Гюнтер Хофе - Заключительный аккорд

Адъютант генерала нашёл в одном полусгоревшем доме бочонок с засолённой свининой, принёс на КП кусок побольше и начал жарить его на слабом огне для генерала. От распространившегося по подвалу запаха у генерала потекли слюнки.

«Сколько времени ещё продлится эта война?» — подумал он и тут же занялся мыслью о том, хорошо ли оборудован его командный пункт.

Брам превратился в прежнего рубаху-парня, сорвиголову, идущего напролом, отчаянного молодца, каким он всегда хотел быть.

«Вопреки закону о прохождении воинской службы совершено преступление, — думал он. — Офицер встал на путь членовредительства, уклонился от выполнения своих обязанностей, ослабил тем самым боевую мощь войск и покрыл позором офицерский корпус. И этот человек — мой подчинённый, командир батальона. Он затоптал в грязь мой авторитет. Я должен принять самые решительные меры. На моём участке пока спокойно, янки наступают лишь на участке соседа справа. Как только стемнеет, они залезут в подвалы и прекратят огонь на всю ночь. А рано утром я вернусь и лично доложу генералу о том, что задержан Зойферт, и тем самым сотру чёрное пятно с имени дивизии. И всё будет в самом лучшем виде».

Сумерки быстро сгущались. Артиллерийский огонь заметно ослаб. Завывал холодный штормовой ветер, гоня густые хлопья снега.

Майор крутанул ручку телефонного аппарата и попросил соединить его со штабом дивизии. Ударившись левой рукой об аппарат и почувствовав боль, он выругался.

Два дня назад он напоролся на ржавую проволоку. После этого запястье пересёк длинный красный след, а лимфатические узлы под мышкой сильно распухли.

Вскоре его соединили с дивизией. Брам доложил, что его полк прочно удерживает свои позиции.

— Подождите, Брам, генерал лично хочет с вами поговорить.

— Круземарк у телефона. Бог в помощь, дорогой Брам.

— Слушаю вас, господин генерал, — произнёс майор и подумал: «Что-то он опять замышляет?»

— Рад, что вы в добром здравии и что ваши люди показывают образцы мужества.

— Спасибо, господин генерал! — ответил Брам в трубку. «Плюнуть бы тебе в морду».

— Перед нами большое скопление танков противника. Нужно соблюдать высокую бдительность. Сосредоточьте сегодня ночью по меньшей мере две трети ваших людей на переднем крае.

— Слушаюсь, господин генерал! — «А сам сейчас небось, глядит на бумажку, что там для меня ещё».

— Кроме того, подготовьтесь к быстрой смене огневых позиций артиллерии. Надеюсь, что трофейные пушки уже распределены по подразделениям.

«Сумасшествие! — подумал Брам. — Сначала мы бросаем свои собственные орудия из-за недостатка боеприпасов, а потом стреляем из чужих пушек с мизерным запасом снарядов».

— Меня радует, что ваши люди остались на высоте. К слову, как это Зойферт смог сыграть с нами такую злую шутку?..

Губы Брама вытянулись в ниточку.

— Чуть было не забыл, он…

— Я так и подумал, — перебил его генерал. — Помните наш разговор в госпитале? Так вот, главный редактор «Вестдойче беобахтер» попросил у нас справку…

— Относительно того, не замешан ли я в смерти некой Эльвиры Май? Не так ли, господин генерал?

У генерала от неожиданности отвалилась нижняя челюсть, и он напрасно старался привести её в нормальное состояние.

— Этот газетчик приложил к своему письму запись телефонного разговора, который вы вели с вашим начальником штаба.

— Знаю. Когда на моём участке началась стрельба, я находился в отеле Корна в Шлейдене. — Брам выдер-пул несбритый волосок с левой щеки. «Главное — не волноваться!» — мысленно приказал он себе.

В трубке ни звука.

«Не положил ли Круземарк трубку?» — подумал Брам.

Между тем Круземарк молчал, стараясь вспомнить события того дня. «В тот день наши захватили в плен двух здоровых и несколько раненых янки. А командир полка в это время нежился с молодой красивой девушкой. Он занимался любовью, а в это время псу под хвост были брошены тысячи солдат. Сотни из них погибли ни за что. Этот бой решал исход сражения, а полк остался без командира. А его честолюбие?! Но этот газетный хитроплет хочет сделать из мухи слона, приобрести для себя политический капиталец. Вот такие дела. Но не у Круземарка. В таких случаях фронтовики не станут подводить друг друга в угоду какому-то гражданскому чинуше.

— Вы меня слушаете, Брам?

— Да, господин генерал!

— По-видимому, нашему разговору мешали помехи.

— Так точно, господин генерал.

— Я это дело представляю себе так: у вас большие заслуги перед вермахтом и фатерландом. Беспрекословное и точное выполнение своего воинского долга с первого дня наступления. Ваш личный вклад и так далее… Короче говоря, мнение этой корреспондентки вряд ли сможет омрачить ваше положение.

При этих словах Брам почувствовал издевательскую ухмылку на лице генерала.

— Между нами говоря, — продолжал Круземарк, — этот случай единственный. Я дам господину редактору разъяснение, которое будет целиком соответствовать нашей исторической миссии, я никому не позволю порочить моего заслуженного, награждённого высшим орденом офицера. Вот такие у нас дела. Ваше поведение, само собой разумеется, безукоризненно, дорогой Брам, — добавил командир дивизии.

Майор вытянулся в струнку:

— Покорнейше благодарю, господин генерал!

— Да, посмотрите-ка… впрочем, барометр продолжает падать и мы ещё успеем получить с неба сполна. И снарядов, и снега. Поэтому я ещё раз требую от вас самой высокой бдительности.

— Слушаюсь, господин генерал!

«Если бы ты только знал, что у меня в кармане приказ о присвоении тебе очередного воинского звания…» — подумал Круземарк, довольный тем, что в его власти хоть на несколько дней задержать объявление этого приказа.

— Тогда всего хорошего, Брам. Вряд ли вам сегодня ночью придётся поспать. До свидания!

Майор посмотрел на трубку телефона.

«Смешно, что я не ощущаю ни радости, ни успокоения, что история с Май закончилась без всякого шума и, словно нарочно, с помощью Круземарка».

Брам развернул карту. Ближайший путь в Шлейден — от Бюллингена до Лосхеймерграбена, оттуда вдоль границы через Холлерат. Немногим больше сорока километров. На джипе это не расстояние. Единственным препятствием в пути могут быть снежные заносы или встречный транспорт на узких участках дороги.

Брам позвонил Найдхарду.

— Послушайте, мне необходимо попасть к доктору Квангелю в Шлейден. С рукой что-то не всё благополучно. Если что, ищите меня там. Вы остаётесь за меня. Через несколько часов я вернусь. Но не позже пяти. Вопросы есть?

— Никак нет, господин майор.

— Впрочем, это между нами.

— Само собой разумеется, господин майор.

— Тогда держите ухо востро, Найдхард!