Михель Гавен - Крестоносцы

— Как кровотечение? — Молодая женщина взглянула на Селима.

— Почти остановилось, госпожа.

— Хорошо. Вот прут. — Она вытащила осколок. — Сейчас я проведу обработку, выведу приводящий и отводящий отрезки кишки на переднюю брюшную стенку и буду зашивать. Михраб, давление?

— Давление восстанавливается, госпожа.

— Дыхание?

— Пока учащенное, но скорее ближе к норме.

— Отлично. — Джин даже заставила себя улыбнуться. — Его выдержка дает нам надежду. Приготовь, пожалуйста, инструменты, Михраб. Селим, вы будете держать пальцем рану, пока я буду шить, поэтому не спешите отдергивать. Надо еще потерпеть, хотя я понимаю, насколько вам трудно.

— Как наш больной? — Такуби заглянул за штору.

— Боюсь забегать вперед, — ответила Джин, не поворачиваясь. — С одной большой бедой мы справились, слава Аллаху. Теперь возьмемся за вторую. Держите палец, Селим, — прикрикнула она на боевика. — Каждое неумелое движение может привести к непредсказуемым последствиям.

— Потерпи, мой мальчик, потерпи. — Такуби, подойдя, поправил слипшиеся от пота волосы раненого. — Эта женщина тебе поможет.

— Михраб, держи лигатуры, но сильно тянуть не надо, во избежание усиления кровотечения. Сейчас я сделаю широкий шов, заблокировав возможность его повторения, а потом будем уже накладывать постоянные швы. Селим, палец уберете в самый последний момент, когда я буду затягивать нить. Понятно? Ни секундой раньше!

— Понятно, госпожа.

— Михраб, подайте мне треугольный зажим. Надо сжать предсердие, и тогда ничего не помешает.

— Аятолла ас-Садр только что уехал, — сообщил Такуби, когда операция подходила к концу. — Он просил передать слова благодарности, госпожа. Аятолла просит находиться с его племянником до самого выздоровления…

— Но… — Джин распрямилась, тяжело вздохнув, и вытерла пот с лица.

— Аятолла понимает всю сложность ситуации. — Такуби угадал ее мысли. — В городской больнице много больных и раненых, которые тоже нуждаются в вашей помощи. Тогда вас отвезут обратно. Конечно же, вместе с помощницей. — Он бросил взгляд на Михраб. — Вы проведете инструктаж Селима, а завтра, аятолла настаивает на этом, — Такуби сделал паузу, — вы снова навестите его и продолжите лечение.

— Я бы и так считала своим долгом не оставлять данного пациента без своего внимания, — ответила Джин, нисколько не смутившись. — Прогноз довольно расплывчатый, и я не буду вводить вас в заблуждение. Сердце, скорее всего, восстановится, но вот перитонит и септический шок меня беспокоят. Необходимо продолжать консервативную терапию, ставя капельницы для снижения интоксикации и восполнения потерь организма.

— Все на тебе. — Такуби строго взглянул на Селима.

— Да, мой господин.

— Завтра я проведу аспирацию желудочно-кишечного тракта и проверю швы. Очень важно следить за температурой. Грядущая антибактериальная терапия может сказаться на деятельности сердца. Подобная нагрузка тяжела для ослабленного сердца. Для поддержания его работы я оставлю лекарства, которые потребуется вводить через капельницу. Вы справитесь с этим? — спросила она Селима.

— Он справится, — уверенно ответил за недоучившегося студента Такуби, а молодой человек только едва различимо кивнул. — Для чего он тогда учился, а мы тратили на него деньги? Ваш гонорар. — Он протянул Джин конверт. — Здесь деньги для вас и вашей помощницы. Завтра за вами приедут в такое же время. Если наступит ухудшение, мы приедем раньше. — Мужчина внимательно посмотрел на молодую женщину.

— Если наступит ухудшение, господин, приезжайте незамедлительно. — Джин спокойно выдержала взгляд Такуби. — Я буду в клинике.

Вернувшись в клинику и открыв конверт, Джин взглянула на купюры и покачала головой, увидев фантастический по меркам Ирака гонорар.

— Даже жаль отдавать. Михраб, возьми все. — Она протянула деньги иракской девушке. — Пополам с доктором Фарадом. Мне не часто выпадает случай отблагодарить вас за помощь, ведь вы рискуете гораздо больше меня. Эти деньги в любом случае пригодятся. Я надеюсь, мое начальство возражать не будет.

— Нет, госпожа. — Михраб явно смутилась. — Я даже никогда не держала в руках такую сумму.

— Я полагаю, ты догадываешься о моем относительном благосостоянии. — Джин вложила ей в руки конверт с деньгами. — Для меня это хорошо оплачиваемая работа. В другом месте. Разделите сумму с доктором Фарадом, а мне надо срочно вернуться на базу. Если возникнет необходимость, скажи, что я нахожусь у больной тетушки моего водителя Ахмета, и найди способ срочно известить меня. Очень важно!

— Хорошо, госпожа. Спасибо вам.

— Не волнуйся, все обойдется. — Джин обняла девушку за плечи. — Ты сможешь купить себе новое платье и желанные вещи своим отцу и брату.

— Салид хочет машину, — чуть слышно произнесла Михраб, — хотя бы подержанную. Наша совсем уже пришла в негодность, просто ржавая банка. Отец… Он покупает книги и давно хотел приобрести редкое издание Корана.

— Здесь хватит и тому и другому, — улыбнулась Джин. — Сегодня ты порадуешь их. Мне надо торопиться. Ахмет, поехали.

Она вышла в коридор и, спустившись с крыльца, села в машину.

— Твоей тетушке надо срочно заболеть, — с улыбкой сообщила Джин водителю. — Об этом должны узнать как можно больше соседей.

— Хорошо, я позвоню. — Ахмет кивнул. — Тут даже и придумывать ничего не надо. У тетушки Фарид очень плохо с ногами. Она принимает лекарства, которые вы ей прописали, они ей помогают, но последний факт как раз известен немногим. Поэтому, если внезапно наступит ухудшение, никто не удивится.

— Замечательно. Теперь быстро на базу. Надо успеть всех предупредить, иначе нам грозят большие неприятности.

— Слушаюсь, мэм. — Ахмет повернул ключ зажигания.

Через четверть часа машина въехала в ворота базы.

— Капитан Фостер здесь? — выйдя из машины, спросила Джин дежурного.

— Так точно, мэм.

— Сержант Михальчук?

— По-моему, хотя я не уверен, — пожал плечами капрал.

«Может, еще не уехали», — подумала Джин.

— Жди здесь, — приказала она Ахмету. — Никуда не уходи. Возможно, понадобится ехать обратно и срочно.

Джин направилась к украинской казарме. По пути ей попался Коновалов.

— Здравия желаю, мэм, — отдал он честь.

— Александр здесь? — спросила Джин, напряженно ожидая ответа.

— Да, здесь. — Алексей кивнул. — Он спит. Устал.

— Разбуди! У меня есть к нему срочный разговор, — попросила она. — Я буду в главном здании у капитана Уитенборна. О'кей?

— Ладно, — кивнул Коновалов. — Сейчас придет. Это, мэм, — сообщил он, чуть запинаясь, — Маринка моя позвонила. Говорит, все отсканированные бумаги по Ванечке послала.