В. Яковлева - Ради жизни на земле (сборник)

Командир бригады, пожилой полковник, с удивлением рассматривал «городских партизан», о которых ему только что доложил начальник разведки. На первый взгляд, эти двое не внушали доверия.

Но заговорили незнакомцы, а затем начали наносить на карту фашистские оборонительные укрепления, огневые точки, штабы, склады, узлы связи, заминированные здания — и видавший виды военачальник только развел руками:

— Ну, знаете…

А разведчики спешат:

— Время не терпит. Разрешите, проведем ваших людей в самый центр города.

— Как это?

— А подземным ходом.

Полковник испытующе посмотрел на Степана:

— Что ж, проведете в центр города сотню автоматчиков, армия спасибо скажет.

Группа, сопровождаемая медведевцами, вышла на рассвете.

Как и в других городах, под Львовом целые речки по трубам текут: водопроводные, канализационные магистрали. Канализация в дни войны действовала процентов на тридцать. Так что подземными тоннелями можно было легко пройти куда угодно. Если, конечно, разбираться в этих лабиринтах. Центральный тоннель выходил в обрывистый берег небольшой речушки. Кустарник будто специально прятал от людей эту далеко не романтичную пещеру.

Пастухов вел автоматчиков по тоннелю главного стока. Изредка, подсвечивая себе фонариком, заглядывал в план подземных коммуникаций, бросал: «Здесь направо!», «Осторожно, тут надо пригнуться!». И наконец: «Стоп! Это центр. Над нами театр и площадь».

Старший лейтенант, командир автоматчиков, остановил группу. Пастухов застучал подковами сапог по железным скобам канализационного колодца. Осторожно приподнял чугунную крышку люка. Луч утреннего солнца заглянул, заструился по сырому зловонному сумраку и тут же погас. Пастухов спустился вниз. Горячо заговорил:

— По площади немцы бегут к Академической улице. Вот бы из пулемета в спину их, а, товарищ старший лейтенант? И сразу бы из двух колодцев! Тут в пятидесяти метрах еще люк на площади.

Пригнувшись, Кобеляцкий бежит по подземному ходу ко второму колодцу. За ним — солдат с ручным пулеметом, десяток автоматчиков.

Гитлеровцы сосредоточивались справа и слева от широкой Академической улицы. Бежали по площади от театра, волокли коробки с лентами.

И вдруг одновременно заговорили два советских пулемета. Фашисты растерялись. Огонь косил их беспощадно, и некуда было деться от него. А на Академической улице уже показались танки с красными звездами.

А теперь дальше, к собору святого Юра. Снова ошеломляют немцев внезапные удары в спину. И в этом районе так же, как и возле театра, успешно развивают наступление советские войска.

Скорей наверх — туда, где на городских магистралях уложена под брусчатку сама смерть. Сколько еще осталось времени до того момента, когда встанет она клубами черного дыма над десятками прекрасных зданий города? Там, у электропультов, немцы получат сообщения о павших объектах — и включат рубильники.

На Академической еще стреляют и вдоль улицы и с чердаков засевшие там гитлеровцы. А на перекрестке, будто не замечая опасности, работает группа людей.

— Быстрее, товарищи! — торопит Пастухов солдат, и без того усердно орудующих саперными лопатками.

Вот он, кабель! Рубить его! Но ни у кого нет топора. Лопатки и тесаки не берут упругую многожильную массу.

— Гранаты!!

Две «лимонки» подложены под кабель. Группа разбегается, прячется за углами домов. Взрыв разбрасывает в стороны и без того развороченную брусчатку, рвет кабель. Так же успешно разрублен кабель и возле здания гестапо.

Семь долгих месяцев партизаны копили, прятали в себе ненависть к врагам. И вот теперь в их руках автоматы, и можно открыто, не таясь, уничтожать фашистов на улицах родного города. Пастухов и Кобеляцкий вместе с советскими воинами выбивали немцев из домов и подвалов, поднимались по лестницам на чердаки, косили фашистов оттуда.

Улица Зимарович. Изученные кварталы. Знакомые дома. Откуда-то отсюда, как сказал промчавшийся на «виллисе» майор-танкист, немецкий корректировщик направляет огонь своих батарей. Уже десяток зданий проверен наступающими — нигде никого. Повезло медведевцам — обратили внимание на мансарду одного из домов. Всегда вон то окошечко под самой черепицей было замуровано. Сейчас оно открыто. Пастухов с Кобеляцким взбежали по лестнице наверх. Немец, что-то кричавший в телефонную трубку, не слышал, как выросли сзади две фигуры. Он не закончил свое сообщение…

Потом был сквер, на газонах которого маячили танки с черными крестами. Пять «тигров». Немецкие экипажи, потеряв связь с командованием, собрались в кучку и обсуждали, что им делать. И совсем по-партизански, из какой-то подворотни чесанули по ним из двух автоматов медведевцы. Лишь одному танкисту удалось вскочить в машину и захлопнуть люк. Заурчал мотор, рванула с места, одновременно разворачиваясь, стальная махина. И… застряла, заклинилась между домами. Кто знаком со Львовом, с его узкими улочками, тот поймет, как попал в ловушку единственный из пяти экипажей уцелевший танкист.

— Вот, примите трофей!

— В полной сохранности, только кресты закрасить! — доложили «городские партизаны» командиру подоспевшего подразделения.

27 июля… В этот день заполыхало над Львовом красное знамя.

Легендарный разведчик медведевского отряда Николай Иванович Кузнецов не дожил до этого дня.

Низкорослый седой человек стоит у обелиска. Когда он приезжает в Алма-Ату, то всегда приходит сюда, в парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев, к вечному Огню славы. Вот и сейчас. Он стоит, держа кепку в руке, и смотрит на мечущееся пламя. О чем думает в такие минуты Степан Петрович Пастухов? Не о партизанских ли кострах, когда-то согревавших его и его товарищей в лесах под городом Ровно? А может быть, встает перед ним человек, которому благодарные соотечественники зажгли такой же огонь на земле многострадальной Украины?

Человек стоит возле обелиска… Один из тех, кому по праву принадлежит и кусочек этого монумента, и частичка памятного огня. Один из тех, кто, жертвуя собой, шел на самые опасные боевые задания, в самое пекло, в стан врага. Шел, чтобы приблизить нашу победу над фашистской сворой. Чтобы светило солнце на чистом небе Родины и в парках звенел счастливый детский смех.

Поклонитесь, люди, этому скромному и сильному духом человеку!

В шестнадцать лет он окончил курсы трактористов в родном «Октябрьском» Павлодарской области и теперь был счастлив тем, что ему доверили новый трактор. Вслушиваясь в ночные звуки, жадно вдыхал запахи родной степи. Он мечтал выучиться на агронома, увидеть эту благодатную землю в хлебах, колышущихся под солнцем.