Олекса Белобров - Обратный отсчет

Когда он закончил, Серебряков повел себя совершенно неожиданно.

— Собирайся, — скомандовал он. — Сейчас поедем на Теплый Стан, заберем твои вещички и утрясем формальности насчет техники, которую ты сопровождаешь. «Бээмпэшки» твои доберутся уже без тебя, а ты полетишь «вертушкой». Давай, шевелись, чего расселся? — встряхнул он старлея за плечи. — Военная прокуратура задерживает на сутки для проведения следственных действий, ясно?!

— Поехали, Андрей Павлович! — легко согласился Хантер, вставая. — Пусть хоть Монстр под занавес нашей с ним «нежной дружбы» обрадуется — дескать, Петренко снова по криминалу прокуратура замела! — махнул он рукой.

На служебном «уазике» домчались до диспетчерского пункта, где старлей забрал у перепуганного Шамана свою сумку со всем наполнением.

— Так надо, дружище, — сказал он, прощаясь с ефрейтором. — Скоро отпустят, не тревожьтесь за меня! Передавай привет четвертой роте, и пусть простят, что не сберег я Чеканова с Бросимовым. Но тут уж судьба, ничего не попишешь…

— Действительно — судьба. — Тувинец едва сдержал слезы. — Что ж тут прощать?.. Хороший вы человек, товарищ старший лейтенант, жаль, что вы уже не с нами…

«Бээмпэшки» с морпеховскими эмблемами уже стояли на тралах тягачей кабульской роты тяжелых машин. В «отстойнике» формировалась новая колонна, направлявшаяся в расположение его бригады — КамАЗы, «Уралы», бронетранспортеры и БРДМ. Петренко, которого внезапно охватило странное спокойствие, быстро отыскал «крайнего», способного принять у него технику, — им оказался не кто иной, как… Пол-Пот, он же майор Волк. Увидев старлея в «союзной» форме, майор гомерически захохотал.

— Что, прямо так и поедешь? — выдавил, помирая со смеху, зампотех-2. — Ну-ну, в Мухаметке «духи» в твоем мундирчике быстро дырок наделают!

— Ошибаетесь, товарищ майор, — сурово вмешался майор юстиции Серебряков. — Старший лейтенант Петренко не будет следовать с вашей колонной до пункта постоянной дислокации вашего соединения, поскольку остается в Кабуле в распоряжении гарнизонной военной прокуратуры в связи с вновь открывшимися обстоятельствами при проведении следственных действий. Поэтому могу вам дать всего тридцать минут на прием-передачу боевых машин пехоты!

Перепуганный и сразу запаниковавший Пол-Пот, подавив острое желание помотать Хантеру нервы, уложился за двадцать пять минут и подмахнул акты прямо на броне. Избавившись, да еще так быстро, от бремени ответственности, старший лейтенант почувствовал себя почти счастливым.

— Обретаем волю, пройдя сквозь муки, — вспомнил он строку Алишера Навои. — Муки позади; ну а теперь — воля!

Тем не менее кислые физиономии всех пятерых механиков-водителей красноречиво свидетельствовали, что они совсем не разделяют его энтузиазма. Попрощавшись с ними, Александр направился к прокурорскому «уазику». Пол-Пот проводил его злорадным взглядом, в котором ясно читалось все, что сейчас кипело в туповатой башке этого заклятого врага механиков-водителей…

Колонна выдвигалась из Кабула завтра утром. А старлей, вместо того чтобы готовиться к маршу и бою, тем временем прибыл в нижний городок при штабе армии, где с недавних пор проживал Серебряков. Хантер хотел было разыскать Михаила Шубина, но поиски оказались безрезультатными даже при участии военной прокуратуры — собкор «Комсомолки» откомандировал себя в Герат, на окраинах которого сейчас гремели ожесточенные бои.

Посиделки с Андреем Павловичем и его друзьями затянулись как раз до следующего утра. Верный себе, Сашка опять попытался организовать «раздачу слонов», торжественно вручив штык от карабина Серебрякову. Но когда поймал себя на том, что готов преподнести левые автомат и пистолет, лежавшие в его сумке, офицерам военной прокуратуры Кабульского гарнизона, все-таки спохватился, хотя к тому времени уже приближался к нирване.

Часа через три старшего лейтенанта, уже более-менее протрезвевшего, загрузили в вертолет, следовавший в нужном направлении, и отправили в родной гарнизон. И только поднимаясь на борт, он сообразил, что окажется в бригаде намного раньше, чем колонна, в составе которой качались на тралах его многострадальные «бээмпэшки» с эмблемами морской пехоты на бортах.

— Держи «фирман»! — прокричал сквозь вертолетный гул небритый и тоже не совсем трезвый майор юстиции Серебряков, всовывая в Сашкину ладонь какой-то бланк на серой бумаге. — Чтобы в бригаде на тебя ничего не повесили! Прокуратура дает «добро»!

Он махнул рукой и начал резво пятиться, придерживая одной рукой кепи и стараясь не угодить под задний винт…

Родное гвардейское соединение встретило старшего лейтената Петренко не сказать чтобы приветливо. Большая часть личного состава во главе с командованием находились на армейской операции под Гератом, посему о прибытии сразу из двух командировок пришлось докладывать сплошным и. о. — исполняющим обязанности. За комбрига остался зам по вооружению Мирославский (кличка — Угрюмый), люто ненавидевший всех без исключения политрабочих. Поэтому, уже входя в захламленный, как всегда и везде у технарей, его кабинет, Хантер внутренне приготовился к стычке. И не ошибся.

— Ну что, б…, — прорычал Угрюмый, окидывая пренебрежительным взглядом офицера в «союзном» мундире. — Давай, докладывай: как ты БМП в пропасть уронил, как людей угробил, почему прокуратура отстранила тебя от исполнения обязанностей старшего колонны! Говорил же этим мудакам, — ярился подполковник, — нельзя замполитам ничего доверять, — так нет, Михалкин добился-таки своего! — Простодушный технарь прямо называл вещи своими именами. — Говори, придурок, — обратился он к постепенно закипавшему Петренко, — ты как умудрился завалить в пропасть боевую машину?!

— Я, товарищ подполковник, — начисто забыв о субординации, заорал старлей, — ничего никуда не валил! И пусть Пол-Пот ваш не пи. т! — Теперь пришла и его очередь называть вещи своими именами. — Разве по моей вине разгромлена колонна? Погибли шестьдесят восемь человек, сгорела каждая третья машина, — по-вашему, в этом я виноват?! — От обиды и гнева у Хантера задергалась щека. — Вот вам бумажка от военной прокуратуры! — Он швырнул на стол зампотеха смятый листок. — Там черным по русскому написано, что у прокуратуры нет ко мне претензий! А то, что вы клюнули на провокацию Монстра и вместо Гены Щупа погнали меня из Ташкента в Хайратон, так за это вам, товарищ подполковник, отдельное спасибо! — Александр картинно склонился в поклоне. — Без продовольственного аттестата, без оружия, без опыта приема техники, после похорон подчиненного, да еще и в «союзной» форме! Сердечно вам признателен! — Он еще разок глубоко поклонился Угрюмому, ошеломленному всей этой сценой.