Иван Василевич - Подвиг живет вечно (сборник)
- Название:Подвиг живет вечно (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Политиздат
- Год:1990
- Город:Москва
- ISBN:5-250-00415-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Василевич - Подвиг живет вечно (сборник) краткое содержание
Настоящий сборник документальных очерков является тематическим продолжением ранее вышедшей книги «Люди молчаливого подвига» и повествует о советских разведчиках и антифашистах-интернационалистах. Открывает сборник очерк, повествующий о К. Макошине, сумевшем вернуть на Родину бывших врангелевских солдат и офицеров, рассказано о подвиге И. Аганина, внедрившегося в гитлеровскую тайную полевую полицию, о боевых делах писателя Э. Казакевича. Много неизвестных фактов приводится о деятельности Я. Крикмана, Р. Абеля, Дж. Блейка и других героев-разведчиков.
Книга рассчитана на массового читателя.
Подвиг живет вечно (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Однако не прошло и получаса, как к нам в информационное отделение пришел начальник отдела полковник М. Б. Малкин в сопровождении… капитана Э. Г. Казакевича. Мы готовы были ожидать кого угодно, только не Казакевича, который, как хорошо было нам известно, находился на излечении где-то в далеком сибирском тыловом госпитале.
— Вот, — сказал Малкин, — прошу любить и жаловать, капитан Казакевич, бывший начальник разведки 76-й дивизии, а отныне помощник начальника 2-го отделения нашего разведотдела. Приказ о его назначении завтра будет подписан. А пока введите его в курс дела. Не исключено, что вам придется в партийном порядке обсудить его серьезный дисциплинарный проступок, который он совершил, будучи в резерве офицерского состава Сибирского военного округа. Указание члена военного совета армии имеется.
Полковник Малкин ушел. Казакевич снял шинель, положил на скамейку вещевой мешок, поздоровался и сказал, что очень рад быть снова вместе со старыми знакомыми. Затем достал из полевой сумки завернутый в газету небольшой пакет и разложил на столе два изрядно потрепанных документа. Первый — справка из Барнаульского эвакогоспиталя № 1511 о том, что, раненный в боях за Советскую Родину, капитан Казакевич Э. Г. — начальник разведки Ельнинско-Ковельской стрелковой дивизии — находился на излечении в связи с ранением осколком гранаты правого бедра. Вторая бумага — отпускной билет, выданный сроком на две недели для поездки из Омска в Москву.
— Вот все, — сказал он, — чем я располагаю для подтверждения своей личности. Партбилет и офицерское удостоверение, разумеется, при мне.
— Не густо, — заметил наш переводчик капитан Аглатов, — неплохо было бы иметь еще и командировочное предписание и выписку из приказа о назначении. Но на нет и суда нет. Только одно не ясно, как с такими документами, минуя Москву, пограничный контроль в Бресте, да и многие другие контрольно-пропускные пункты на фронтовых дорогах, удалось тебе добраться до нас?
— Особых сложностей не возникало, продовольственный аттестат у меня был, проездные билеты от Омска до Москвы тоже, а все остальное зависело от опыта. В свое время примерно таким же порядком я добирался по личной инициативе из древнего града Владимира на фронт. Правда, в Бресте кой-какие трудности возникли, но и пограничная комендатура не без добрых людей.
— Понятно, значит, самоволка. Не ее ли имел в виду Малкин, когда говорил о дисциплинарном проступке?
Казакевич немного помолчал, неторопливо протер очки и каким-то очень доверительным тоном ответил:
— Именно об этом и шла речь. Но только поймите меня правильно. Война идет к концу, а я сижу в офицерском резерве, да еще где — в Омске! Для пребывания в тылу я по всем статьям непригоден, ибо слеп, хром и стопроцентный белобилетник. Так что самое подходящее место для меня — фронт. Ведь есть же такая у медицины формулировка: в мирное время к службе в армии непригоден, а для войны хорош!
Боевая солидарность разведчиков и на этот раз оказалась на высоте — к очередному бегству на фронт отнеслись с пониманием. Разбор персонального дела завершился товарищеским обсуждением, без каких-либо взысканий. Казакевич отлично «вписался» в слаженный коллектив разведотдела.
Хозяин дома в Рембертуве отнесся к нашему вселению без особого восторга, по-видимому, он опасался за сохранность своей библиотеки, которую Эммануил Генрихович сразу же стал внимательно изучать, переставляя книги по какому-то своему принципу. На чердаке дома Казакевич набрал большую кипу брошенных там немецких и польских газет, журналов и толстенных каталогов.
Весь этот бумажный ворох на ночь заворачивал в шинель и спал как на подушке. В свободные минуты просматривал журналы, вырезал какие-то фотографии и, разложив их на полу, с видом заправского экскурсовода давал необходимые, по его мнению, пояснения.
— Вот перед вами, — говорил он, — выдающийся польский пианист и композитор Игнацы Ян Падеревский, бывший одно время по совместительству премьером и министром иностранных дел Польши. История пана Игнацы — наглядный пример того, что ничего хорошего не получается, если человек начинает заниматься не своим делом. Вместо того чтобы писать оперы, господин Падеревский утвердил уйму законов, повергших в уныние не только любителей музыки, но и всех остальных поляков, которые сеют и жнут, куют и строят…
В таком плане Эммануил Генрихович комментировал и другие фотографии.
О крупных польских и немецких городах, через которые с боями проходили наши части, у Казакевича в памяти был большой запас интересных подробностей — чем этот город знаменит, кто из видных деятелей науки и культуры в нем жил и работал. Все эти факты сообщались попутно, как бы между прочим, и выслушивались всеми присутствующими сотрудниками разведотдела с большим вниманием и интересом. Знал Казакевич действительно очень много и при каждом удобном случае стремился расширить наш кругозор. Делал он это как-то незаметно и тактично, часто сопровождая беседу шуткой.
Отмечу, что в разведотделе слаженно и дружно занимались своим нелегким ратным делом люди разных национальностей и разного образования, оказавшиеся в рядах разведчиков кто по призванию, кто по воле фронтового случая.
Начальником отдела был кадровый офицер, окончивший Военную академию имени М. В. Фрунзе, полковник М. В. Малкин, еврей по национальности, человек большого мужества и личной храбрости. Войну начал капитаном, в 1941 году воевал в Крыму. Твердый и принципиальный командир, он умел беспристрастно докладывать командующему армией свою оценку противника во всех случаях, даже когда она не совпадала с мнением начальников.
Начальником 1-го отделения разведотдела был подполковник Н. С. Шевченко — украинец, агроном по довоенной профессии, а на войне — разведчик по призванию. Его семья не смогла эвакуироваться, осталась на оккупированной территории. Все ближайшие родственники погибли, а единственную дочь немцы угнали на работу в Германию, и Шевченко упорно искал ее во многих освобождаемых немецких лагерях.
Начальник 2-го отделения был русский, до войны — студент Московского института востоковедения.
Неунывающий шофер отдела Аветик Читьян — армянин. Переводчик — самая колоритная фигура среди офицеров разведотдела — капитан Михаил Аглатов. Свою собственную национальную принадлежность он считал «точно не установленной». Родился, вырос и учился в Баку. Весной 1942 года прибыл на Крымский фронт и был зачислен на должность переводчика разведотдела. Человек сугубо штатский, бережно всю войну он хранил свой гражданский парадно-выходной костюм, в котором прибыл на фронт. Бакинские интенданты по какой-то неизвестной причине не успели его обмундировать, и свою первую в жизни военную форму он получил уже на фронте в штабе армии. Великолепный знаток немецкого языка, знавший все его основные диалекты, Аглатов приводил в изумление пленных немцев своей способностью разговаривать с ними на их собственном родном наречии, с первых же фраз безошибочно определяя, в каком районе Германии они родились и выросли.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: