Юрий Стрехнин - Наступление продолжается

Обратно старшина повел своих бойцов вдоль западной окраины. И тут ничто не говорило о присутствии неприятеля. Но может быть, он где-нибудь вблизи села?

На обратном пути Белых хотел разведать подступы к селу с запада. Приказав выступать, он выслал дозоры вперед и по сторонам.

Когда последняя хата села осталась далеко позади и под ногами зашуршало вытаявшее во время недавней оттепели старое жнивье, к старшине подбежал Булагашев из головного дозора:

— Товарищ старшина! Немцы!

— Ложись! — скомандовал Белых. — Где они? — спросил он тихо, поворачиваясь к Булагашеву и ставя автомат на боевой взвод.

— Впереди, в балке.

— Тебя заметили?

— Нет, я мышкой назад.

— Веди, сам посмотрю.

Низко пригибаясь, оба быстро и бесшумно прошли по мерзлой стерне и залегли на краю поля, на чуть припудренной снегом, уже жестковатой от вновь начавшегося холода земле. Впереди в глубокой темной балке, на ее мутно-белых от снега склонах темнели едва различимые шевелящиеся пятна. Никита вгляделся: балку заполняли немецкие солдаты. Вытащив блокнот, он, попросив Булагашева прикрыть фонарик полой ватника, быстро набросал несколько строк.

— Лети к комбату первого!

— Назад — сюда? — спросил Булагашев, беря записку.

— Не надо. Жди в полку.

Булагашев скользнул в сторону и растаял в темноте.

Приказ командира полка обязывал Белых не только обнаружить противника, но и установить его намерения. Поэтому Белых послал дозор вправо: узнать, есть ли немцы дальше, вдоль по балке. Другой дозор он послал назад, к Комаровке: ведь балка, в которой они сейчас обнаружили немцев, проходит возле самого села. Старшим дозора Белых приказал действовать самостоятельно и по выполнении задачи велел всем дозорам вернуться в полк. С собой он оставил только одного Шахрая.

Белых еще не знал точно, что затеяли немцы. Но он обязан был узнать это. Не узнав этого, он не дал бы себе права уйти. «Буду наблюдать!» — решил он.

Подтянувшись как можно ближе к балке, Белых и Шахрай залегли. Будь дело днем, при хорошей видимости, они не заняли бы позиции для наблюдения так близко к противнику. Но сейчас, ночью…

Позиция, которую избрал старшина, была выгодной. Из канавы, вплотную подходившей к изгибу балки, удобно наблюдать.

Небо чуть посветлело. Тучи, из которых с вечера валил снег, увело поднявшимся ветерком, и от этого ветерка стало зябко. Белых неотрывно смотрел в балку сквозь редкие, обшарпанные зимними ветрами сухие стебли подсолнуха, посаженного когда-то впереди по меже.

Старшине уже было ясно: немцы могут выбраться из кольца, пользуясь этой извилистой балкой, ведущей, как он знал, на юг. Возможно, они постараются сделать это, пока еще темно.

— Воевать будем или уйдем? — шепнул заскучавший на холоде Шахрай, который лежал рядом.

— Обождем… — неторопливо ответил старшина.

Он уже внимательно осмотрелся по сторонам. Он догадывался, что немцы не занимают боевых позиций и не идут дальше потому, что чего-то ждут. Но чего?

Вскоре Белых разглядел: с северной стороны по полю движется, приближаясь к балке, длинная вереница немецких солдат. На темно-сером фоне предутреннего неба едва различимы их силуэты.

Немцы, идущие полем, взяли левее. «Куда они? Не обходят ли?» — забеспокоился Белых. Еще можно было, успеть отползти по канаве назад. Но, сделав это, он с другого места не смог бы так хорошо наблюдать за противником. А ведь он обязан был до конца выполнить приказ: не только обнаружить врага, но и установить его намерения.

Белых должен был немедленно выпустить две красные ракеты, если противник развернется и пойдет в наступление — так было условлено.

Вереница немцев, шедшая полем, стала спускаться в балку. Вот эти немцы смешались с теми, которые раньше прошли по ней. Теперь вся масса немцев двинулась низом балки влево, скрываясь в сероватой мгле.

«Хотят проскочить мимо нашего левого фланга». Он потянулся к ракетнице, но на секунду задержал руку: сначала отойти от немцев подальше, потом дать ракетами сигнал своим.

Но нельзя терять минут. Немцы уже подымаются из балки.

Он поднял ракетницу и нажал на спусковой крючок.

Две алые звезды, одна за другой, вспыхнули в темном небе над головами двух разведчиков.

— Теперь пошли! — махнул Белых Шахраю. Оба вскочили и, пригибаясь, побежали по канаве назад. Дело было сделано.

Белых рассчитывал, что оторваться от противника им удастся без особого риска, потихоньку, как удавалось в подобных случаях не раз. Но хлопнула прямо над головой ракета — немцы подали какой-то сигнал своим. Белый ослепительный свет ударил сверху. Наверное, в этом свете немцы заметили двоих над балкой.

— Ложись! — крикнул Шахраю старшина.

Пули рванули воздух над их головами, с хлестом забили по мерзлой земле, вдоль канавы. Их зловещие светляки летели наперекрест — и спереди и слева.

Шахрай вонзил в гребень канавы сошки своего пулемета. Лязгнул отведенный назад затвор.

— Давай! — скомандовал Белых. И сразу рядом гулко забил «Дегтярев» Шахрая.

На войне не редкость, когда даже самый точный расчет подводит, если противник вдруг начинает действовать так, как он, может быть, и сам не предполагал.

Едва ли в другой обстановке немцы, наступая и видя, что они обнаружены, нашли бы в себе решимость кинуться вперед так яростно. Скорее всего, они залегли бы, прежде чем предпринять что-либо дальнейшее. Но сейчас они рвались из петли, это был рывок отчаяния. Даже понукаемые офицерами, гитлеровцы прежде никогда не бросались в атаку так оголтело. Этой-то оголтелости и не предугадал в полной мере старшина Белых.

Разведчики стреляли короткими очередями, экономя патроны, тщательно, целясь, насколько позволяла серая предутренняя полумгла. На какие-то минуты им удавалось остановить тех немцев, которые бежали прямо на них. Разведчики сделали несколько попыток оторваться от наседающего врага. Но как только смолкал автомат старшины или пулемет Шахрая — один прикрывал отход другого огнем, — немцы бросались вперед, стреляя на ходу.

То, что русских немного, враги поняли скоро. Но едва ли догадывались, что перед ними только двое. Может быть, они уже поверили, что сбили русский заслон, что еще немного — и путь им будет свободен.

…Патроны кончались.

Немцы атаковали разведчиков слева и справа. Они все ближе… Белых видел: еще минута-другая, и придется браться за гранаты.

Перезаряжая автомат, он осмотрелся по сторонам. И справа и слева, все ближе и ближе, то подымаясь, то падая, короткими перебежками надвигались враги…

Старшина понимал всю опасность своего положения. И все-таки он с удовлетворением думал о том, что задержался здесь не зря. Послан Булагашев, ушли дозоры, две красные ракеты видели все. Противник уже не сможет пройти на юг скрытно, втихомолку.