Курцио Малапарте - Волга рождается в Европе (ЛП)

Дорога забита опрокинутыми машинами, трупами лошадей, горящими грузовиками. Погибших русских можно увидеть сравнительно редко. Неожиданно приходится констатировать, как мало мертвых можно встретить вдоль дорог отступления русских. Я при другом случае объясню причину этого необычного обстоятельства, которое производило очень большое впечатление на немецких солдат в первые дни войны, и для которого вначале можно было давать только противоречивые объяснения. Несколько погибших немцев тут и там, которых осторожно поднимают санитары-носильщики. Воронки от снарядов, кратеры мин, огромные воронки от бомб пикирующих бомбардировщиков принуждают нас к длительным остановкам, иногда даже заставляют оставлять дорогу и съезжать на поля. Мы медленно продвигаемся вперед, в облаке пыли, которое так плотно, как туман в высокогорье. Но это теплый, горячий, ослепляющий туман, который душит человека и вызывает головокружение, подобный облакам едких паров, которые вытекают из металлов и кислот на химических заводах. Ядовитый, удушливый туман, в котором люди, лошади и машины принимают странные формы, приобретают своеобразные пропорции. Отражение солнца в этом красном облаке пыли увеличивает как оптический обман в пустыне размер людей и вещей; мне кажется, как будто я бегу между гигантскими тенями, между гигантскими жестикулирующими личинками. Призывы и крики, дребезг катков гусениц, стук копыт лошадей разносятся с ужасным грохотом в этом раскаленном тумане, они как бы засыпают нас в рикошете от невидимой стены лавиной ужасающих звуков.

Я прохожу несколько сотен метров в стороне от дороги, чтобы избежать одержимости этой галлюцинацией форм и звуков. Вокруг меня, насколько хватает взгляда, простирается море колосьев хлеба, по которому бродит ветер в длинных, мягких волнах. Вдали, глубоко на равнине, виднеется высокое облако пыли над продвигающейся слева от нас для флангового прикрытия колонной. Примерно в трех километрах перед нами разведывательные отряды нашей колонны вступили в соприкосновение с врагом. Он не убегает, а отходит назад, сражаясь, шаг за шагом, с частыми контратаками своих сильных арьергардов. Отчетливо слышится тарахтение пулеметов, оглушительный грохот мортир, глухой взрыв тяжелых снарядов. Тактика, которой следуют русские, без сомнения, очень эффективна во многих аспектах. Сопротивление подвижных единиц, легкие танки и боевые группы пехоты, поддерживается сильной артиллерией, большей частью артиллерией среднего калибра на самоходных лафетах. И под защитой огня своей артиллерии русским удается увозить с собой все, не оставлять на покидаемой ими местности даже разбитую винтовку, даже станок от пулемета. Один из признаков этих полей боя – это совершенная чистота и порядок, в котором русские оставляют их при своем отходе. Это прямо-таки парадоксальный порядок, который вызывает самое большое удивление у немецких солдат и офицеров. Даже картуши снарядов они утаскивают собой. Они чистят территорию с такой тщательностью, которая содержит в себе что-то невероятное. Хотелось бы сказать, что они беспокоятся, чтобы не оставлять след своего присутствия, ничего, что могло бы помочь врагу понять их манеру вести бой, узнать их тактику, состав их частей и подразделений, вид и использование их вооружения.

После многих часов боев это производит внушительное впечатление, когда вы попадаете на арену борьбы и встречаете совершенно пустую, чистую территорию, на которой нет ни одного брошенного ранца, каски, противогаза, пулеметной ленты, ящика боеприпасов, ни одной ручной гранаты, ничего, ничего. Нет даже лоскутов материи, обрывков бумаги, бинтов, окровавленных предметов одежды, которые являются неизбежным мусором битвы. Они не оставляют ничего, кроме как порой тут и там мертвецов; последних погибших, последних, которые остались прикрывать отход товарищей. Но их совсем немного, пять, десять, не больше. Исключительно впечатляющий вид у этих бедных мертвецов, которые остались на пустой, тщательно прибранной территории. Они лежат на зеленой траве, как если бы они упали с неба.

Поэтому мы были очень сильно поражены, когда достигли въезда в населенный пункт Качковка и внезапно увидели перед собой поле боя, которое засеяно сотнями мертвых русских и всеми теми остатками, которые обычно битва оставляет после себя. Почти вплоть до Качковки мы ехали по абсолютно плоской, похожей на степь широкой равнине: это уже своего рода предупреждение о той степи, которое простирается дальше на востоке, по ту сторону Буга, по ту сторону Днепра. Все же, постепенно, примерно в двадцати километрах за Ямполем, при сближении с Качковкой, равнина медленно поднимается, пока она не обрывается на краю глубокой зеленой впадины, густо заросшей деревьями, и на дне которой, на берегах тонкого водотока, лежит деревня Качковка.

Мы примерно в десять часов достигаем этого места, в нескольких километрах перед обрывом равнины. Русские, окопавшись на склоне впадины, оказывают сопротивление. Мы должны на несколько часов остановиться перед Качковкой и подождать, пока штурмовым подразделениям нашей колонны не удастся сломить ожесточенное советское сопротивление. К полудню бой еще продолжается. К этому времени подошли многочисленные немецкие батареи полевой и средней артиллерии и занимают позиции в полях, посреди колосьев хлеба. Под сильным обстрелом артиллерии русские оказывают яростное сопротивление. Неоднократно они переходят в контратаки и отгоняют немцев. Советская артиллерия отчаянно поддерживает борьбу этой части, самое большее, одного батальона, страшным заградительным огнем, который принуждает немцев постоянно перемещать свои орудия, и наносит большие потери немецкой пехоте. Немцы говорят, что русские оказались лучшими солдатами из всех, с которыми им до сих пор приходилось сталкиваться на войне. Лучше, чем поляки, даже лучше, чем англичане. Они не сдаются. Они борются до последнего, с серьезной и спокойной непоколебимостью.

Примерно в четыре часа пополудни мы видим, как первые группы пленных движутся в наш тыл, большей частью раненые. Без бинтов, лица залеплены пылью и кровью, одежда превратилась в лохмотья, руки почерневшие. Они спускаются медленно, опираясь друг на друга. В своих объяснениях они подтверждают то, что мы уже предполагали. Большая часть армии Буденного еще не была использована полностью на украинском фронте. Части, которые перехватывают немецкий удар, состоят преимущественно из молодых новобранцев или старых запасников, которых призвали в армию в начале июля. Крестьяне в форме, вовсе не настоящие солдаты. Если не считать специальных подразделений, авиации, артиллерии и танков, русская армия, так сказать, основная, регулярная армия, ожидает решающий удар дальше на востоке, вероятно, на берегах Днепра, вероятно, по ту сторону Дона.