Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

— Ты — старший, вот и сходил бы.

— Мне нельзя — я ведь должен доложить. А вдруг, пока я буду ходить, придет Иванов — кто ему тогда доложит?

— Да хоть я.

— Ты? Да ну тебя… Короче, Гутиковский — чего ты ломаешься?! Ты идешь или нет? — Федоренко начал терять терпение.

— Ладно, Гутиковский — не строй из себя неизвестно что! Посмотри за тем складом, а я за этим гляну, — поддержал ефрейтора Петренчик.

Гутиковский неохотно поднялся и медленно побрел за склад, бурча себе под нос что-то о ефрейторах, которые «стали считать себя чуть ли не сержантами». Но, сколько курсанты не старались, отыскать Иванова им так и не удалось.

— Что будем делать? — спросил Байраков.

— Может, назад в казарму пойдем и скажем Гришневичу, как было дело? — предложил Федоренко.

— Зачем? Чтобы еще что-нибудь там делать? Сегодня день теплый — можно и здесь посидеть. А Гришневичу скажем, что Иванова ждали, — старался убедить Байраков.

— Кто это тут меня ждал? — спросил незаметно подошедший высокий и вместе с тем грузный прапорщик с красным, мясистым лицом.

Федоренко быстро построил людей, подошел к Иванову, отдал честь и доложил:

— Товарищ прапорщик — мы прибыли в ваше распоряжение для работы на вещевом складе. Старший команды — ефрейтор Федоренко.

— А «мы» — это кто?

— Второй взвод второй роты, — уточнил Федоренко, испугавшись, что чуть, было, не забыл о наказе сержанта.

— Значит, на вещевом складе? Пошли со мной, — заулыбался прапорщик.

Ему казалось забавным, что курсанты учебки так тщательно выполняют требования уставов. Команды, присылаемые из бригады, обычно поясняли своими словами цель прихода и их старшие никогда не строили для доклада своих людей по стойке «смирно».

Вещевой склад оказался в глубине парка — рядом со складом артвооружений. Иванов распечатал двери и начал, было, открывать навесной замок, весивший не меньше двух килограммов, как тут к нему подошел часовой:

— Товарищ прапорщик, а у вас есть разрешение вскрывать хранилище?

— Да пошел ты, боец, на хер, — спокойно, не поднимая головы, ответил Иванов.

— Товарищ прапорщик, если у вас нет разрешения от начальника караула, я не разрешу вам вскрывать склад.

— А что же ты мне сделаешь — из автомата застрелишь? Так ведь ты и стрелять-то толком не умеешь! Твой пост — склад артвооружения. Так?

— Ну.

— А это двери вещевого склада. Уже не твой пост. Так что иди отсюда, боец и неси свою караульную службу, а не пудри мне мозги!

Часовой, совершенно сбитый с толку, некоторое время постоял возле дверей, затем махнул рукой и со словами: «Что мне — больше всех надо, что ли?!» пошел в сторону артскладов.

Прапорщик открыл склад и, перед тем, как впустить туда курсантов, прочитал короткую, назидательную инструкцию:

— Внутри много предметов, которые стоят неустойчиво. Поэтому ни в коем случае не балуйтесь и не толкайте друг друга, потому что могут обвалиться ящики и поразбивать вам руки, ноги, головы, а может, и члены. Тогда останетесь без наследства.

Прапорщик подмигнул, и курсанты весело рассмеялись. Затем лицо Иванова стало серьезным, и он решительно заметил:

— Предупреждаю насчет воровства — не дай Бог кто-то что-то возьмет! Я лично проверю каждого пред выходом на улицу. И запомните, мужики, если только что найду — предупреждаю заранее, что буду бить по-настоящему. Потом можете жаловаться, куда хотите — я скажу, что пресекал разворовывание воинского имущества. Всем понятно?

Курсанты молчали. Перемены в лице и тоне прапорщика были столь разительны, что Игорь и его товарищи удивленно переглянулись между собой.

— Я спрашиваю — всем понятно?

— Так точно, — не сговариваясь, ответили курсанты.

— Хорошо. Тогда заходите, — более мягким тоном сказал Иванов и пригласил курсантов внутрь преувеличенно широким жестом.

Склад снизу до верху был завален всевозможными ящиками, образовавшими в дальнем углу настоящий вещевой Тянь-Шань. Но и в остальных местах склада высота поставленных друг на друга ящиков была не меньше двух-трех метров.

— Ну, как — нравится порядок? — спросил прапорщик.

— Да уж, товарищ прапорщик — здесь только в прятки играть, — заметил Байраков.

— Вот мы и будем наводить порядок. Ваша задача — немного расчистить проход. К тому же среди этих ящиков по всему складу валяются котелки и противогазы. Их нужно собрать и снести вот в эти два пустых ящика, что стоят у дверей. Рассредоточьтесь так, чтобы вы смогли осмотреть весь склад. Ефрейтор!

— Я, — отозвался Федоренко.

— Расставляй своих людей.

— Есть.

Федоренко распределил курсантов по складу. Лозицкий, Стопов, Валик, Тищенко и сам Федоренко отправились в дальний угол, а остальные исчезли среди лабиринта ящиков.

С трудом перелезая через завалы ящиков и всякой вещевой мелочи, курсанты пробирались в противоположную сторону склада. Валику вскоре надоел весь этот альпинизм, и он остановился на полпути к цели, заявив, что будет искать котелки и противогазы здесь. И в самом деле, заглянув в одно из больших ответвлений, Валик обнаружил там целую рассыпь котелков, которых было не меньше сотни.

— Да, работы здесь хватит. Может ты, Тищенко, ему в помощь останешься? — предложил Федоренко.

Но Игорь тотчас же с негодованием отверг это предложение ефрейтора. У Тищенко проснулся чисто спортивный интерес, и к тому же он не привык останавливаться на полпути. В этот момент Игорь больше всего в жизни хотел влезть на самый верх Джомолунгмы из ящиков и поэтому ни за что не согласился бы остаться с Валиком. Поскольку никто не хотел оставаться, Федоренко пришлось остаться самому. Стопов тоже вначале хотел составить компанию своему другу, но потом в нем, очевидно, проснулся тот же азарт, что и в Игоре, и он решил продолжить путь.

Добравшись до цели, курсанты увидели огромную груду ящиков, вздымающуюся до самого потолка.

— Ну что — залезть? — спросил Игорь у своих спутников, которые с задранными вверх головами разглядывали «вершину».

— Я думаю, что не стоит. Они там, скорее всего, стоят не очень-то и устойчиво, — предположил Лозицкий и для подтверждения своих слав несколько раз толкнул ящики на уровне своего роста.

— Ерунда — я легкий! Это, во-первых. А во-вторых, не надо просто изо всей силы толкать, — возразил Игорь.

— Как хочешь — не мне ведь лезть, — пожал плечами Лозицкий.

«Метров пять до самого верха будет — если упаду, можно все, что угодно, поломать», — подумал Игорь и после недолгой, но жестокой борьбы страха и азарта поддался второму чувству и осторожно полез вверх. Он уже преодолел больше половины и лишь тогда оглянулся вниз. Задрав головы, Лозицкий и Стопов с интересом следили за Тищенко. Тем временем ящики вначале незаметно, а затем все более ощутимо начали раскачиваться из стороны в сторону, грозя рухнуть вниз.