Николай Чергинец - Сыновья

Вера Федоровна выписалась из больницы совсем неожиданно. Врач не стал спорить и уговаривать остаться: Он выписал рецепты на лекарство и сказал:

— Хорошо, мы вас выписываем сегодня, даем вам освобождение от работы еще на семь дней, но, по крайней мере, первые три дня вы обязаны быть дома, побольше отдыхать, не волноваться.

Вера Федоровна, с удовольствием вдыхая чистый воздух, направилась к телефонной будке. Хотела позвонить на работу Сергею, но передумала и подошла к автобусной остановке. Решила, прежде чем попасть домой, съездить на кладбище.

Вера Федоровна понимала, что ей сейчас нельзя волноваться, но разве сердцу матери прикажешь? Она хотела встретиться со своим сыном; Да, он лежит в могиле, но она погладит своими руками землю, которая приняла в свои объятия Колю, она посидит рядом, насмотрится на его фотографию, и ей станет легче.

На могиле было много цветов, и Вера Федоровна с благодарностью подумала о тех, кто не забывает ее сына и приходит на могилу.

Поправив цветы, нежно провела рукой по стеклу рамки, где был Колин портрет. «Коленька! Родной мой! Хоть в нескольких метрах ты от меня, но так далеко, что не дотянуться до тебя! Почему ты ушел из жизни раньше меня?!»

Вера Федоровна не заметила, как заговорила вслух:

— Ты же согласишься со мной, Коленька, что несправедливо, когда мать хоронит сына, а не он ее.

Обессиленно опустив руки, она села на скамейку. Одинокая, подавленная, она ощущала вокруг себя только пустоту, которая все сильнее давила на нее.

Вера Федоровна достала из сумочки таблетку валидола и положила под язык. Она не знала, сколько прошло времени, когда вдруг услышала голос Сергея:

— Вот она где!

Сергей сел рядом и обнял ее.

— Я приехал в больницу, а мне говорят: выписалась, Бросился домой — нет. Понял, что ты, скорее всего, сюда поехала.

— Да, я же так давно здесь не была, — жалобно сказала Вера Федоровна и, подняв глаза, увидела Чайкина. — Здравствуй, Пашенька!

Павел опустился рядом на скамейку.

— Я сегодня получил письмо от ребят из Колиной роты. Ребята просят передать вам привет и сообщают адрес госпиталя, где, находится Банявичус. Он уже поправляется.

— Да-да, спасибо. Я позавчера получила от него письмо, а вчера от Турлакова. Только не пойму, почему мальчики не хотят мне рассказать, как погиб Коленька. Я написала злое письмо командиру батальона…

Сергей встал и потянул ее за руку.

— Мама, пойдем. Тебе пока надо лежать. Ты и так злостный нарушитель постельного режима.

На следующий день Вера Федоровна поспешила в военкомат. Еще когда она лежала в больнице, Лемехов посоветовал не мешкать с оформлением памятника.

Шла в военкомат с тяжелым сердцем. Ей не хотелось встречаться с майором Сумским. Но оказалось, что Сумский уже уволен из армии.

Пока один из офицеров готовил необходимые документы, полковник Чернов поинтересовался ее здоровьем. Вера Федоровна уклончиво ответила, что все нормально. Чернов сказал:

— К нам в военкомат приходили студенты института народного хозяйства и ребята из профессионально-технического училища, где учился ваш сын. Они решили ухаживать за могилой, взять шефство над вами.

— Да-да, я знаю. Они приходили ко мне в больницу. Хорошие ребята.

Вошел офицер. Чернов подписал бумагу и, протягивая ее Коблик, пояснил:

— С этой бумагой вам надо обратиться в исполком. Там обязаны вне очереди изготовить памятник. И еще, Вера Федоровна, у нас вам надо получить тысячу рублей на изготовление памятника.

— Зачем мне они? Я сама хочу установить своему сыночку памятник…

Чернов обошел стол и, остановившись напротив, мягко сказал:

— Вера Федоровна… Поверьте, мне нелегко вести такой разговор. Прошу вас, не надо ожесточаться. Все понимают вас и искренне сочувствуют вашему горю.

Хоть и тяжелый разговор был, но Вера Федоровна ушла из военкомата с добрыми мыслями о военкоме.

Чувствуя усталость, дома сразу же прилегла. Скоро пришла Чайкина. Вера Федоровна была рада ей и поделилась новостью.

— Завтра пойду хлопотать дальше. Хочу заказать памятник по своему эскизу. Его сделал Сережа. Сейчас покажу.

Она направилась в другую комнату и вынесла вылепленный из пластилина эскиз.

Нина Тимофеевна долго рассматривала его.

— Вы хотите, чтобы Коля был в форме?

— Да. Обязательно в десантной. Думаю, что мастера смогут это сделать.

— Не знаю, как на это посмотрят те, кто занимается памятниками.

— Неужели и там могут быть бюрократы? — недоверчиво спросила Вера Федоровна.

— А где их нет? Сегодня я узнала о парне, который служил в Афганистане, награжден орденом. Он приехал недавно в Минск и куда ни ткнется, везде равнодушие и отчужденность, даже в институт, несмотря на то, что на него распространяются льготы, и то не приняли. Парень мучается, без жилья, без денег.

— Безобразие. Неужели так могут издеваться над таким парнем. Кто вам об этом рассказал?

— Пашенька. Он член клуба воинов-интернационалистов. Ребята из клуба собрали этому парню немного денег, а вчера у него эти деньги украли. Вы бы видели, как он переживал, даже раны у бедняги открылись.

Нина Тимофеевна понимала, чтобы вывести Веру Федоровну из сильнейшей депрессии, следует меньше говорить сочувственных слов, а стараться отвлечь.

Вера Федоровна возмутилась:

— Что же это такое?! Парень воевал, был ранен, а над ним так издеваются. Нина Тимофеевна, познакомьте меня с ним, я куда угодно дойду, но обязательно добьюсь правды, помогу ему.

— Хорошо, Вера Федоровна, постараюсь с Павликом и этим парнем прийти к вам.

Утром Вера Федоровна была в исполкоме. Она вошла в кабинет, хозяин которого должен был принять решение по ее заявлению. Еще не старый, но с легкой сединой на висках, невысокого роста мужчина даже поморщился, прочитав заявление.

— Опять с этими памятниками. А вы в управлении бытового обслуживания были?

— Нет. Мне в военкомате сказали, что я должна сначала в исполком обратиться.

— Мало ли что могут сказать!

Вера Федоровна хотела возразить, но поняла, что назвать этому чинуше фамилию военкома, это значит обидеть доброе имя полковника Чернова. Поэтому тихо, сдерживая себя, сказала:

— Зря вы так о людях говорите. Человек, направивший меня сюда, не глупее вас. Вы находитесь на государственной службе и подскажите, что мне делать и куда обратиться.

— Я же вам сказал: обращайтесь в управление бытового обслуживания. Если там не решат, то тогда обратитесь ко мне.

Вера Федоровна пешком пошла в управление бытового обслуживания и постучала в нужную дверь. Не услышав ответа, вошла. Сидевший за столом мужчина хмуро, кивком головы ответил на приветствие и, не отрываясь от бумаги, спросил: