Андреа Камиллери - Пансион Евы

— Да… Если только ты тоже хочешь.

Грация мягко взяла его за руку и повела за собой.

— Мы разве не пойдем в твою комнату?

— Нет, только не в мою. Там все будет не так…

Она открыла последнюю дверь в коридоре и сделала ему знак войти.

— Эта комната не используется. Ее держат на всякий случай.

С этими словами она раскрыла объятия и крепко-крепко прижалась к Ненэ. Потом прошептала:

— Можно поцеловать тебя в губы?

Зачем она просит разрешения?

— Да, конечно.

Никто никогда его так не целовал. Ловкий язычок Грации проник в его рот, трогал, пробовал, лизал, исследовал каждый закоулок. У Ненэ кружилась голова. Кровь собралась где-то внизу, закипела, забурлила, начала стучаться, ища выхода наружу. Ненэ била дрожь, и девушка это заметила.

— У тебя уже была женщина?

— Один раз.

— Ты очень взволнован?

— Очень.

— Я тоже, — произнесла Грация. — Как странно. Вот, послушай.

Она приложила руку Ненэ к своему сердцу, чтобы он почувствовал, как сильно оно бьется.

Ненэ не подозревал, что спал с женщиной в «Пансионе Евы» в первый и последний раз. По правде говоря, он был бы не прочь повторить, но сие не зависело от его воли.

В жизни Ненэ появилась Джованна. Это произошло таким образом. Месяца через два после той незабываемой ночи с Грацией он задержался в лицее после уроков. Математичка попросила, чтобы кто-нибудь из мальчиков остался и помог оформить кабинет: развесить по стенам портреты великих математиков, таблицы с логарифмами и тригонометрическими формулами. Ненэ вызвался добровольцем, поскольку балансировал между тройкой и четверкой, и ему хотелось завоевать расположение преподавательницы. Часа полтора он честно ползал по стремянке с молотком и гвоздями в руках, а синьора Фабиано все измывалась: то ей криво, то низко, то высоко, то поменять местами Ньютона и Декарта, то Фиббоначчи перевесить из угла класса в самый центр. Наконец синьора удовлетворилась работой и отпустила Ненэ.

Измученный, но довольный, Ненэ брел по пустынному лицею к выходу и вдруг столкнулся с новой учительницей. Ее звали Джованна Капелуччи, она преподавала латинский язык на младших курсах. Учителей не хватало, многих призвали в армию, поэтому дирекция лицея часто приглашала на работу студентов университета. Синьоре Капелуччи было на вид чуть больше двадцати. Она была худенькой, невысокого роста, носила круглые очки. Роскошные густые волосы молодая преподавательница неизменно собирала в строгую прическу, носила белоснежные блузки и легкомысленные юбки, открывавшие блестящие гладкие колени. Ножки у Джованны были легкие, стройные, и еще Ненэ обратил внимание на ее великолепную упругую грудь, которую с трудом сдерживали пуговицы на блузке. Ненэ столкнулся с ней нос к носу у самых дверей. В руках Джованна держала тяжелые сетки с учебниками. От неожиданности оба застыли, и тут Ненэ, решив, что вечер бескорыстной помощи учителям еще не окончился, млея от собственной смелости, предложил:

— Добрый вечер, синьора. Может быть, вам помочь?

— Здравствуй. Да, было бы очень кстати, если ты поможешь дотащить эти книги из библиотеки до дома. Ты ведь из Монтелузы?

— Из Вигаты. Но вы не волнуйтесь, я еще успею на последний автобус.

Ненэ услужливо подхватил из рук девушки тяжелые сетки, и они отправились к дому Джованны. По дороге они разговорились, и Джованна сообщила, что учится на третьем курсе университета и снимает в Монтелузе небольшую квартирку. Джованна знала наизусть стихи Вергилия, Катулла и Овидия и звучно декламировала их по-латыни, а Ненэ, в свою очередь, развлекал ее строфами из Ариосто и Кардуччи. Когда они подошли к дому Джованны, то чувствовали, будто знакомы тысячу лет.

— Спасибо, Ненэ. Ты мне здорово помог. Я так рада, что познакомилась с тобой.

— Это я рад.

— Знаешь, я живу одна, и здесь довольно скучно по вечерам. Так что приходи в гости, когда будет время.

— Правда? — Ненэ не верил своей удаче.

— Да. Хочешь, зайди послезавтра. Я буду ждать, — с этими словами Джованна протянула ему руку для прощания.

Ненэ схватил ее горячую сухую ладонь и задержал в своей руке. Джованна внимательно посмотрела ему в глаза. Есть! Ненэ почти не сомневался в ее намерениях.

— Ну, беги, а то на автобус опоздаешь!

В душе у Ненэ все пело и ликовало. Вдоль дороги на Вигату пролетел штурмовик и дал символическую очередь. Водитель остановился, и пассажиры бросились в сторону от дороги. Ненэ так и остался сидеть на своем месте. Он не слышал ни стрельбы, ни криков. Перед глазами стояла изящная фигурка Джованны, ее прическа, ее стройные ножки. Прикосновение жаркой ладони, пронзительный взгляд карих глаз из-под роговой оправы, чарующая музыка слов: «Я буду ждать». Многообещающее начало для занимательного романа.

Обеспокоенной матери Ненэ дал сбивчивые объяснения о сверхурочных работах в лицее и налете на автобус.

Через два дня, едва закончились занятия, Ненэ предстал у дверей Джованны в отглаженных брюках, с букетом цветов и корзинкой со снедью. Памятуя уроки «Пансиона», Ненэ предусмотрительно захватил хлеба, сыра, оливок и бутылку вина. Он откашлялся, пригладил волосы и постучал. Джованна распахнула дверь. Боже, как она была хороша! Густые волнистые каштановые волосы рассыпались по плечам, белоснежная накрахмаленная блузка похрустывала, а от самой Джованны исходил неповторимый, тонкий, волнующий аромат кориандровых духов. Ненэ смутился и застыл на пороге, очарованный обликом своей новой подруги. Джованна явно готовилась к его приходу.

— Входи, входи, не стесняйся, — засмеялась девушка, — можешь снять обувь, у меня здесь чисто.

— Это тебе, — пробормотал Ненэ и протянул букет.

Джованна вспыхнула и тоже засмущалась, но потом решительно взяла Ненэ за руку и повела в комнату. Квартира Джованны была совсем маленькой: ванная, кухня, небольшая комната со шкафом и кроватью, но в ней царил образцовый порядок — полы чисто вымыты, кровать аккуратно застелена, на мебели не пылинки. На кухонном столе уже стояли тарелки и приборы. Два бокала сверкали. Джованна налила в кувшин воды и поставила букет Ненэ.

— Раз уж ты мой гость, — произнесла Джованна, — я хочу тебя угостить. Вино пьешь?

— Разумеется! — гордо отвечал Ненэ, доставая заготовленные яства из сумки.

Он откупорил бутылку и разлил вино. Джованна, улыбаясь, смотрела на него. Ненэ взял бокал и галантно произнес:

Они пили вино, ели сыр с хлебом и болтали. Джованна рассказала Ненэ, что ее родители еще до войны эмигрировали в Соединенные Штаты, а она осталась, чтобы присматривать за престарелыми дедушкой и бабушкой. Кроме того, она хотела окончить учебу в университете и получить диплом. Война обязательно окончится, говорила Джованна, и тогда она сможет уехать к родителям в Америку. У Ненэ не было никаких далеко идущих планов, глаза его постоянно соскальзывали на блестящие коленки девушки, на круглую грудь под туго натянутой блузкой с едва заметными горошинами сосков.