Сергей Исаченко - Где-то в Курляндии

Тогда же в эфир на радиоволнах штабов группировки «Курляндия» был передан ультиматум командующего Ленинградским фронтом Маршала Советского Союза Л. А. Говорова командному составу вражеских войск. Он гласил:

«Вы, как командиры и офицеры, лучше других понимаете, что война Германией окончательно проиграна. Красная Армия находится в Берлине, она вышла на реку Эльбу и соединилась в районе Дрездена с войсками союзников. В Германии нет больше фронта, а есть только разрозненные очаги сопротивления - котлы на севере и на юге… В этих условиях положение отрезанной курляндский группировки совершенно безнадежно и безвыходно… Красная Армия зажала вас в стальные клещи и, овладев побережьем Балтийского моря, перерезала военно-морские коммуникации между Курляндией и Северной Германией. Помощи вам ждать неоткуда. Курляндская группировка обречена, и ваше дальнейшее сопротивление приведет только к гибели офицеров и солдат. Теперь, когда война Германией проиграна, ваша капитуляция и сдача в плен - не акт позора, а акт благоразумия…»

Текст ультиматума был передан несколько раз. Однако командование курляндской группы армий не ответило на него. Тогда командующий Ленинградским фронтом маршал Говоров приказал войскам правого крыла фронта продолжать преследование противника. Выполняя этот приказ, наши части освободили более 150 населенных пунктов. А всего в течение 8 мая войска 67, 42, 1-й ударной и 10-й гвардейской армий Ленинградского фронта продвинулись вперед до 30 километров, освободили 800 населенных пунктов, в том числе крупные железнодорожные станции Тукумс и Салдус, и захватили много пленных.

Наконец фронтовые радисты приняли радиограмму немцев, в которой говорилось: «Всеобщая капитуляция принята… Командующий войсками курляндской группы армий генерал пехоты Гильперт».

* * *

…Отделение старшего сержанта Митрофанова расположилось в наспех открытых окопах на окраине хутора, из которого только что были изгнаны гитлеровцы. Бойцы внимательно наблюдали за передним краем противника, протянувшимся вдоль оврага. Их разделяло не более 300 метров - небольшой овраг, по которому протекал ручей, и полоска кочковатого луга.

Теплый майский день подходил к концу. У немцев стояла тишина. Никакого движения не было заметно, не слышно и шума машин. Лишь изредка тишину прерывали пулеметные очереди.

Вдруг до Митрофанова донесся из соседнего окопа удивленный возглас солдата Герасимовича:

- Товарищ командир, гляньте - немцы белый флаг выкинули!

Старший сержант посмотрел вперед - и действительно, прямо против их позиции в сгущающихся сумерках увидел на высоком шесте белый флаг, выставленный над передним краем противника. Глянул вправо - и там белели полотнища, влево - тоже. На шестах, на деревьях, а то и просто на ветках кустов развевались белые флаги, куски простыней, полоски марли.

- Сдаются! - закричал Герасимович. - Ура!

Он хотел выскочить из окопа, но Митрофанов, сам взволнованный не менее его и других солдат, которые во все глаза смотрели на невиданное зрелище, сказал:

- Спокойно, всем оставаться на своих местах. Сейчас доложу командиру роты.

Он позвонил по телефону и доложил ротному:

- По всему переднему краю немцы вывесили белые флаги.

Командир роты ответил, что и на соседних участках тоже появились белые флаги, и приказал оставаться на своих местах, ждать дальнейших указаний.

А поздно ночью по радио передали сообщение о подписании в пригороде Берлина - Карлсхорсте акта о безоговорочной капитуляции Германии. Эта весть с быстротой молнии облетела все участки фронта. Она достигла огневых позиций артиллеристов, пришла в окоп пулеметчика, в траншею стрелка, в засаду разведчика и наполнила сердце каждого такой радостью и гордостью, каких до того, казалось, никогда никто не испытывал. Наконец-то! Свершилось то, чего ждали все эти четыре года, к чему стремились через невиданные трудности и страдания, шли долгими фронтовыми дорогами. Фашистская Германия полностью разгромлена и безоговорочно капитулировала. Победа!

И что тут началось. Поднялась небывалая стрельба - на этот раз в небо. Грохот тысяч орудий, треск пулеметов и автоматов, пистолетные выстрелы - все сливалось в единый салют в честь победы. Разноцветные ракеты полосовали ночную тьму. В эту памятную ночь с 8 на 9 мая никто не сомкнул глаз ни на переднем крае, ни во вторых эшелонах полков, дивизий и армий.

* * *

С утра 9 мая - в первый мирный день - по всем дорогам среди лесов и болот Курляндского полуострова потянулись огромные колонны пленных немцев.

Рано утром маршал Говоров издал оперативную директиву войскам фронта, которая предписывала: разоружить и разместить в лагерях капитулировавшие немецкие войска; выдвинуть авангардные корпуса и дивизии для занятия портов, узлов коммуникаций, аэродромов, баз и железнодорожных станций; принять и учесть все вооружение и имущество немецких войск; организовать сплошное разминирование Курляндского полуострова. К исполнению директивы приступили немедленно.

Рота Привалова размещалась в небольшой деревне, через которую проходила шоссейная дорога. С рассвета на дороге появилась длинная колонна немцев, за ней - такой же длиннющий обоз. Пехоту и повозки обгоняли машины. В деревне был назначен пункт сдачи оружия, и Привалову было приказано собрать и учесть его.

Все бойцы высыпали из изб и с интересом рассматривали движущуюся колонну. Вот они, спесивые «завоеватели». Довоевались! Когда-то они стремились покорить весь мир, рвались к Кавказу, мечтали о парадном марше по Москве и Ленинграду. А теперь, разбитые и подавленные, понуро плетутся по дороге, и никто их даже не конвоирует, ибо бежать им некуда. В центре деревни колонна останавливается, и на землю с глухим стуком падают автоматы, пулеметы, пистолеты. Гора оружия растет. Колонна снова выстраивается и идет дальше, к пункту, где намечено место для лагеря. За ней в деревню втягивается новая колонна, потом обоз, вереница автомашин. И так в течение всего дня.

Старший лейтенант Привалов, наблюдавший за сдачей и учетом оружия, остановил одного из немецких офицеров - капитана, бросившего в общую кучу свой «вальтер», и спросил его:

- Какой дивизии?

- 291-й пехотной, - ответил тот по-русски.

«291- я дивизия, -подумал Привалов и вспомнил: - Так это же та, что хозяйничала в Петергофе. Вот она где оказалась!»

Ему припомнились сообщения Государственной чрезвычайной комиссии о зверствах фашистов. Наряду с другими немецкими дивизиями там упоминалась и 291-я пехотная. Эта дивизия в 1941 году ворвалась в Новый Петергоф, превратила в развалины знаменитые фонтаны и Большой дворец и готовилась к церемониальному маршу по улицам Ленинграда.