Шамиль Ракипов - Звездные ночи

В ту ночь мы еще четыре раза прилетали к вагонам и довели дело до конца.

Немецкий летчик возвращался на свой аэродром. Мощный самолет, облитый лунным светом, гремящей тенью проносился над кубанской землей, как огромный снаряд, пролетал сквозь плотные облака. Слева под крылом — Цемесская бухта, Новороссийск, крохотный плацдарм, который русские именуют Малой землей. С высоты этот плацдарм казался догорающим костром, над ним висели немецкие САБы, тяжелые бомбардировщики осыпали его градом бомб. Летчик, недавно прибывший сюда из Франции, удовлетворенно подумал, что после сегодняшнего ночного удара Малая земля, наконец, прекратит свое существование, само ее название улетучится из памяти людей, это место станет безымянной частицей великого рейха. Правда, дела здесь, на Восточном фронте, в последние месяцы шли неважно. Сталинградская катастрофа занозой сидит в мозгу, и этот чертов плацдарм раздражает его, покорителя Европы, которому недавно сам фюрер нацепил на грудь очередной крест. Ну что ж, война есть война, могут быть и заминки, возможно, и с этой Малой землей придется еще повозиться день-два, но все равно скоро, очень скоро, можно не сомневаться, эти истекающие кровью фанатики разобьют свои лбы о «голубую линию» и тогда… Он, прославленный ас, прибыл сюда вовремя…

Внизу впереди он увидел «рус-фанер», ползущий навстречу, и, усмехнувшись, вспомнил сказочки о неуязвимости «ночных ведьм». Сейчас он продемонстрирует, как надо расправляться с этими черепахами. Надо уметь стрелять без промаха, вот и все, а не тратить боеприпасы попусту.

Летчик видел, что снаряд, посланный им, пробил прозрачный плексигласовый козырек и взорвался в кабине. Фанерный самолет словно налетел на упругую стену, медленно вошел в пике и, набирая скорость, полетел вниз. Краснорожий ас повел плечами и расхохотался. Какое веселенькое письмо он напишет завтра утром своей Эльзе!

Бледное лицо ведьмы, ее горящие ненавистью глаза, пряди волос, торчащие из-под шлема… И — бац!

Опытный воздушный пират похвастался своим «подвигом» в вонючем пивном баре и написал веселенькое письмо, но если бы он мог проследить за падающим самолетом, его послание было бы совсем другим, и ему, и собутыльникам, и восторженной возлюбленной было бы не до смеха…

У самой земли самолет вышел из пике, покачиваясь, пролетел несколько сот метров, набрал высоту и направился к аэродрому. Когда впереди показались посадочные огни, из самолета вылетела красная ракета. Почти в тот же миг вспыхнул посадочный прожектор, самолет приземлился…

А произошло вот что.

Ослепленная яркой вспышкой, оглушенная взрывом, Глаша Каширина все же заметила черную тень, на миг заслонившую звезды, и поняла: Дуся Носаль убита. Теперь их самолет падал.

— Дуся! Дуся! Дуся! — кричала Глаша не своим голосом, вцепившись в плечи мертвой подруги.

Странное, ледяное спокойствие пришло внезапно, в руках появилась нечеловеческая сила. Приподняв тело Дуси, штурман Каширина высвободила ручку управления и вывела самолет из пике. Вспомнила, как шла босиком по раскаленной степи с Озерковой. Тогда тоже было испытание на пределе сил, но рядом находилась живая подруга, теперь — мертвая.

Это был их первый совместный полет. И последний.

Мертвое тело снова давит на ручку управления. Самолет раскачивается, теряет высоту…

Увидев красную ракету, Бершанская скомандовала:

— Прожектор!

Не зажигая навигационных огней, самолет, переваливаясь с крыла на крыло, шел на посадку.

— Дуся, — прошептала Бершанская, разглядев номер — тройку — на хвосте самолета. — Ранена.

Колеса коснулись земли, самолет, подпрыгнув, покатился по полосе. Замер. К нему подкатила санитарная машина.

— Товарищ командир полка, — собрав последние силы, доложила Каширина, — задание выполнено. Дуся убита…

Рядом со свежим могильным холмиком на окраине станицы появился еще один. Прозвучал прощальный салют — три залпа. И клятва — отомстить за Дусю!

Через несколько дней в газетах был опубликован Указ Верховного Совета СССР — Евдокии Носаль было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно.

На ее счету — более трехсот пятидесяти боевых вылетов.

В ночь на Первое мая мы получили задание нанести удар по колоннам автомашин, идущим к линии фронта. Летим с Женей Рудневой. За несколько минут до нас стартовали Лейла и Руфа.

Полк постарается встретить праздник достойно. Предельное напряжение сил — в будни и праздники. Все наши веселые торжества впереди, и начнутся они с дня Победы.

И все же праздник есть праздник — завтра командир дивизии будет вручать нам гвардейские значки, награды. Так сказала Бершанская.

Летим молча. О чем сейчас думает Женя? Конечно, о звездах, о тайнах неба. Ведь ее призвание — астрономия, она, еще будучи студенткой, писала научные статьи.

Звезды, звезды… Дивная ночь. Женя говорит, что невооруженным глазом можно различить на небе примерно три тысячи звезд. Сто из них имеют собственные имена. В нашей Галактике — больше ста миллиардов звезд, по мнению Жени, это не так уж много — примерно по тридцать звезд на человека.

Внимательно всматриваюсь в среднюю звезду в «ручке» ковша Большой Медведицы. Я давно слышала, что люди с очень острым зрением видят, что эта звезда — двойная. Одна большая, другая маленькая. Еще в древности им дали названия: Мицар и Алькор, что означает Конь и Всадник. А Женя говорит, что каждая из этих звезд тоже двойная, четыре звезды мы видим, как одну. Если там есть планета, вроде нашей, ее жители видят четыре солнца. И все разные. Может быть, смотрят на нас в свои телескопы и сочувствуют нам: бедные существа, у них всего одно солнце…

— Внимание!

Сразу улетучиваются звездные фантазии. Снижаемся. В луче прожектора — самолет. По нему бьют пулеметы. Это Лейла и Руфа. Уже отбомбились. На перекрестке дорог — несколько горящих автомашин.

Женя бросает САБ. Вспыхивает новый прожектор, ищет нас. Я огибаю луч, захожу на цель. Первые две бомбы взорвались рядом с прожектором, он погас. Но самолет Лейлы еще раньше вырвался из луча и ушел в сторону, мы это ясно видели. А второй прожектор поймал нас, правда, ненадолго. Все обошлось. Мы подожгли еще одну машину и вернулись на аэродром. Сделали еще четыре вылета. Когда приземлились после последнего задания, узнали: Лейла и Руфа пропали без вести. Их самолет не вернулся после первого вылета. Мы с Женей не уходили с аэродрома, пока не взошло солнце. Что же с ними произошло? Самолет не горел, не падал. Значит, их сбили на пути к аэродрому.

Днем командир дивизии вручил нам гвардейские значки, десяти пилотам и штурманам — ордена. На столе перед ним остались две алые коробочки. Он объявил, что Ольга Санфирова и Руфина Гашева награждены орденами Красного Знамени.