.

Киев

1976–1983

Владикавказ — город Орджоникидзе.

«Сила через радость» (нем.) — название спортобщества.

Порядок есть порядок (нем.).

О, елочка, о, елочка, Вся в веточках зеленых! (Нем.)

Фюрер, приказывай, мы идем с тобой (нем.).

Мата Xари — подлинное имя Маргарита — Гертруда Целле; голландка, воспитывалась в Индии, освоила там профессию танцовщицы буддистского жанра. В Европе ее знали как талантливую артистку и необычайно красивую женщину. В 1917 году в Париже осуждена военным судом на смертную казнь как немецкая шпионка.

Речь идет о 1035 годе.

«С нами бог» (нем.).

ОКВ — сокращение от «Оберкомандо дер Вермахт».

Гость в дом — праздник в дом, да угощать чем?

Свинья!.. Будь проклята… (Нем.)

К чертовой матери (нем.).

Понял? (Нем.)

Калак — осетинское название Тбилиси.

Мудрец XVI столетия.

Полевая жандармерия.

«Один фюрер» — «один солдат» — «одна ночь» (нем.).

Ищите женщину (франц.).

Готенхауз — божий дом (нем.).

Так называемая «народная прислуга» из числа насильственно вывезенного гражданского населения.

«Остарбайтер» — «восточный рабочий».

Предводитель так называемых штурмовых отрядов, который «прославился» разнузданным развратом.

И и к а — имя древнегреческой богини победы.

Так немцы называли легкий бомбардировщик, биплан ПО-2.

Жизненное пространство (нем.).

«Уличный вождь».

Служебное сокращение от слова «дезинформация».

В январе 1947 года в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила бывших белогвардейцев, а со временем активных пособников фашистов к высшей мере наказания. Среди осужденных были Султан Гирейклыч и «белый генерал» Шкуро.