Олекса Белобров - Обратный отсчет

Отказаться нельзя, это Восток. На оставшиеся деньги старший лейтенант накупил шампанского и фруктов, а затем снова поймал свободное такси и покатил к спецпропагандисту [36] Политработники-спецпропагандисты в период Афганской войны занимались организацией пропаганды, направленной на вооруженные повстанческие формирования, и политической работой среди населения Афганистана параллельно с ведением боевых действий. .

Рафик [37] Товарищ ( узбекск .). Давлет обитал в уютном микрорайоне Ташкента, возведенном белорусскими строителями после страшного землетрясения, наполовину разрушившего город. Должно быть, поэтому здешняя архитектура чем-то напоминала живописные виды Минска. Отыскав дом и квартиру, гость нажал кнопку звонка.

Дверь открыл сам хозяин. Полковник был в просторной домашней национальной одежде; опирался он на замечательную резную трость с рукоятью в виде открытой волчьей пасти. Он тут же сгреб старшего лейтенанта в объятия и выпустил только тогда, когда в прихожей бесшумно появилась его супруга — статная, со следами неземной красы, натуральная блондинка лет сорока пяти в цветастой шелковой узбекской румче [38] Румча — легкий длинный распашной халат, слегка прилегающий в талии. . Ханум [39] Госпожа, супруга ( узбекск .). Худайбердыева звали Светланой, родом она была из Вологды, но уже больше двадцати лет жила вместе с мужем и тремя сыновьями в Средней Азии.

Застолье было неторопливым и по-восточному изысканным: пряные и острые блюда то и дело сменялись, хозяйка ни минуты не сидела на месте, постоянно курсируя между кухней и гостиной. Первый тост хозяин провозгласил за старшего лейтенанта Петренко. Хантер смутился и начал было спорить, но глава дома остановил его жестом и пояснил жене, что гость спас ему жизнь в Афганистане и он обязан ему до конца своих дней.

Воспоминания затянулись до глубокой ночи, однако полковник, тертый калач, умудрялся не касаться командирских решений, служебных взысканий и кадровых перестановок, хотя Александр уже догадался, что Худайбердыев полностью в курсе всех его дел. К тому же на журнальном столике в углу лежал до боли знакомый номер «Комсомольской правды».

Ночевать старший лейтенант остался в этом по-восточному гостеприимном и щедром доме, а утро началось опять-таки с обильного застолья, длившегося далеко за полдень. И только к вечеру Хантер, нагруженный всевозможными сладостями, добрался до пересыльного пункта.

Документы оказались давным-давно готовы. Получив их, Хантер отправился в ближайшее почтовое отделение, чтобы позвонить Афродите и предупредить, что завтра утром вылетает «за речку». Галя расплакалась в трубку, разговор вышел нелегкий, под конец она попросила:

— Любимый, пиши мне как можно чаще! И что бы с тобой ни случилось — возвращайся, я всегда буду тебя ждать!..

С тяжелым сердцем Хантер направился на пересылку. Видеть никого не хотелось, к тому же было необходимо как следует выспаться перед перелетом в Кабул — там понадобятся и силы, и крепкие нервы.

Но военная фортуна все равно распорядилась по-своему. Не успел старший лейтенант переступить порог отведенной ему «кельи», как оказался в центре шумной компании джелалабадских вертолетчиков. И тут же с удивлением узнал, что даже в разгар боевых действий авиационное начальство отправляет целые летные экипажи в военные профилактории на территории Туркестанского и Среднеазиатского округов, когда налет часов, проведенных этими отчаянными парнями в дьявольском афганском небе, приближается к критической отметке.

Сейчас джелалабадцы возвращались в свой полк. Веселые, неугомонные, бесшабашные, они вызывали искреннюю симпатию и уважение. А когда завязался разговор, Хантер поразился: оказывается, мужики отлично помнят кишлак Темаче и его окрестности, именно они штурмовали его с неба, они же эвакуировали «двухсотых» и «трехсотых», когда Шекор-туран сдуру отказывался лететь в госпиталь после контузии.

Все вертолетчики хорошо знали друг друга, в том числе и тех своих коллег, с которыми военная судьба сталкивала старшего лейтенанта на пыльных афганских перекрестках. Они сразу же припомнили имя майора, которому Петренко передавал раненых, а также того аса-вертолетчика, который ночью доставил Хантера и Лося на джелалабадский аэродром. Известно им было и нечто такое, что основательно испортило старшему лейтенанту настроение. За время его отсутствия погиб под Алихейлем майор-авианаводчик, наводивший «вертушки» на мятежный Темаче, — он сгорел вместе с группой десантников в вертолете после прямого попадания «Стингера» [40] «Стингер» — американский переносной зенитно-ракетный комплекс, предназначенный для поражения низколетящих воздушных целей (самолетов, вертолетов, разведывательных беспилотников). Только в 1987 г. США поставили афганским моджахедам около 900 «Стингеров». …

Волей-неволей пришлось сесть за стол вместе с авиаторами, в ход пошла привычная «шпага». А уже в застолье вдруг выяснилось, что некоторые офицеры из этой компании родом из Сызрани и знакомы с Игорем Васильевичем — Костяной Ногой, с которым он познакомился в окружном госпитале ПриВО…

Посиделки в итоге затянулись на всю ночь, поспать не удалось, а утром компания не без усилий погрузилась в «икарус», который направлялся на авиабазу Тузель.

К стойке таможни тянулся длинный хвост отпускников и заменщиков, однако вертолетчики, люди опытные, не спешили занимать очередь и почему-то топтались кучкой в самом конце. Не в меру расторопного десантника попридержали, когда тот неосмотрительно сунулся было вперед, побаиваясь, что борт на Афган пойдет без него. Его спутники, еще не вполне протрезвившиеся, поглядывали с какими-то иезуитскими ухмылками — мол, ямщик, не гони лошадей, сейчас врубишься, что к чему.

Вдруг очередь, беспрестанно шевелившаяся, застыла, потом по ней от головы к хвосту прокатился сдержанный шумок. Погрузившись в свои невеселые мысли, Хантер тупо стоял в конце, когда кто-то слегка толкнул его в плечо. Старший лейтенант удивленно поднял голову — и увидел перед собой мужскую руку, сжимавшую… початую бутылку грузинского коньяка «Ахтамар». Тем временем другая рука сунула половинку «общепитовского» пирожка.

Хантер удивился, но, взглянув на лукавые физиономии вертолетчиков, мгновенно сообразил, в чем заключалась их хитрая тактика. Кто-кто, а уж они-то достоверно знали специфику пересечения государственной границы именно в Тузеле: таможня, шмоная всех подряд, то и дело находила в чьем-то багаже спиртное, провозить которое в Афганистан формально было запрещено (даже сюда докатились отголоски антиалкогольной истерии моложавого генсека). Находить находила, но отдавать его таможенным придуркам никто не собирался — владельцы откупоривали бутылки, основательно прикладывались сами и тут же передавали посудину с неуклонно убавляющимся содержимым по ходу очереди. При этом львиная доля горячительного почему-то доставалась именно «хвосту».