Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

— А зачем тебе увольнение? Ходить по городу и членом груши околачивать?! — ехидно спросил Резняк.

— Ко мне мать время от времени приезжает. Я бы тоже не отказался в увольнение сходить.

— Ну вот — теперь и сам не пойдешь, и мы из-за тебя тоже в казарме сидеть будем! На тебя мне наплевать, а вот взвод жалко! — презрительно процедил Резняк.

— Разве я виноват, что у нас в армии такая тупорылая система — коллективная ответственность? Пусть бы меня одного наказали! Хотите — я даже схожу и попрошу об этом ротного? — предложил Тищенко.

— Конечно, сходишь! Но ты нам зубы не заговаривай — здесь дело не только в этом. Денисов, скорее всего, тебя просто выгонит, вот и все. Наверное, придется тебе темную делать?! — Резняк с трудом удерживался от искушения наброситься на Игоря.

— Как хотите, — холодно ответил Игорь и уставился в окно.

— Что — стыдно глаза поднять?! Так сделать тебе темную? — наседал Резняк.

— Я уже сказал — как хотите, — безразличным голосом повторил Тищенко.

Резняк принял безразличие за самоуверенность и подумал, что Игорь надеется на помощь Курбана:

— И на своего чурбана не надейся — он далеко, а мы рядом!

— Ни на кого я не надеюсь. Отстань — и без тебя тошно! — Игорь с тоской взглянул на пушистые белые тучки, неторопливо проплывающие над городом.

— Ну что, ребята — сделаем ему темную? — поинтересовался Резняк у обступивших их курсантов.

— Все равно уже поздно. Да и залетать за него не хочется, — проворчал Байраков.

— Еще и в самом деле умрет — потом отвечай за него! — поддержал Петренчик.

— Ну, а ты как думаешь? — спросил Резняк у Гутиковского.

Гутиковский пожал плечами и ответил, как самый настоящий дипломат:

— А что я? Я, как взвод.

— Взвод решил, что будем делать! — нажимал Резняк.

— Никто еще ничего не решил! И вообще — мне надо идти стирать пилотку, — решительно сказал Гутиковский и, не желая никуда вмешиваться, поспешно ушел в умывальник.

— Ладно — поцелуйте зад этому чмошнику за то, что он сделал! А я ему прощать не собираюсь! Ничего, как-нибудь рассчитаемся, Тищенко, — пообещал Резняк, недовольный тем, что его предложение не встретило должной поддержки.

Все кончилось гораздо быстрее, чем Игорь мог предположить в самом начале. По лицам курсантов он понял, что его никто особенно не осуждает и бить не будут. Но это было еще хуже — если бы побили, хоть немного уменьшилась бы вина за запрет увольнений.

Совершенно разбитый и расстроенный Игорь поплелся в умывальник. Кожа на лице горела от избытка эмоций, все еще продолжающих терзать курсанта и Игорю хотелось скорее добраться до воды. Подставив лицо под холодную, освежающую струю, Тищенко услышал какой-то странный шум и крики, раздающиеся из туалета. «Наверное, какая-нибудь драка. И нос в чужое дело совать не хочется, и в туалет зайти надо!» — с досадой подумал Игорь и нерешительно открыл дверь в туалет. Возле писсуара стояли Петров, Абилов и Брегвадзе.

— Ну, чито, Пэтров — я вэдь тебя прэдупрэждаль?! А?

Петров пробормотал что-то нечленораздельное.

Брегвадзе несколько раз ударил его кулаком в грудь. Петров не устоял на ногах и, облокотившись о стену, едва не упал в писсуар. Брегвадзе схватил его за хэбэ, вновь поставил на ноги и нанес еще несколько ударов. Петров даже не пытался защищаться, жалобно бормоча что-то невразумительное, и время от времени, словно марионетка, бестолково махал руками.

— Э-е, хватит, а не то он умрет от страха, — остановил Брегвадзе Абилов.

— Ничэго, нэ умрет! — ответил Брегвадзе и уже, было, занес руку для очередного удара, но тут заметил Тищенко.

— Чито ты хотел? — спросил грузин.

— Ничего, я просто так зашел, — пояснил Игорь.

— Тогда иды в кабина и дэлай свое дэло.

— Я и иду.

— А ты иды и помни, о чем мы с тобой говорили, — зло прошипел Брегвадзе, схватил Петрова за шею и швырнул по направлению к двери.

У Петрова упала на пол пилотка, и когда он склонился над ней, Абилов заехал ему сапогом под зад. Кавказцы засмеялись. Размазывая слезы, Петров выскочил из туалета.

— Куда бежишь? Мой табло, чтоби незаметно било, — Абилов догнал Петрова и заставил помыть лицо под краном.

Безволие и покорность Петрова привели Игоря в бешенство, и он недовольно покосился на кавказцев, когда проходил мимо них по коридору. Тищенко поразило то малодушие, с которым Петров принимал все удары и пинки. «А он совсем тряпка, я бы если и не дрался, то уж что-нибудь резкое хотя бы сказал», — подумал Тищенко.

Когда Игорь вернулся в свой кубрик, весь взвод уже выстроился на проходе. Тищенко, встреченный испепеляющим взглядом Гришневича, быстро встал рядом с Валиком в конце строя. Гришневич объявил приказ:

— По распоряжению майора Денисова несколько человек отправляются на вещевой склад в распоряжение прапорщика Иванова, где будут производить уборку складского помещения. Предупреждаю — если кто залетит на воровстве, то минимум целую неделю проведет в нарядах! По этому поводу меня только что специально предупредил ротный. Если очень уж что-нибудь понравится, можете взять. Например, пилотку для меня. Но, не дай Бог, с ней залетите! В общем, делайте все с умом и сообразно с «боевой обстановкой». Прапорщик Иванов — человек крутой. Служба у него хорошая и терять он ее не хочет — так что если залетите, вас, скорее всего, будут бить, возможно, ногами. В склад пойдут: Байраков, Петренчик, Каменев, Гутиковский, Стопов, Лозицкий, Тищенко, Валик и Федоренко. Федоренко!

— Я.

— Поведешь людей к складам. Там найдешь прапорщика Иванова и скажешь, что вы прибыли в его полное распоряжение. Только обязательно уточните, что вы из второй роты, а то вечно Денисова склоняют, что наша рота от работ отлынивает. Все понял, Федоренко?

— Так точно.

— Тогда действуй.

— Становись. Напра-во! На выход строиться марш! — четко скомандовал Федоренко.

— Ну, ты, Федор — молодец! Тебе только сержантом и быть, — засмеялся на улице Байраков.

— Какой уж из меня сержант, — смущенно улыбнулся Федоренко, но было видно, что слова Байракова пришлись ему по душе.

В парке двери всех складов оказались наглухо закрытыми, и кроме часовых нигде не было ни малейших проявлений жизни.

— М-да уж… И где его искать — этого Иванова? — задумчиво пробормотал Федоренко.

— Надо за складами посмотреть — пусть кто-нибудь сходит, — предложил Байраков.

— Гутиковский, сходи, глянь, а? — попросил Федоренко.

— Почему обязательно я, а не кто-нибудь другой? — недовольно спросил Гутиковский.

— А почему должен идти кто-то другой? — вопросом на вопрос ответил ефрейтор.

Гутиковский лишь пожал плечами в ответ.

— Вот видишь — так любой может сказать. Сходи, раз уж я на тебя первого посмотрел.