Анатолий Степанов - Акция (из сборника "Привал странников")

— После работы ключ сдадите дежурному под расписку.

И ушел. Кареев вставил в скважину ключ, повернул на два оборота. Уселся за столом поудобнее и раскрыл первое дело. Потом второе, третье, четвертое... Разминка, разглядывание фотографий, — и только. Рассмотрев всех, снова раскрыл первое. Приятно иметь дело с немецкой педантичностью: ничего не перепутано, все в соответствии с алфавитным порядком. Александров Сергей Мартьянович, 1921 года рождения и ׳гак далее.

Карсев вздохнул и принялся тщательно изучать немецкий текст.

Семнадцать молодых людей в советской военной форме стоили на плацу, стояли строем, строго по стойке «смирно». Полковник Мирт, оберштурмбанфюрер Бауэр и господин Кареев, находясь в отдалении и в тени, рассматривали строй. Вирт и Бауэр были в мундирах, а господин Кареев — в элегантно-легкомысленном наряде: жокейские сапожки, бриджи, настоящая американская ковбойка, стек в руке.

— Так что же? — спросил Вирт.

— В мельницу, — ответил Кареeв.

— Прямо сейчас?

— Именно сейчас.

— По одиночке?

— Стадом.

—Целесообразность?

—Следует продолжить выяснение общего уровня на живом материале. Тем более, что с продукцией Кенигсбергской школы мы мало знакомы.

—Что же, действуйте, — разрешил Вирт и с Бауэром направился к административному зданию.

Теперь — два строя. Семнадцать в советской военной форме, и строй инструкторов, в нем — курсант Ванин. Стоявший на правом фланге, но не в строю, Кареев разрешил старшему:

— Можете начинать. Без пауз, на пределе, до первого последнего.

— Бегом, марш! — лениво приказал старший, и те семнадцать побежали.

Началось...

К семнадцати пристроился один из инструкторов, резко прибавив темп, повел цепочку к тренировочному комплексу. Узкая, огражденная с обеих сторон заборами высоко и густо натянутой колючей проволоки, закольцованная полоса препятствий не имела конца и звалась «мельничным колесом». Но она была беличьим колесом...

Вслед за цепочкой в бесконечный проволочный туннель вбежали инструкторы и заняли места у снарядов. Кареев вошел за ними, закрыл внешнюю дверцу, пересек полосу, открыл внутреннюю калитку, захлопнул ее и объявился в центре круга.

Он стоял посреди его, наблюдая за происходившим в кольце, и небрежно похлопывал стеком по правому своему сапожку. Он был похож на циркового укротителя, укротителя зверей. Да он и был им...

— Первый! Второй! Третий!.. — командовал старший инструктор через интервалы в тридцать секунд.

Пошел первый. Преодолев три подряд разновысоких забора, верхушки которых были неровно заострены, первый оказался перед дежурным инструктором. В узком проходе меж двумя стенами колючей проволоки его необходимо было миновать любым способом: увернуться от него, поймать на прием, убить...

Первый увернулся и пошел на следующий снаряд, у которого его ждал следующий инструктор.

Второй тоже попытался увернуться, но был зацеплен умелой подножкой, мгновенно поднят с земли и, получив удар в челюсть, попытался одолеть препятствие заново.

Ров с водой...

Ров с откосом на семьдесят пять градусов.

Лабиринт из колючей проволоки

Каменная стена...

Лестница в небо.

По каждому из этих снарядов бежали, ползли, карабкались... И у каждого из снарядов ждал инструктор. Мельница работала.

Киреев стоял в центре круга, смотрел и слушал.

Нелепо падавшие фигуры,вскинутые руки,задранные ноги, оскаленные рты, кровь, слюни, сопли, слезы...

...Яростное рычание, стоны, вскрики, визг, звуки четких ударов, рваное свистящее дыхание на пределе сил...

Так продолжалось долго, очень долго. Бесконечно долго, до тех пор, пока наконец не раздалась команда старшего инструктора: Все к лестнице!

Все подтягивались к этому снаряду. Кареев неспеша открыл калитку, проник в круговую клетку и подошел к лестнице, которая начиналась в двух метрах от земли и поднималась вникуда до пяти метров.

По лестнице, едва перебирая руками, из последних сил поднимался человек. Вот он добрался до верха, — не спрыгнул, — кулем рухнул вниз, медленно, совсем медленно поднялся, и тут же получил от инструктора удар в солнечное сплетение.

—Сначала! — пронзительно закричал старший. Человек начал сначала.

Инструктором у лестницы был Ванин. Пережидая, пока курсант еще раз вскарабкается по лестнице, Ванин с усмешкой внимательно рассматривал свои разбитые руки. Тот, что был на верху, прыгнул, упал пластом, потом встал на четвереньки,оторвал руки от земли, и в это же мгновение Ванин ударил его в живот ногой. Человек упал и больше не поднялся.

—Встать!-- заорал старший. Человек не вставал. Кареев же попросил тихо:

—Встаньте.

Человек лежал. Из заднего кармана бриджей Кареев вытянул«вальтeр» и трижды выстрелил. Пули взметнули пыль рядом с головой лежавшего, который рванулся, чтобы подняться, но опять рухнул на землю. Еще несколько выстрелов, и еще одна попытка подняться.

— Застрели его, — холодно сказал Кареев и протянул «вальтер» Ванину.

Тот, не согнав с лица улыбки, взял пистолет и, не раздумывая, выстрелил в распростертое на земле тело. Выстрела не последовало, раздался щелчок.

—А, черт! Дай сюда! — раздосадованный Каресв вырвал из рук Ванина пистолет, достав запасную обойму, перезарядил его, передернул затвор и вновь протянул пистолет Ванину. — Стреляй.

Ванин тут же выстрелил. Тело на земле дернулось и обмякло.

— Все, — сказал Карсев. — Спектакль окончен. Обойма заряжена холостыми патронами.

— А жаль, — ответил ему Ванин.

Кареев длинно посмотрел на него и приказал:

— Переверни, Ванин.

Ванин перевернул лежавшего. До неузнаваемости изуродованное лицо, но опытный Кареев узнал:

— А в списке значился первым. Александров Сергей Мартьянович. Красивая фамилия — Александров. Но нам чего-нибудь попроще, а, Ванин?

Строем стояли шестнадцать молодых людей.

В хорошо сшитом светлом костюме, при светлом изящном галстуке, в светлых замшевых туфлях, в светлой, хорошего фетра, кокетливо замятой шляпе, Кареев подошел к ожидающему его у автомобиля Ванину, махнул ярким и сложенным пропуском:

— Поехали, Володя!

У блиндированных ворот «БМВ» Кареева остановили первый раз. Приказали Карееву и Ванину выйти, осмотрели салон, изучили документы, изучили лица...

У шлангбаума через полтора километра «БМВ» был остановлен патрулем во второй раз. Изучили документы, изучили лица...

При въезде в город «БМВ» был остановлен патрулем в третий раз. Патруль проверил документы и раз решающе уступил автомобилю дорогу. Жаждавшие развлечений Кареев и Ванин наконец-то въехали в город.

Это был город, который с начала века не мог определить своей национальной и государственной принадлежности. Исторические закономерности и случайности поставили его в эпицентр столкновения интересов нескольких стран, и он жил три войны и в призрачные перерывы между ними непонятной белорусско-польско-русско-еврейской жизнью.