Виктор Терещатов - 900 дней в тылу врага

Передний заслон выскакивает на железнодорожное полотно и неожиданно лицом к лицу сталкивается с немецким патрулем.

В воздухе повисает осветительная ракета, слышатся крик, стрельба из автоматов. Гитлеровцев немного — человек десять. Некоторые из них успели залечь и теперь отстреливаются.

Заслышав стрельбу, караульная служба Мигелей и Дылнова подняла тревогу. Оттуда веером взлетают ракеты, слышатся выстрелы.

— Переправить обоз! — раздается голос комбрига.

С кучкой бойцов спешу на помощь заслону. Перед глазами мелькают силуэты вражеских солдат. Мы с ходу бьем по ним, и они, отстреливаясь, пытаются бежать. Как назло, в автомате перекосило патрон. Спешно устраняю неисправность и даю очередь по убегающим немцам. Над моим ухом оглушающе бьет пулемет. Это Беценко стоя стреляет по врагу.

Тем временем обоз переваливает через железнодорожный путь. Боковые заслоны, ведя перестрелку с гитлеровцами, тоже переходят линию. Впереди лес. Позади нас — огромный фейерверк ракет. Всполошенные немцы во всех гарнизонах от Заситина по границы палят из оружия.

Главная преграда преодолена, ворота в Белоруссию открыты.

Около часа идем лесом, пересекаем латвийскую границу и случайно натыкаемся на пограничную заставу айзсаргов. Может быть, эта встреча обошлась бы без перестрелки, но один из наших бойцов случайно нажал на курок винтовки. Грянул выстрел, залаяла сторожевая собака, взвилась осветительная ракета, и сразу же раздалась пулеметная очередь.

Дружным огнем заставляем врага замолчать. Айзсарги не рады, что связались с партизанами.

Идем по территории Латвии. На пути изредка попадаются спящие хутора-мызы. Ничто не мешает движению. Наши разведчики кое-где стукнут в хуторское окошко, мы возьмем хозяина-проводника и двигаемся дальше. Бригаде предстоит дальняя дорога к станции Дретунь, которая расположена за городом Полоцком.

Наступает рассвет. Попавшийся на пути сосновый бор манит своей тишиной, и мы с удовольствием устраиваем привал. Немало пути пройдено за ночь, много волнений и тревог выпало на долю каждого, но признаков усталости не чувствуется. Даже пессимистически настроенный Гопа вместо своей заунывной песни: «…Иду туда, куда ведут…» запел веселую «Перепетую». Ребята подхватывают задорный куплет:

Шутки, смех слышатся повсюду.

— Эй, Гопа, хватит петь песни, доставай «гужи», подзаправимся! — кричит Петя Зеленый.

— Какие «гужи»? Они у тебя в сидоре.

— Ты что, рехнулся?

— Говорят, нету у меня «гужей».

Выясняется, что у Гопы и Пети Зеленого один мешок на двоих. Понадеявшись друг на друга, они оставили его на той стороне железной дороги, когда ждали поезда.

— Эх вы, горемыки, — качает головой Богданов. — все-то вам не везет.

— Не везет, — согласился Гопа. — Ведь у нас там копченого мяса больше чем у всех было. Теперь приходится переходить на пищу святого Антония.

Хорошо придумали наши хозяйственники, что закоптили мясо. Идя по сожженным и разоренным районам Белоруссии, мы нигде не могли найти соли. Не было ее и у местных жителей. Вот здесь-то и пригодились копчено-соленые «гужи». И не только нам — мы делились ими с больными крестьянами.

Плохо приходилось людям в этих краях. Местность так опустошили фашисты, что на десятки километров не встретишь ни одной деревни. Оставшиеся в живых люди ютились в землянках и питались кое-чем.

Двигаясь по обездоленной земле, мы вышли к Освее. Местные партизаны рассказали нам о своем тяжелом положении. Главная беда — отсутствие продуктов. Действия партизанских отрядов ограничивались в основном операциями но защите населения. Прячась от озверевших фашистских палачей, к партизанам сбегались тысячи советских людей. Были здесь не только старики и женщины, но и совсем крохотные детишки-сироты, спасенные партизанами под Полоцком. Фашистские людоеды собирались взять у них кровь и затем умертвить…

Отсюда, из-под Освеи, наш отряд сходил в разведку к станции Дрисса и к латвийскому местечку Штяуне.

В это время радисты приняли радиограмму. Нам предлагалось найти площадку для посадки самолетов.

Ввиду того, что в Освейском районе стали скапливаться карательные отряды, что говорило о готовящейся экспедиции, мы решили искать площадку в лесной местности. Для этой цели выбрали озеро Страдное.

Наступила оттепель, на льду появились лужи. Лед почернел. Нужно было торопиться, чтобы не утопить самолеты. Но с Большой Земли радировали: низкая облачность не дает возможности вылететь.

Каратели между тем сжимали кольцо. Мы предупредили об этом штаб партизанского движения.

В один из вечеров, когда совсем уже стемнело, все услышали рокот моторов. Дежурные бросились поджигать сигнальные костры, но над головой пронеслась немецкая «рама».

Около полуночи к нам на лед опустился ПО-2. Летчик вручил Назарову бумагу, которая здесь же была расшифрована. Командование партизанского штаба приказывало нам вылететь в советский тыл. Комбриг велел радистам коротко запросить подтверждение. Оно было получено.

На первых машинах отправили раненых и больных, в числе которых был и Григорий Заритовский.

Те из нас, которые должны были покинуть вражеский тыл, отдавали оружие и боеприпасы местным партизанам.

— Придется лететь обратно — дадут, а здешним товарищам оружие пригодится, — рассуждали мы.

Назаров распорядился доставить на озеро спасенных под Полоцком детей.

— Возьмем с собой, не пропадать же ребятишкам, — сказал комбриг.

В каждую машину садились по три человека — двое в люльки на плоскости и один в фюзеляж. Пассажиру, сидящему в фюзеляже, давали на руки ребенка — «довеска», как называли партизаны малышей.

Уже лед на озере совсем размяк и подоспевшие каратели стали обстреливать из автоматов наш аэродром, когда последний самолет улетел на Большую Землю. В этом самолете летел комбриг Назаров.

В конце мая 1944 года бригада имени Дениса Давыдова была вновь послана в тыл врага. Совместно с частями Советской Армии партизаны приняли участие в изгнании фашистов из пределов Калининской области.

В июле территория области была полностью очищена от оккупантов. Многие народные мстители дошли с советскими войсками до логова агрессора и отпраздновали там победу.

Встреча у костра. Бывшие партизаны (слева направо): В. И. Терещатов, А. И. Штрахов, А. Р. Соловьев, Н. А. Волков и В. Ф. Рыбаков.