Олекса Белобров - Обратный отсчет

— А тебе известно, что Хантер на пакистанской границе в апреле с пятью бойцами и группой спецназа на протяжении целой ночи держал позиции против двух сотен «духов»? — возмущенно вмешался Дыня. — И остался едва ли не единственным, кто более-менее уцелел. Остальные погибли или получили тяжелые ранения!

— Извини, Саня! — старший лейтенант Комаревцев протянул руку. — Черт, просто голова кругом идет от всего этого…

— Ничего, все образуется, Комар! А сейчас — прости, у меня еще куча дел… — Замполит батальона пожал его мокрую от пота ладонь и в сопровождении Дыни направился к своим.

Пока артиллеристы с саперами выгружали и минировали боезапас самоходки, Хантер познакомил Денисенко с первой ротой, почти в полном составе участвовавшей в боевом выходе. Вскоре бронированный тягач, взяв изувеченную самоходку на буксир, потащил ее к военному городку артиллеристов, а десантники, погрузившись на БМП, рванули к себе.

В памяти Петренко навсегда запечатлились два взгляда — растерянный, ищущий поддержки, жалкий, как у побитой собаки, взгляд старшего лейтенанта Комаревцева и одичавший, с сумасшедшинкой, — пришедшего в себя раненого солдата, уцелевшего в страшной ночной мясорубке. Судя по всему, счастливчик просто потерял голову от своего неслыханного везения…

Десантники уже были в километре от места ночной трагедии, когда громыхнул чудовищной силы взрыв и ощутимо содрогнулась земля. Это рванул боезапас «Гиацинта», завалив выход из кяриза, через который ушли душманы…

В госпитале Хантеру уже не пришлось ломать шлагбаумы и обезоруживать караульных. Уже на КПП стало ясно, что его хорошо запомнили и побаиваются. А войдя в «их комнату», обнаружил идеальный порядок, чистоту, а заодно — радикальные перемены в интерьере.

— Разувайся, дорогой! — улыбнулась Афродита, стоявшая босиком на неизвестно откуда появившемся роскошном персидском ковре с таким толстым ворсом, что утопала нога. — Теперь у нас, как в мечети, — в берцах ни шагу!

— Ну, я-то, положим, не мусульманин! — усмехнулся «дорогой», сбрасывая пыльные кроссовки. — Хотя, с другой стороны, есть у них и кое-какие преимущества… Все, перехожу в ислам, это у них просто, и сразу беру тебя второй женой в гарем, и одновременно приказом по семье назначаю тебя любимой женой! — Он подхватил девушку на руки, целуя разрумянившееся лицо.

— Надо подумать, — засмеялась Галя. — Но насчет гарема — это как-то не очень… Извини, любимый… — она неожиданно нахмурилась и виновато взглянула, — совсем забыла, что эта тема у нас под запретом! Хочешь не хочешь, а я все равно второй номер: так исторически сложилось…

Едва заметная тень скользнула по ее лицу.

— А это откуда? — неумеренно восхитился Хантер, чтобы отвлечь от невеселых мыслей свою Афродиту.

И действительно: за время его отсутствия в комнате появилось множество вещей из тех, что делают жизнь в Афганистане гораздо комфортнее. В оконном проеме негромко бормотал кондиционер, в углу белел холодильник «Минск», появились тумбочки и пара новеньких кроватей, сдвинутых вплотную, японские телевизор и двухкассетник, на стене над кроватями висел еще один ковер — гератский, ручной работы, невероятно красивый.

— Это все — твои друзья, — коротко пояснила Галя причину всех перемен. — Они у тебя просто классные! А ковры по поручению майора Иванова привез какой-то прапорщик и собственноручно расстелил и повесил.

— Ох, до чего же хорошо, что ты со мной рядом! — Хантер не удержался и снова обнял любимую. — С твоим приездом тут даже климат изменился!..

— Постой! — вдруг испуганно воскликнула Галя, хватая за руку. — Что с тобой? Ты ранен?! — Она мгновенно расстегнула рукав «мабуты» и обнажила предплечье. Действительно, запястье и тыльная сторона Сашкиной кисти сплошь в запекшейся крови. Кровь, однако, была не его, а того бедолаги-артиллериста, которого пришлось на лямках тащить из самоходки.

— Чепуха, звезда моя! — попытался вывернуться Хантер. — Тут, понимаешь, приехал старый друг, он теперь будет командовать у нас в батальоне ротой… Ну, малость перегрелся, кровь носом пошла, пришлось уложить, чтобы остановить кровотечение… Случайно перемазался…

— Ты за кого меня принимаешь?! — обиделась Галя, мгновенно перевоплощаясь из ласковой кошечки в агрессивную рысь. — Какой еще друг? Какое носовое кровотечение? Саша, раз уж я здесь, то должна знать все о тебе — где ты, что делаешь, как воюешь. Мы теперь на равных, и между нами не должно быть никаких недомолвок. Договорились? — Мгновенно успокоившись, она прижалась к Сашке и потерлась носом о его плечо. — Так откуда кровь? Только не рассказывай мне сказки, что ты козлов обдирал в ближайшем кишлаке, ради Аллаха!

Главе клана Мак’Петр ничего не оставалось, как изложить сегодняшние события со всеми подробностями. Тем более что, по здравом размышлении, он понял — и впредь от нее ничего утаить не удастся. Старшая сестра хирургического отделения все равно рано или поздно окажется в курсе всех заметных событий в Зоне ответственности «Юг».

Поклявшись больше не морочить голову, взамен Хантер получил отменный ужин: Галя где-то добыла картошки и нажарила полную сковороду. Картошка в Афгане, и особенно «на югах», считалась деликатесом, и Александр не удержался, чтобы не спросить, откуда такая роскошь.

Не говоря ни слова, Галя указала на солидный мешок под кухонным столиком — его передал зампотылу майор Ярошкин, известный в батальоне под псевдонимом Крест.

Сашкиному удивлению не было границ — с Крестом он не был на дружеской ноге, и до самого недавнего времени в их отношениях сквозил явный холодок. Может, сказывалась разница темпераментов — Ярошкин был флегматичным, медлительным, очень хозяйственным, а старший лейтенант Петренко — его полной противоположностью. Ему всегда хватало того, что имелось под рукой: сыт, одет-обут, и ладно, поэтому поводов сближаться с Крестом просто не возникало. Скорее всего, приезд Афродиты задел какие-то тайные струны в прагматичной душе матерого интенданта…

Утром Хантер впервые не торопился на службу, и он с наслаждением занялся домашними делами, натянув шорты и тапочки и превратившись в домовитого семьянина, все свободное время посвящающего супруге и хозяйству. Однако судьба не дремала и уже на следующий день со всей наглядностью продемонстрировала ему, насколько обманчивы мир и покой в воюющем Афгане.

— Тебя вызывают в Кабул, — сразу после утреннего приветствия ошарашил комбат. — В военную прокуратуру.

— И что ж я там забыл? — раздраженно хмыкнул Хантер, вспомнив недавний допрос. — Вроде бы еще не успел ничего натворить…

— Не дергайся, в телефонограмме сказано — «в качестве свидетеля», — успокоил комбат. — Зайди в штаб, получи предписание и вылетай сегодня же! Или боишься Афродиту одну оставлять? — ехидно уколол майор.