Богдан Сушинский - Французский поход

– Чего же мне не хватает? – миролюбиво улыбнулся Урбач.

Хмельницкий оглянулся. Двое всадников-гайдуков медленно тащились вслед за ними, словно отощавшие волки, ожидающие, когда их добыча окончательно выбьется из сил.

– Однако ты пока что не сумел выяснить, кто еще, кроме поручика Ольховского, связан с тайным советником Вуйцеховским. Страшно грешить на кого бы то ни было из этих парней-русичей. Но сдается мне, что как раз на кого-то из них Вуйцуховский и рассчитывает. То, что он знал о нашей поездке во Францию, о встрече с графом де Брежи – пришло от кого-то из людей Гяура.

– Поручика Кржижевского подозревать отказываетесь?

– Я вообще не привык подозревать кого-либо. Война ведь тоже должна вестись по рыцарским канонам. Впрочем, готов был заподозрить и его, если бы… – развел руками Хмельницкий. – Видишь ли, штука какая: Вуйцеховский знал то, чего Кржижевский знать не мог.

– Согласен, полковник, – задумчиво произнес Урбач, подозрительно осматривая склон желтеющей впереди возвышенности. – Он знал значительно больше. И К?ржижевский здесь ни при чем. На этого гусара можно положиться. Несмотря на то, что он лях.

– Кому же нельзя доверять? Хозару? Уличу? Сотнику Гурану?

Урбач не ответил, однако Хмельницкий чувствовал, что ответ все же последует. Коль уж Лаврин знал, что в его, Хмельницкого, окружении завелся осведомитель тайного советника, он не мог не попытаться выяснить, кто именно подрабатывает таким подлым способом.

До самой возвышенности они ехали молча. Полковнику уже казалось, что Лаврин так и отмолчится.

Поднявшись на невысокий песчаный перевал, напоминающий огромную затвердевшую дюну, они увидели вдали, по ту сторону долины, предместье большого города. И, плененные открывавшейся картиной, остановились.

– Да, так вы спросили об осведомителе, – словно бы очнулся от длительного молчания Урбач.

– Можешь назвать имя? – оживился Хмельницкий.

– …Тем более что сделать это совершенно нетрудно. Вы ведь прекрасно понимаете, что Вуйцеховскому вряд ли удалось бы найти более подходящего осведомителя, чем… сотник Урбач.

Хмельницкий недоверчиво взглянул на Лаврина: шутит? Вроде бы нет.

– Это ты о себе? – растерянно спросил он.

– О себе, конечно.

– То есть в прошлый раз ты не шутил? Ты действительно стал осведомителем этого несчастного Коронного Карлика? – уточнил полковник.

– Напрасно вы так о нем. Такого противника надо уважать.

– Мразь! – взорвался Хмельницкий. И Лаврин решил, что это в одинаковой мере относится и к нему, и к Коронному Карлику.

Полковник рванул повод, преградил своим конем путь коню Урбача, и тот заметил, как задрожала на эфесе его широкая, жилистая рука.

– Так, значит, это в самом деле ты, сотник?! – угрожающе спросил Хмельницкий. – Думаешь, что, признавшись, дождешься моего помилования?

– Если вы решили сразиться со мной, то вынужден предупредить: это связано с определенным риском, – мягко улыбнулся Урбач. – С риском для вас, – вежливо уточнил он.

– Сирко! – позвал Хмельницкий. – Останови карету! Все подъедьте сюда! Почему ты решил, что я буду сражаться с тобой? – зло прищурился Хмельницкий, все еще преграждая путь Урбачу. – Я просто-напросто прикажу арестовать тебя.

Все, кроме кучера, подъехали к Хмельницкому и к Урбачу и, совершенно не понимая, что между ними произошло, молча окружили их.

– Чего звал, Хмель? – обратился к нему Сирко так, как обычно обращались казаки.

– Твой сотник, – оглянулся на него Хмельницкий, – только что сознался, что это, оказывается, он доносил на нас Вуйцеховскому – есть у них там, при варшавском дворе, советник такой, «тайный», видите ли. Так вот, благодаря твоему советнику, поляки знают о каждом нашем шаге. Он еще несколько дней назад намекнул мне на это предательство, но тогда я решил, что таким образом он отшучивается. Хорошего сотника ты мне подсунул, Сирко, надежного.

– И только? – разочарованно хмыкнул Сирко. – Я-то думал, случилось что-нибудь действительно серьезное.

– Измена, по-твоему, – уже ничто? Это уже несерьезно? Арестовать его! – приказал полковник Гурану и Хозару, стоявшим рядом. – Вам сказано: арестовать!

– И что потом? – замялся Хозар. – Ну, арестуем, сдадим полякам? Так, что ли?

– И казним!

– Не выполняй этот приказ, Гуран, – вмешался Сирко, оголив саблю. – Тебе, ротмистр Хозар, тоже не стоит вмешиваться.

– Как скажешь, атаман, – спокойно ответил сотник. – С какого черта я стану арестовывать Лаврина?

Поняв, что ситуация складывается не в его пользу, генеральный писарь, помнящий, что все же рангом он выше всех присутствующих, гневно осмотрел своих спутников. Однако это ничего не изменило.

– Я же предупреждал, что вся ваша затея, полковник, связана с определенным риском, – рассудительно улыбнулся Лаврин. – Да и зачем арестовывать сотника, который сам признался, никуда убегать не собирается, скорее наоборот… А не далее как полчаса назад спас вас от нападения гайдуков.

– Что же касается Вуйцеховского, – как бы между прочим добавил Сирко, – то для меня это и не было секретом.

– Так вы заодно?

– Не знаю, заодно ли. Но связаться с моим давним знакомым поручиком Ольховским помог сотнику я. А уже через него Лаврин добрался и до этого, как его там называют?… – нахмурился Сирко, глядя на Урбача.

– Коронного Карлика, – подсказал тот.

– Истинно так, истин-но! Полковник Гяур, вы, ротмистры, отъезжайте. Об остальном Хмельницкий и Урбач договорятся без нас, – решительно разряжал обстановку Сирко.

Так и не уяснив толком, почему Сирко столь беспечно воспринял предательство Урбача, полковник Хмельницкий удрученно посмотрел вслед оставлявшим его воинам. Затем так же недоуменно взглянул на сотника Лаврина, как бы ища у него сочувствия.

– А вот народ созывать не следовало, – слегка пожурил его Урбач. – Ни мне, ни вам это ни к чему. Хотя все равно никто, кроме Сирко, не знает, кто такой Вуйцеховский.

– Что вы здесь дурака из меня делаете? Почему ты согласился на это? – уже более миролюбиво, однако все еще растерянно, проворчал Хмельницкий, не зная, как вести себя теперь с этим беззаботно признавшимся изменником.

– Потому, что очень уж приглянулись мы друг другу: я и пан тайный советник. Вуйцеховский решил, что лучше меня осведомителя ему не найти. Я же решил, что пусть лучше он получает все сведения от меня, чем найдет среди нас человека, который действительно станет служить ему. А уж как преподнести ему все то, что я вижу и слышу, – мое дело.

– Словом, вы друг друга стоите.

– Главное не в этом. – Урбач спокойно объехал Хмельницкого, и тот вынужден был потащиться вслед за ним. Чувствовал себя при этом полковник прескверно. – Мне нужно было поближе познакомиться с Вуйцеховским, войти в доверие, узнать, как он готовит своих агентов. Я ведь только-только начинаю этим заниматься, а у Коронного Карлика опыт и опыт.