Георгий Рогачевский - Сквозь огненные штормы

Сплошной гул, шелест и свист. Снаряды летят через наши головы. В первые минуты такое ощущение, что один из снарядов может зацепить тебя за макушку.

Поднятая взрывами пыль, дым пожаров - все это постепенно начинает заволакивать побережье. В то же время на фоне зарева над портом стал четко вырисовываться справа темный западный мол. Через несколько минут все затянуло пеленой, берег совсем не просматривается. Огня прибавилось. Пошли залпы ста двадцати семи, как нам потом стало известно, установок гвардейских минометов - «катюш».

Артиллерия бьет уже 12 минут. Наступает и наше время. Я как засек в начале артподготовки «свою» точку - фашистский дот, и смотрю на нее, словно завороженный.

Заводим моторы и даем залп по вражеской огневой точке. Сходим влево с курса и уменьшаем скорость. Хорошо видно, как в зареве усилившихся после удара «катюш» пожаров обе торпеды идут по поверхности воды. Все в порядке: первая задача выполнена.

В группе прорыва были катерник старший лейтенант А. Черцов. Действовал он энергично и инициативно. Имея совместное со всей группой задание, он был дополнительно проинструктирован капитаном 1-го ранга А. М. Филипповым. А. Черцов должен был продублировать действия ТКА старшего лейтенанта А. Куракина по разграждению входа в порт при условии, если тот не сможет сделать это сам.

Так и получилось. На пятой минуте артподготовки старший лейтенант А. Черцов увидел, что катер Куракина стоит без движения, а надо действовать немедленно. Андрей тут же стреляет торпедой в намеченном ранее направлении. При отходе засекает автоматическую пушку противника на восточном моле, ведущую интенсивный огонь, и выпускает вторую торпеду по этим вспышкам. Потом подходит к катеру А. Куракина, выясняет, что на нем повреждения, и начинает буксировать его в Кабардинку. Казалось, задание выполнено блестяще, помог товарищу в беде. Но нет!

Катер А. Черцова принимает на борт десант и отправляется в Новороссийск. Уже рассвело и противник при входе ведет по ТКА ураганный огонь. Но катер все-таки прорывается в порт, двигаясь на Каботажную пристань. Огненные струи поливают катер, выведен из [348] строя один мотор, загорелся бензоотсек. Команда самоотверженно борется за спасение своего ТКА-93. Командир отделения мотористов накрыл кошмой пробитый бензобак, огнетушителем сбил пламя. Мотористу Кузнецову удалось запустить заглохший мотор. Черцов ранен в живот, но продолжает управлять катером, упорно держит курс на Каботажную пристань. Тут глохнут оба мотора. Получив сквозное ранение в грудь, падает главстаршина Н. Ченчик. Теряет сознание командир. Но уже осталось какой-то десяток метров, и катер идет по инерции. Вот он уже ткнулся в берег. Десантники ринулись в бой.

Мотористы снова каким-то чудом запустили моторы. Перевязали Андрея Черцова и он, превозмогая боль, провел ТКА-93 на выход. Выведя катер из порта, А. Черцов потерял сознание. И тут за штурвал стал юнга Валя Лялин. Тяжело ему - катер идет неровно, зигзагами. А тут еще с мыса Любви снова начал стрелять противник. Командир ТКА-91, находившийся рядом, прикрыл израненный катер дымовой завесой. ТКА-93 вышел к мысу Дооб. Но моторы не успевают откачивать воду, поступавшую в катер сквозь пробоины.

- Выбрасывайся на берег! - передали команду Вале Лялину.

Он так и сделал, а подоспевший катер В. Максименко с командиром дивизиона капитаном 3-го ранга В. И. Довгаем на борту подобрали раненых и доставили их в Геленджик.

Стремились успеть сделать как можно больше для поддержания десантников и катера нашей второй группы. Вот как говорится об этом в записях возглавлявшего отряд, бывшего к тому времени начальника штаба 2-й БТКА, а в последующем контр-адмирала, профессора, доктора военно-морских наук, Георгия Даниловича Дьяченко:

«Придя в Кабардинку за второй группой десантников, мы встретились с командующим флотом Львом Анатольевичем Владимирским и командиром Новороссийской военно-морской базы Георгием Никитовичем Холостяковым, которые настойчиво выпытывали у всех приходящих первыми, в том числе и у нас, детали обстановки в порту. Трудно было в коротком докладе дать обобщенную картину боя. Ясно было, что в целом дела идут успешно, хотя последнее слово должен был сказать [349] десант. Близился рассвет, и мы торопились на ТКА-73 сделать еще рейс. За нами устремились катера - ТКА-91 Ковтуна, ТКА-22 Ильина и Лесова - ТКА-102. Пока шли к входу в порт, за несколько минут взошло солнце. Прицельный огонь противника усилился. В это время уже последовало распоряжение контр-адмирала Г. Н. Холостякова высадку прекратить. Но наша четверка уже вкатилась в порт. Изо всех уголков его нас жгли языки трассирующих пуль и снарядов. Значит, сопротивление противника в порту еще не подавлено. Ясно, что при свете начавшегося дня назревают неоправданные потери, из состава нашей четверки в том числе. Описав большую циркуляцию в порту, подчиняясь приказу командира высадки, начинаем отход. Оба пулемета на нашем катере ведут ответный огонь. Но вот заминка у носового пулемета, из которого стрелял радист Михаил Ковров. На выручку ему спешит замполит 3-й ДТКА капитан-лейтенант А. П. Воробьев, рискуя на большой скорости быть сброшенным за борт. Он заменяет убитого Коврова, мастерски разворачивает пулемет в сторону противника, отвечая на его огонь ливнем своего пулеметного огня. Политработа требует не только слов, но и дела, личного примера…»

Такой же личный пример показывал и начальник штаба, а затем командир нашей бригады, Георгий Данилович Дьяченко, проявлял не только незаурядные командирские, организаторские способности, талант, но и личное мужество, смелость, отвагу, мастерство катерника. К сожалению, записи эти передал нам уже не он лично, а его супруга Татьяна Тимофеевна…

Решительно действовала и третья группа под командованием капитан-лейтенанта А. Ф. Африканова. Вот как вспоминает об этом один из ее участников, командир ТКА-81 лейтенант А. Кононов:

«…Наконец получен сигнал «Путь свободен». Все ринулись в порт. Используя скорость, наш катер тоже пошел, обгоняя высадочные средства. В воротах чуть не наскочили на бочку, едва успев оставить ее слева. Влетели в порт через стену сплошных разрывов. Катер получил несколько попаданий. В порту легче - огонь противника ослаблен. Наши цели - Импортный и Цементный причалы. Поворачиваю вправо и уменьшаю ход, рассматриваю обстановку в западной части порта. С Импортного причала бьет пушка. Приведя ее огонь на [250] мачту, стреляем торпедой. Для стрельбы по Цементному пирсу нужно подвернуть вправо, однако штурвал вправо не поворачивается. Один осколок попал в барабан штурвала. Пришлось сделать циркуляцию влево. За это время боцман удалил осколок, заклинивший штурвал. Не спеша навожу нос катера на Цементный причал и стреляем второй торпедой. Обе торпеды взорвались, огонь противника прекратился…»