Александр Скоков - На всех была одна судьба

В числе лучших выпускников он был направлен на специализацию, остановив свой выбор, конечно, на хирургии. Пройдя путь от хирурга небольшого лазарета на 10 коек, отклонив заманчивое предложение стать чиновником от медицины, Гурвич возвращается в родную академию, в клинику госпитальной хирургии, под начало Юстина Юлиановича Джанелидзе, в свое время подписавшего как председатель Госкомиссии диплом выпускника Гурвича.

44 года – с 1955-го – Семён Евсеевич работал хирургом, заведующим хирургическим отделением больницы им. Урицкого, 35 лет из них являясь одновременно главным хирургом Ленинского района. Более 10 тысяч операций, множество почетных грамот, дипломов, благодарностей, участие в работе 5 Всесоюзных съездов хирургов…

Памятью о двух рубежах полковника медицинской службы в отставке стали медали «За оборону Ленинграда» и «За оборону Заполярья». Лето 1943 года, нескончаемый заполярный день, грохот боя за ближней сопкой, носилки с ранеными. А на душе – ожидание пускай и не скорой еще Победы, ожидание будущей мирной жизни – неоглядной, бескрайней. Именно такой и стала она, какой виделась тогда курсанту-военмедовцу в заполярном Красном Ущелье…

60 лет рядом с Семёном Евсеевичем верный друг Лидия Самсоновна, старшина медицинской службы блокадного госпиталя на Садовой, а потом, после войны, всю трудовую жизнь – школьный учитель, педагог по призванию.

Любовь к делу жизни они сумели передать детям – преподает в школе сын, Евсей Семёнович. Дочь, Светлана Семёновна, выбрала профессию отца.

Диплом об окончании академии Гурвич получил в 1945-м, в год возвращения Победителей. Остались в прошлом бои под Лугой, блокадный Ленинград, зимняя Ладога, забитый госпиталями Киров, фронт в Заполярье…

Долог был путь в актовый зал академии, где молодым офицерам торжественно вручали дипломы военных врачей. Годом двух побед стал для него 1945-й, открывший начало мирной жизни.

Мимо этого белоколонного здания в глубине двора, известного ленинградцам как бывший Воронцовский дворец, и школьницей, и студенткой Лида пробегала не раз, не предполагая, что блокадной морозной ночью, в тулупе, с винтовкой, под артиллерийским обстрелом, будет стоять здесь, у проходной «на часах», обессиленная от голода и холода…

В тот воскресный июньский день, последний день мирной жизни, семья Разумовских была в сборе. Самсон Львович, главный инженер крупномасштабного проекта строительства новой канализации города-гиганта, в рабочие дни не имевший свободной минуты; Татьяна Максимовна, всегда переполненная домашними заботами, мудро, вдумчиво относившаяся к воспитанию детей; старшая сестра Мира, недавно получившая диплом педагога; младший брат, школьник Лёва, и она, Лида, третьекурсница филфака Университета – все они дорожили воскресными днями «большого сбора». Каждое воскресенье было маленьким семейным праздником, когда Татьяна Максимовна с утра хлопотала на кухне…

Речь Молотова слушали в комнате стоя. Самсон Львович тут же заторопился на работу, за ним – Мира и Лида. Старшая сестра, конечно, в свою школу, куда уже спешили преподаватели и старшеклассники, Лида – в университет. В комитете комсомола толпились в основном девушки, ребята отправились в райвоенкоматы по месту приписки. Первое задание девушкам – разносить по адресам мобилизационные повестки. Многие призывники, не дожидаясь повесток, ушли сами, других заставали в сборах. Мужчины постарше хмурились, предчувствуя беду, молодежь рвалась «в бой» – вот уж они всыплют, как следует, а матери плакали – их сердце предчувствовало горе. Мальчишки, совсем мальчишки, в глазах гордость – идут защищать родной город, страну, оделись в праздничное, лучшее…

В понедельник Лида на всякий случай заглянула в аудиторию. Профессор оказался на месте – в ее зачетке появилась пятерка по западноевропейской литературе. Последние экзамены курса. А во дворе Университета студенты и преподаватели уже роют щели. Кучи земли, битого кирпича нелепо смотрелись среди старинных зданий. Какие налеты, бомбежки, кто пустит немецкие самолеты сюда, в глубокий тыл!

Но судя по тому, что формировалось народное ополчение, в которое записывались и студенты, и профессора, обстановка на фронте непростая. Последний экзамен за 3 курс (современный русский язык) Лида сдала 30 июня, и на другой день вместе с сотнями сверстников отправилась на оборонные работы. Машины мчались в сторону Красного Села. Девичьи голоса задорно выводили знакомые песни: «Если завтра война», «Любимый город может спать спокойно»…

На краю огромного поля девушки (парней в колонне совсем нет) получают первое военное задание – рыть противотанковые рвы. Задание вызывает недоумение: откуда возьмутся под Ленинградом вражеские танки, не провокатор ли этот немолодой прихрамывающий мужчина с рупором?

Работы ведутся день и ночь, ров углубляется, все труднее выбираться с носилками наверх, где высыпается земля. Условия жизни полевые: спят бригады в летних сараях, воды не хватает, некоторые пьют из болотца, начинаются болезни… И все же не верится, что война нагрянет сюда, на эти цветущие летние поля. Рано утром по крыше сарая, где спят девушки, неожиданно застучал град.

Непонятный гул, рев… Лида выглянула наружу – вражеские самолеты проносились надо рвами и сараями, поливая из пулеметов. Некоторые девушки поначалу приняли самолеты за свои, размахивая косынками, выскочили на бруствер. В то утро Лида впервые увидела убитых – первые жертвы войны. И здесь, в тесном кольце подруг, она впервые почувствовала великую силу человеческого единства, которое ничто на свете не может сломить – ни бомбы, ни танки, ни снаряды…

Самолеты поливали не только свинцом – сверху сыпались тысячи листовок. «Русские женщины! Переходите на нашу сторону. Обещаем вам жирную еду, хорошую одежду и здоровых мужчин». Можно вынести тяготы изнурительного труда, одолеть страх во время налетов, но как унять боль от обиды, унижения? Их, будущих педагогов, филологов, призванных открывать детям красоту мира в великих творениях человеческого духа, считают стадом животных. Листовки рвали, смахивали слезы – и крепла уверенность, что никогда, никогда зло не будет торжествовать на земле.

После оборонных работ под Красным Селом возводили укрепления в районе станции Толмачёво, пока не поступил приказ всем отрядом двигаться к Ленинграду. С прорывом нашей обороны немецкими танками возникла угроза окружения трудармейцев. Десятки тысяч женщин, девушек, подростков оказались в полосе боев. Возвращались перебежками, прячась во время налетов в лесу. Через три дня показались предместья Ленинграда. В тот же день Лида записалась на курсы младших медсестер.