Макар Бабиков - Отряд особого назначения

Первые посланцы ходили двое суток. Вернувшись, доложили Кудрявцеву и Ершову, что успели побывать не только и Комагвере, но и в Крамвике и в Киберге, очень уж им не терпелось повидать родных и близких. Решились идти в Киберг после того, как их давние друзья, которым они доверились, сказали, что в маленьких поселках немцев нет, только временами наезжают на мотоциклах патрули, посмотрят, проверят и тут же уедут, на ночевку никогда не остаются.

Норвежцам разрешается проходить или проезжать запросто, без пропусков, но если появляются какие-то неизвестные, дальние люди, жители обязаны о них докладывать ленцману. Оттого люди держатся настороженно, к чужим приглядываются, присматриваются, в разговор не вступают. Для поездок в Киркенес, в Вардё и Вадсё требуется пропуск, его можно получить в комендатуре и у ленцмана.

Еще одну важную весть принесли ходоки: на следующий день на базу группы в Киреянках придет Хильмар Микельсен. Он знает ходы к верным людям, может свести с ними, ему не трудно получить пропуск в города. На него, как они заверили командира и политрука, можно положиться, не подведет.

После таких обнадеживающих вестей Кудрявцев и Ершов решились послать в разведку троих норвежцев, двоим побывать в Киберге, оттуда вернуться на базу, а третьему из поселка переправиться в Вардё. Пошли в этот маршрут братья Хокон и Коре Ойены и Гюнер Берг.

Ойены — норвежцы, но советские подданные, родились и росли у своих родителей на побережье Кольского полуострова в селении Цып-Наволок. С детства, как и все поморы, промышляли морем, рыбачили, били морского зверя.

В операцию сперва собирался и готовился младший из братьев — Хокон, но старший, узнав об этом, побежал в военкомат с обидой, почему ему не доверяют, он может справиться с делом не хуже брата. Ему ответили, что его время еще не подошло, придет — позовут, пусть пока побудет дома, он человек семейный, женатый.

На это Коре ответил, что не только его сверстников, но людей моложе и старше, и тоже женатых, в армию, на войну взяли тысячи и тысячи, не спрашивали, хотят ли они оставить домашних или не хотят. За что же его обижать? Если комсомольца Хокона посылают, то разве ему, некомсомольцу, нельзя воевать, отчего он не может идти в разведку? А жена… Так она все поймет, она знает, что ему не с ней сидеть в войну, а воевать, потому даже в эвакуацию отказалась ехать, сказала, тут, возле мужа, буду и возле моря, у которого выросла, и муж где-то рядом станет воевать на море.

Коре добился, и его послали с группой в Финмаркен.

Братья отправились переводчиками, норвежский язык в семье знали, никто из норвежцев даже и не заподозрит, что они выросли не в Норвегии.

Братья Ойены — парни крепкие, обдутые морем и ветром, грудь шарфом не укрывают, привыкли держать ее нараспашку и летом и зимой. Успели пройти парашютную подготовку, прыгали на тренировках, готовились к дальним заброскам.

Тюнеру Бергу из Киберга надо было добраться до Вардё, город этот стоит на острове километрах в двенадцати-тринадцати северо-восточнее мыса Кибергнес, на высоком берегу которого прилепился поселок. На остров можно переправиться на рейсовом мотоботе, или напроситься попутчиком к кому-то из рыбаков, либо проехать по дороге до Свартнеса и там через пролив переплыть в Вардё. Но лучше всего воспользоваться какой-нибудь оказией из Киберга, чтобы не испытывать судьбу, лишний раз не попадаться на контрольные пункты и не предъявлять документы патрулям.

Тридцатого сентября вторая группа норвежцев пешком отправилась выполнять задание.

Братья Микельсены договорились с братом Ингвальда Хильмаром, что он тоже придет в лагерь группы. Кудрявцев и Ершов, хорошо знавшие Микельсенов, отнеслись к его замыслу одобрительно, тем более что Хильмар дал понять, что он может свести с руководителями Сопротивления в Финмаркене, у него есть связи с норвежскими коммунистами-подпольщиками.

1 октября Хильмар пришел в Киреянки. С ними говорили Кудрявцев, Ершов и его родичи.

У Хильмара имеется постоянный пропуск по ближайшим селениям и городам, документы подлинные сомнений никаких не вызывают, с ними можно ездить по побережью на автомашине, на автобусах, переходить из селения в селение морем на рейсовом катере. С Хильмаром договорились, что он поедет в Вадсё и Хибю. Если там все сложится удачно, побывает в поселках по реке Тана, вплоть до Тана фьорда, там посмотрит, осели ли немецкие гарнизоны, если есть, то какие части, чем занимаются.

Прикинули, что на эту поездку ему понадобится не менее двух недель.

Троих разведчиков Кудрявцев послал еще раз посмотреть окрестности, подобрать подходящие площадки, куда бы самолеты смогли сбросить тюки с продовольствием и имуществом.

В лагере в Киреянках появились двое местных жителей, назвались Рикардом и Ингольфом.

Рачивальд Микельсен, когда они с Ингвальдом ходили в Комагвер и в Киберг, сказал им — своим давним друзьям, — откуда они, зачем прибыли и где их искать. Те не стали откладывать встречу на дальнее время и к вечеру следующего дня прошмыгнули в Киреянки.

Знали они немало. Связи у них обширные. Особенно был осведомлен Рикард, человек образованный, наблюдательный и памятливый. Сейчас работает учителем, а до захвата немцами Норвегии служил в Вадсё морским офицером.

От гостей разведчики узнали, что на горе Форсен, самой высокой точке мыса Киберг-Несет, немцы затеяли какое-то военное строительство. Раньше там был пост норвежской пограничной охраны, стояла небольшая пушка. Теперь туда возят цемент, стальные балки, железную арматуру, толстые металлические двери с большими ручками-запорами. Поставлена строгая охрана. Никого из местных жителей туда не пускают.

Посещение поселков, беседы с норвежцами помогали собирать разведданные. Теперь разведчики отчетливо представляли, что происходит в Норвегии. Немцы вывезли в Германию почти все запасы мяса, жиров, картофеля. Население питается в основном рыбой. Многих продуктов, указанных в карточках, вовсе нет. Промтоварные магазины работают нерегулярно. Уже полгода не продают обувь, мануфактуру, белье. Картофель появляется изредка. Цены на все резко вздорожали. Мешок картофеля, например, стоил 8 крон, теперь 46, треска подскочила в цене в три раза.

Ни керосина, ни другого горючего для ботов не дают. Рыбу ловить приходится на парусных судах и на шлюпках. Но от берега разрешается отходить не более чем на восемь километров, да и то только в светлое время.

Рикард сказал Кудрявцеву, что место для своего лагеря разведчики выбрали неудачное: тут покосы, заготовленное на зиму сено, места грибные и ягодные, люди сюда ходят часто. Да и дичь водится, охотников привлекает. Не стоит попадаться на глаза. Лучше подобрать другую, более укромную стоянку.