Михаил Федоренко - Туман-Озеро

— Обстановка изменилась. Южнее Казенного бора враг прорвал фронт, мосты в тылу взорваны. Создалась угроза захвата объекта. Вот так… — словно отвечая на немой вопрос Русанова, произнес Головин.

— Будет выполнено, товарищ полковник, — ответил Русанов, не слыша собственного голоса.

Внимание начальника, выраженное как сочувствие, не официальным тоном, наполнило душу лейтенанта теплотой. В то же время стало ясно, почему фашисты не бомбят объект в Казенном бору и почему так внезапно свернули на север наши отходившие войска.

— Вот что, — еще тише и задушевнее прозвучали в телефонной трубке слова полковника, — по радио будет передано правительственное сообщение, послушайте со своими людьми. Думаю, успеете. Вам все понятно, товарищ Русанов?

— Да, товарищ полковник. Все понятно.

— До свидания, товарищ Русанов. Желаю мужества.

Лейтенант продолжал держать руку на аппарате, словно не веря в реальность этого разговора. В сознание ввинчивалась одна мысль — взорвать склады! Русанов смотрел прямо перед собой, пока не заметил, что у сержанта через туго стянутую марлю проступила свежая кровь.

— Позовите связного! — почти шепотом произнес лейтенант. — А вам необходимо перевязаться.

Через несколько минут связной, вложив за пазуху конверт, с места пустил коня в галоп.

Отправив двух красноармейцев с другим пакетом к тому же исполнителю более безопасным маршрутом, чтобы продублировать распоряжение полковника Головина, Русанов облегченно вздохнул и посмотрел в сторону не отходивших от репродуктора бойцов.

— Откуда они узнали, что будет правительственное сообщение? — спросил он стоявшего рядом сержанта.

— Эх, товарищ лейтенант… — многозначительно произнес сержант, прижав кулак к перевязанному виску.

— Сильно болит? — озабоченно спросил Русанов.

— Болит, — откровенно признался Брылунов.

— Крепко смазал проклятый парашютист. А знаете, кто будет говорить? — снизив голос до шепота, спросил он. Брылунов, сдерживая горячее дыхание, потянулся к уху лейтенанта и что-то тихо шепнул. Взгляд лейтенанта загорелся.

— Вы откуда знаете?!

— Солдатская душа если чего и не знает, так чувствует, товарищ лейтенант.

— Это верно, — согласился Русанов, о чем-то думая.

Ждали начала радиопередачи. Русанов стоял среди бойцов, временами поглядывая в сторону ворот. Что-то долго не возвращался конный связной. Да уже время быть взрыву… Лейтенант с беспокойством взглянул на Казенный бор и увидел на его фоне, в раме ворот, группу военных. Красноармейцы притихли. Впереди военных шел капитан.

— Вы лейтенант Русанов? — резко, как выстрел, прозвучал его голос.

По лицу капитана, как и по лицам ею спутников — еще одного офицера и рядовых, — градом катил пот. Капитан снял фуражку, вытер ослепительно белым платком русый ежик волос. В теле он был худощав, но фигура его как-то странно расширялась к шее. его костлявые плечи были высоко вздернуты вверх.

— Я лейтенант Русанов. — взяв под козырек, ответил озадаченный командир взвода.

— Очень хорошо. Дело в том, что приказ, который вы оставлены выполнять, — отменяется. Вы знаете, о чем я говорю, — о приказе ноль один ноль…

У лейтенанта зарябило в глазах.

— Наши войска закрепились на восточном берегу. Обстановка изменилась, понимаете? Торопитесь! — произнес капитан.

Русанов просветлел было от радости, что отступление прекращено, но сейчас же помрачнел снова и с беспокойством посмотрел на своих бойцов. Ему вспомнился заботливый голос полковника Головина. Как же он не сообщил об изменении в обстановке и не отменил свой предыдущий приказ?

Капитан, перебрав колючим взглядом насторожившихся красноармейцев, остановился на сержанте.

— Уведите рядовых, когда здесь разговаривают старшие!

Его хрящеватый кадык мотнулся по широкой шее вверх-вниз и, распирая ворот гимнастерки, угрожающе остановился. Брылунов хмуро молчал.

— Надеюсь, вы разрешите мне связаться с моим командованием? — сказал Русанов и, не дожидаясь ответа, заспешил к телефону.

— Торопитесь, лейтенант, — послышалось ему вслед.

От этих слов, вернее от тона, каким они были сказаны, по спине лейтенанта прошла дрожь. В них звучало что-то злорадное, холодное.

Русанов торопливо покрутил ручку аппарата, приложил трубку к уху. Она молчала.

— Я уже ничего не могу сделать, но… — произнес Русанов упавшим голосом и замолчал. Он хотел было сказать, что ему достоверно известно о переправе фашистов южнее Казенного бора на восточный берег, что нет, таким образом, никакой логики отменять приказ, но больше ничего не сказал.

— Какие там еще «но»! — раздраженно воскликнул капитан. — Немедленно и без рассуждений выполняйте… Я несу ответственность, как старший по званию… Вот мои документы.

Он повернул голову к своим спутникам, как-то по-особенному ощупывая их своими холодными глазами, и приказал:

— Старшина Краснов, постройте и отведите бойцов в сторону, им здесь делать нечего.

«Что он так смотрит?»— подумал Русанов, еле сдерживая вскипевшее негодование и, встретив упорный взгляд сержанта Брылунова, чуть было не вскрикнул от внезапной догадки.

— Я должен связаться со своим командованием, — мягко, к удивлению Брылунова, даже просительным тоном произнес Русанов, — иначе я не могу, сами должны понимать…

Капитан, сжав челюсти, с минуту стоял в той же позе и зловеще молчал. Потом, резко повернувшись к своим спутникам и присев, как для взлета, вдруг выпрямился.

— Дискредитировать приказ, издеваться над капитаном! Расстрелять! — указал он судорожно вытянутой рукой на Русанова и кинул взгляд на старшину Краснова.

— Двое с правого фланга — шагом марш, остальные кру-гом! — скомандовал Краснов.

Лицо лейтенанта стало меняться, он будто даже выше стал.

— Повторяю, — сказал он спокойно, — красноармейцы остаются на месте. Они бойцы моего подразделения и по нашим уставам все команды передаются через их командира, то есть через меня. Это же вы должны знать? — спросил Русанов после паузы, внутренне удивляясь и радуясь своему спокойствию и продолжая вглядываться в лицо капитана.

«Как лежит гимнастерка на нем, будто только со склада», — думал лейтенант. С того момента, как он убедился, что его бойцы насторожились и тоже что-то подозревают, к нему вернулась уверенность. Он видел, как Брылунов весь напружинился, точно готовясь к прыжку.

— Что вы стоите, черт вас возьми! — скрипнул зубами капитан и вдруг вздрогнул. Над ним раздался резкий металлический треск.

Бойцы, услышав шорох в репродукторе, затаив дыхание, подались вперед. Скрипнул песок, колыхнулось оружие, и все замерло.

«Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!»