Георгий Рогачевский - Сквозь огненные штормы

Приведя в порядок катер и команду, мы отправились в поход в Кулеви. Спустя некоторое время по прибытии вызывает меня к себе начальник политотдела капитан 3-го ранга Г. А. Коновалов. Настоящий, боевой, флотский товарищ, душевный человек. До назначения к нам в бригаду был комиссаром легендарного лидера «Ташкент».

- Садись, - говорит. - Есть у меня к тебе разговор. Я недоуменно поднимаю брови.

- Пришел ты на флот по путевке комсомола. Воюешь хорошо, - продолжал Григорий Андреевич. - Как ты думаешь, не пора ли тебе в партию поступать?

Я от неожиданности привстал. Затем сел и опустил голову. Понял, что это еще не предложение писать заявление, а совет старшего внимательнее присмотреться к самому себе, оценить свои дела и поступки, сделать из этого выводы.

- Я комсомолец, значит, беспартийный большевик, - ответил вычитанной недавно в нашей бригадной газете фразой. - Но допускаю шалопайство. Рановато мне в партию. Немножко подтянусь, повзрослею, стану [354] серьезней, надежнее. Отличусь в бою, чтобы идти в партию не с пустыми руками, а с боевыми результатами.

- Насчет серьезности ты прав, - согласился начальник политотдела. - Тут действительно тебе нужно подтянуться. А вот боевые результаты у тебя заметные. Орден Красного Знамени за Новороссийск получил?

Под Новороссийском отличились многие. И боевые ордена и медали получили - тоже. Но велики были и наши потери. Особенно во вторую ночь высадки десанта. В нашей первой группе потоплены катера 21 и 91. Командиры ТКА капитан-лейтенант Саблин и старший лейтенант Ковтун, начальник штаба дивизиона капитан-лейтенант Ткаченко, часть личного состава погибли. Погиб и ТКА-112 от прямого попадания крупного снаряда. Командир В. Лозицкий и экипаж остались живы - их подобрала шхуна, а мы - немного погодя - моториста. Потерял ход из-за поврежденных моторов катер Левы Келина, и его взял на буксир Иван Опушнев.

Такая же участь постигла в ту ночь и вторую, и третью группы. И все происходило, как правило, на обратном прорыве. Головной катер второй группы Тихонова был прибуксирован морским охотником. На втором катере убит лейтенант Флешин и тяжело ранен командир Смирнов. ТКА, весь избитый, в базу привел боцман Савич. На катере Мастеровича половина команды ранена. Катер Володи Степаненко потерял ход у западного мола, его вынуждены были затопить, а экипаж присоединился к десанту, ведущему бой у мола. Досталось и третьей группе капитан-лейтенанта Африканова. В довершение ко всему, благополучно вернувшийся было в Геленджик, катер Попова тоже перестал существовать. С желоба ТКА извлекали тело убитого десантника, в руках которого была зажата граната. Она и взорвалась. Огромным костром катер долго еще горел в бухте…

Пять ТКА уничтожено, девять получили серьезные повреждения - таков итог второй ночи десантирования. Но задачу катерники выполнили.

18 сентября 1943 года Новороссийск был освобожден. Радовался в те дни весь советский народ… А мне вспоминается, как в разгар битвы за Новороссийск один из наших катеров, ТКА-22 старшего лейтенанта П. Ф. Ильина, получил не совсем обычное задание: выловить и доставить в штаб «авиаязыка». Дело в том, что над морем в районе Анапы в воздушном бою наши [355] истребители сбили двух фашистских летчиков. Они болтались где-то на волнах, их-то и нужно было снять и доставить в базу. Сделать это требовалось под носом у врага - а это очень опасно.

Через два часа ТКА-22, прикрываемый нашими истребителями, в указанном районе начал поиск, приближаясь к берегу. Вскоре летчика обнаружили. Подошли, подобрали. К удивлению команды, летчик страшно обрадовался.

- Гитлер капут! - кричал он, когда его поднимали на борт.

Нашли и второго летчика, но он, при подходе катера, застрелился. Его подняли на борт, как вещественное доказательство.

- Этому тоже капут, как и Гитлеру, - хмуро пошутил кто-то из моряков.

9 октября 1943 года весь Таманский полуостров был полностью очищен от фашистов. [356]

Галсами победы

Тогда, в октябре 1943 года, враг, безусловно, уже был не тот, что в начале Великой Отечественной войны, но тем не менее оставался еще очень силен. Ведь раненый зверь страшнее. Нам предстояли бои с озверевшим фашизмом.

Труднейшие бои. Стоит только взглянуть на карту фронта осени 1943 года. Особенно на Днепре возле Киева, в районе Букринского и Лютежского плацдармов.

В этот период определялся и у нас, на Черноморском побережье, свой плацдарм, ставший впоследствии тоже легендарным. Готовилась Керченско-Эльтигенская десантная операция.

Совсем небольшой клочок суши - Керченский полуостров - был сильно укреплен, буквально начинен войсками. Его оборонял 5-й фашистский корпус численностью 85 тысяч человек. Усилился к этому времени и вражеский флот. В Керчи, Феодосии, Камыш-Буруне базировались 30 быстроходных десантных барж, 37 торпедных и 25 сторожевых катеров, 6 тральщиков, другие вооруженные суда. Керченский пролив нашпигован минами. Только лишь за последние месяцы 1943 года [356] противник выставил здесь 1484 мины. Всего же в Крыму находилось 5 немецко-фашистских и 7 румынских дивизий.

Почему же Гитлер так цеплялся за Крым? Неужели ему не давали покоя бредовые планы нового нашествия на Кавказ?! Возможно… Для таких, как он, закон не писан, говорят у нас в народе. Но были здесь и более реальные, конкретные цели: оккупация Крыма сковывала значительные силы наших войск, позволяла Германии продолжать давление на Турцию, удерживать в своем агрессивном блоке Румынию и Болгарию.

В ночь на 1 ноября торпедные катера северной и южной групп обеих бригад вышли из Анапы и Тамани и заняли исходные позиции для прикрытия и обеспечения высадки десанта на нашу родную Крымскую землю. Погода в районе была сложной, море волновалось до 6 баллов.

Наш 2- й дивизион во главе с командиром капитан-лейтенантом А. А. Сутыриным находился на линии десантных средств. Нам предстояло, как и всей этой группе, форсировать Керченский пролив с севера, идти впереди десантных порядков, прикрывая их дымзавесами от огня противника с берега.

В 4.00 все у берега пришло в движение. А через полчаса артиллерия фронта начала огневую подготовку: на кавказском берегу вспыхивали многочисленные залпы, в темноте они как бы перемещались с места на место, а Крымский берег покрывался красными фонтанами разрывов.

Но как только прекратилась артиллерийская подготовка, на вражеском берегу вспыхнул прожектор и начал шарить лучом по горизонту. Мы увеличили ход и пустили впереди высаживающегося десанта дымовую завесу. Загорелся второй, третий прожектор, еще несколько. Нам работы добавилось. Находясь впереди и на флангах общего движения десантных отрядов, мы при приближении луча тут же ставили короткую дымовую завесу. Зайдя за нее, следили за прожекторами. Лучи буквально вязли в дыму. Вот так потушим один прожектор, спешим навстречу следующему. И, надо сказать, до места назначения дошли почти беспрепятственно.