Лоран Бине - HHhH

Тем не менее в тот же день Гейдрих, которому Геринг поручил заняться репрессиями и зачистками, как только вторжение начнется, напутствует своего нового сотрудника, штандартенфюрера Франца Зикса, бывшего декана экономического факультета Берлинского университета, перешедшего на службу в СД, таким образом: «Ваша задача состоит в том, чтобы, применяя все необходимые средства, бороться со всеми антинемецкими организациями, институтами, оппозиционными группами, которые можно захватить в Англии, предотвратить утаивание наличных материальных ценностей, сосредоточить их в определенных местах, обеспечить им сохранность для использования в будущем. Я назначаю Лондон местом пребывания вашей штаб-квартиры… и уполномочиваю вас сформировать небольшие айнзатцкоманды в различных частях Великобритании, как подскажет вам обстановка и когда в этом возникнет необходимость». Иными словами, Францу Зиксу предстояло, обосновавшись в столице Великобритании, командовать шестью специально созданными небольшими отрядами, базирующимися в Лондоне, Бристоле, Бирмингеме, Ливерпуле, Манчестере и Эдинбурге или Глазго, если тем временем будет разрушен мост через Фёрт-оф-Форт. Конкретные задачи ставились те же, что в Польше, те же, что позже в России: подразделения, вверенные Зиксу, должны были стать такими же, как там, «мобильными убойными отрядами», бросавшими все силы на истребление.

Кого? Здесь миссия осложняется из-за переданного Гейдрихом Зиксу Sonderfahndungliste GB – Специального поискового списка по Великобритании. В него были включены 2300 персон – всех этих людей следовало как можно быстрее найти, арестовать и препроводить в гестапо. Номером первым в списке стоял, естественно, Черчилль, а дальше шли другие английские и иностранные политики, включая Бенеша и Масарика, представлявших чехословацкое правительство в изгнании. Кроме того, там присутствовали такие писатели, как Герберт Уэллс, Вирджиния Вульф, Олдос Хаксли, Ребекка Уэст… [138]Там даже и скончавшийся за год до того Фрейд [139]фигурировал… И Баден-Пауэлл, придумавший скаутское движение [140]. Кстати, обернувшись назад, скажу, что айнзатц-команда, расстрелявшая в Польше мальчиков-скаутов, не просто проявила неуместное рвение, она совершила серьезную ошибку, ибо скауты немецкими секретными службами воспринимались как потенциальные источники информации первостепенной важности. В общем, «специальный поисковый список» получился по составу довольно пестрым и причудливым, но, кажется, составлял его не сам Гейдрих, а Шелленберг. А составил кое-как, на скорую руку, – вероятно, потому, что был слишком занят подготовкой похищения герцога Виндзорского в Лиссабоне.

Список оказывается взятым с потолка, из похищения герцога ничего не выйдет, люфтваффе проиграют битву за Англию, операция «Морской лев» так никогда и не начнется… Что ж, и на редкость эффективная немецкая машина давала сбои.

Я и вообще-то не всегда уверен в абсолютной надежности историй о Гейдрихе из собранной мной коллекции, но что касается этой – тут дело совсем плохо: свидетель и главный герой события, о котором я собираюсь рассказать, сам толком не разобрался в том, что с ним случилось.

Шелленберг – правая рука Гейдриха. Это рьяный и бессовестный чинуша, но одновременно блестящий молодой человек, высокообразованный и элегантный, и Гейдрих не только таскается с ним по кабакам и борделям, но иногда приглашает с собой и с Линой в драматический или оперный театр. То есть этого молодого человека можно назвать почти что другом дома Гейдрихов.

И вот однажды, когда Гейдриху пришлось уехать куда-то далеко на какое-то совещание, Лина звонит Шелленбергу и предлагает ему погулять у озера. Они встречаются, пьют кофе, беседуют о литературе, о музыке… Больше я об этом ничего не знаю, но знаю, что четыре дня спустя Гейдрих пригласил Шелленберга и Гестапо-Мюллера пошататься после работы по ресторанам. Начали с шикарного – на Александерплац. Мюллер заказал всей компании аперитивы, обстановка была вполне нормальная, они расслабились, и тут Мюллер вдруг спрашивает Шелленберга: «А вы вроде бы неплохо провели тогда время, да?» Шелленберг сразу же понимает, о чем речь, побледневший Гейдрих молчит. «Вам нужен подробный отчет о прогулке?» – спрашивает Шелленберг у начальника, перейдя почти что против воли на деловой тон. И обстановка внезапно меняется. «Вы только что выпили яд, – шипит Гейдрих в ответ. – Он может убить вас через шесть часов. Но если расскажете сейчас всю правду, я дам вам противоядие. Я хочу правды». Сердце Шелленберга начинает биться чаще. Стараясь унять дрожь в голосе, он принимается пересказывать события того вечера, но Мюллер его обрывает: «Выпив кофе, вы отправились на прогулку с супругой шефа. Почему вы это скрываете? Неужто не понимаете, что за вами следили?» Шелленберг, конечно, понимал, но зачем Гейдриху вся эта комедия, если он и без того все знает? Ладно. Шелленберг признаётся, что провел с Линой четверть часа у озера, и старательно перечисляет все темы разговора. Гейдрих выдерживает очень долгую паузу, потом выносит приговор: «Хорошо. Допустим, я вам поверю. Но дайте честное слово, что никогда больше такого себе не позволите». Шелленбергу, почувствовавшему, что главная опасность позади, удается подавить свой страх, и он довольно агрессивным тоном обещает дать слово после того, как получит противоядие, ибо клятве, на которую вынуждают в таких условиях, грош цена. Более того, он рискует задать Гейдриху вопрос: «Скажите, разве вы как бывший морской офицер сочли бы правильным поступить иначе?» Тому, кто знает, чем кончилась карьера Гейдриха во флоте, очевидна наглость его собеседника… Гейдрих пристально смотрит на Шелленберга, наливает ему сухого мартини…

«Может, конечно, у меня разыгралось воображение, – напишет Шелленберг в своих мемуарах, – но напиток показался мне более горьким, чем следовало бы».

Он пьет, извиняется, дает честное слово – и дружеская вечеринка продолжается как ни в чем не бывало [141].

Гейдрих, как уже говорилось, не гнушался борделями, частенько туда заглядывал, и именно во время визита в один из них ему пришла в голову гениальная идея: открыть свой.

Для реализации задуманного он привлекает ближайших сотрудников – Шелленберга, Небе [142], Науйокса. Шелленберг отыскивает подходящее помещение, роскошный особняк в одном из предместий Берлина, начальник уголовной полиции рейха Артур Небе, в прошлом имевший отношение к полиции нравов, подбирает девушек, а Науйокс занимается оборудованием. Каждая из девяти спален битком набита микрофонами и фотокамерами, их прячут за картинами и под абажурами ламп, за креслами и на шкафах, и все они связаны с наблюдательной комнатой в подвале.